Молчание во благо. Том 1 (СИ) - "doditod" - Страница 19

Пакты с наказанием: Нарушение пакта влечёт тяжёлые последствия — от потери проклятой энергии до смерти. Риск подпитывает решимость. Усиление: 50–60%

Пакты активации: Техника требует выполнения определённых действий или условий перед запуском, что увеличивает её эффективность. Ритуал замедляет и открывает слабые места, но это окупается. Усиление: 50–100%

Пакты самопожертвования: Шаман принимает боль или слабость, чтобы преобразовать её в проклятую энергию или усилить технику. Боль подпитывает ПЭ, сюда же относилась смерть. Когда ты готов пожертвовать жизнью, техника усиливается до огромных рамок. Усиление: 20–200%

И последний — Пакт эмоциональной значимости: Когда пакт связан с сильными эмоциями, например, гнев, месть, преданность — он подпитывается этими чувствами, становясь мощнее. Эмоции дают краткий всплеск ПЭ, но не переписывают базовые возможности шамана. Усиление: 20–80%

— И есть последний, но его сложно назвать даже пактом… это небесное ограничение, с которым можно только родиться — в клане Зенинов был один такой. Он полностью лишён проклятой энергии, взамен на физические возможности.

— Был? — Мирак наклонил голову.

— Он ушёл… Теперь о том, как их заключить.

Полезная лекция стала стимулом к тому, чтобы стать сильнее. За основу техники стал пакт активации, так как он полностью подходил под привычные действия, которые требуется для крика.

Однако с этим начались первые проблемы. Новичку в обращении проклятой энергии было трудно привязать действия к собственной энергии. С голосом и печатью проблем и правда было мало — он лишь усиливал технику. Здесь же требовалось полностью переработать её принципы.

Мастерства и контроля попросту не хватало.

После этого Мирак понял, что нужно сначала усилить базу. Их спарринг с Сатору был наглядным — он мог чётко определить количество энергии в атаке противника, но когда дело касалось проведения проклятой энергии внутри тела — начинались казусы.

Параллельно тренировкам в академии и оттачиванию необходимых способностей там, он ходил в библиотеку и черпал знания, часть из которых сумела его зацепить. Практика контроля старых шаманов.

— «Нынче она отличается, более щадящая… В школе учили новым методам: питать энергию через эмоции, подпитывать её яростью или страхом. Но раньше было жёстче. Не сказать, что лучше, но новые я уже проверил, надо посмотреть и на старые».

Современные шаманы полагались на быстрые вспышки силы, но он жаждал чего-то большего — старых практик, выкованных веками, тех, что использовали старые монахи. Он решил поститься.

В академии его учили иначе. «Голодный шаман — слабый шаман,» — говорили учителя, и студенты кивали, поглощая рис и рыбу после уроков.

Но были ли шаманы древности — слабыми?

Нет.

— «Поститься они начинали из-за того, что шаманы были бедны и есть им было нечего. Если бы не постились — им бы пришлось зарабатывать, а чтобы зарабатывать, надо служить. Такие шаманы же могли просто выжидать. Им чуждо нетерпение,» — Мирак сидел в библиотеке с практиками, которые никто не хотел изучать.

Но это вызвало интерес. Эффективно ли это? Если местные ушли от этого — возможно, что и нет, но не проверить было нельзя.

Он начал в тот же вечер. Первый день без пищи ударил его, как молот. К полудню голод сжал желудок, словно когтистая лапа, требуя еды. Он стоял на тренировочной площадке, чувствуя, как тело требует кушать, а разум борется с желанием сорваться. Проклятая энергия колебалась. Это было важно — ощутить слабость, чтобы её победить. Подавить негативные эмоции и успокоить энергию.

На следующий же день, наконец, наступило время задания.

— Говорю сразу — я не хочу идти и кого-либо убивать, — Сёко сидела в классе, вжимая голову в плечи. — Дайте мне любое другое задание… молю.

— … Не проблема, — пожал плечами Яга. — У нашего морга вечно много дел, отправлю тебе помогать докторам.

— Эм… — Сёко приоткрыла рот, пока парни вокруг неё — Гето и Сатору, ехидно посмеивались.

— А вы трое — займётесь тогда устранением проклятий и Якудз, что их контролируют, — лицо Яги стало жёстче. — Сатору знаком с ними хорошо — на его голову охотятся с самого детства, но проблема не только в этом. Как вы, возможно, знаете, отношение между людьми и шаманами не самые лучшие — те из простых граждан, кто знает об изнанке мира, складывают о нас не самое положительное впечатление и дело как-раз в них.

Инумаки посмотрел на расслабленного Сатору.

— «По нему и не скажешь, что за его головой охотились с детства».

— Якудза используют мелких духов третьего-четвертого ранга для запугивания бизнеса: рестораны, бары и офисы платят за «защиту» от проклятий, которых сами якудза и натравливают. Например, дух ломает оборудование, пока владелец не заплатит. Как понимаете, логика людей проста — если шаманы контролируют проклятую энергию, а духи состоят прямо из неё, то в бедах людей виноваты попросту все эти шаманы. Это мышление обостряют вражеские шаманы.

— Но это ведь не так, люди сами выделяют проклятую энергию, — заморгал Гето.

— Этим болванам нечего объяснять — забей, — закатил глаза Сатору.

— Почему бы тогда не убить всех Якудз? Ну, они же преступники, с которыми должны разбираться шаманы, — смутилась Сёко.

— Они борются с проклятиями в своих районах, — ответил Яга. — Например, префектура Канагава, которую контролирует клан Инумаки. У них не так много шаманов, чтобы противостоять всем угрозам, так что иногда с ними приходится мириться, сохраняя независимость. Но это не значит, что их количество не нужно регулировать.

Люди сосредоточились на Мираке, чей взгляд не менялся с начала разговора. Он медленно поднял голову и заговорил холодным голосом:

— Ямагути-гуми помогали пострадавшим от землетрясений в девяносто пятом, — задумчиво проговорил он, вспоминая информацию из поглощенной информации. — А также обеспечивали поставки оборудования и материалов, ведь под их контролем находилась значительная часть местных строительных компаний.

— «Может стоит подмять их под себя?» — последнюю часть Мирак не высказывал вслух, ну а Яга лишь удивился.

— Когда это ты успел выучить это? — но всё равно согласно кивнул. Убивать всех подряд здесь тоже не принято, но задачу им всё равно выдали. Кое-кто перешёл черту и даже Мирак не собирался мириться с этим.

* * *

Ямагути-гуми вели свои дела всего в трёх районах Токио.

Роппонги — ночные клубы. Кабуки-тё — проституция. И Камакасаки — чёрный рынок. И севший в машину Мирак, думал о недавнем инциденте как-раз в Роппонги, где стояли офисы — проклятый дух убил какого-то клерка, а вместе с ним под раздачу попало и несколько этажей здания. Никого кроме него в офисе не было, но шум всё равно был поднят.

— В новостях сообщили, что произошёл взрыв газа, — сказал подвозивший их с Сатору и Гето человек. «Окно», порученное им академией в качестве прикрытия. Мужчина в чёрном костюме, и очках, что выглядел несколько взволнованно с двумя клановыми шишками в машине. — Проклятия всё ещё на месте, но атаковать никого не пытается. Тем не менее с ним видели членов Ямагути-гуми.

— Наверное, опять приманивают меня, — уже обыденно произнёс член клана Годзё. Он сидел на заднем сидении вместе с Гето. Инумаки же принял удобное положение спереди, — Сколько там за меня давали в прошлый раз? Сто миллионов йен?

— Д-да, — смутился водитель.

— Эй, а ты не думал попасться им на руки, а потом выкрасть деньги, когда те будут передаваться? — сразу усмехнулся Гето.

— Знаешь, а это забавная идея. Надо как-нибудь попробовать.

Ехать пришлось недолго. Район уже оцепили — сотрудничество с правительством помогало шаманам не думать о том, что люди могут заметить их за работой. Однако на этом подготовка не заканчивалась. Как только машина остановилась, водитель вышел, сложил печать пальцами, и над небом начал распространяться тёмный купол.

— Завеса готова — можете выполнять задание.