Нэпман 10. Финал (СИ) - Тыналин Алим - Страница 28

— Будет сделано, товарищ Краснов.

Из бокового помещения вышел Мышкин с телеграммой в руках.

— Леонид Иванович, срочное сообщение из Генштаба, — произнес он, протягивая мне листок. — Получены новые разведданные о передвижении японских войск в районе Цицикара.

Я быстро просмотрел текст. Японцы ускоряли подготовку к Мукденскому инциденту, перебрасывая дополнительные силы ближе к советской границе. Времени оставалось еще меньше, чем я предполагал.

— Овсянников, меняем планы, — решительно заявил я. — Сокращаем сроки. Мне нужны две боеспособные «Катюши» через десять дней. Задействуйте все ресурсы, работайте в три смены.

— Но товарищ Краснов, технически это…

— Нет времени на возражения, — отрезал я. — От этого может зависеть успех всей операции. Если японцы начнут раньше, мы должны быть готовы к упреждающему удару.

Овсянников помедлил мгновение, затем решительно кивнул.

— Сделаем, товарищ Краснов. Даже если придется работать без сна.

Я похлопал его по плечу.

— Вот такой настрой мне нравится. После успешного завершения операции лично представлю вас к государственной награде.

Последний раз осмотрев «Катюшу», я направился к выходу. Предстояло еще многое сделать.

Совещание в Генштабе, встреча с Орджоникидзе по вопросам обеспечения операции техникой, разговор с Губкиным о геологической разведке. А главное, финальный доклад Сталину перед отъездом на Дальний Восток.

У самой двери я обернулся, глядя на грозные силуэты реактивных установок.

В моей прежней реальности «Катюши» появились лишь в 1941 году, когда Советский Союз уже вел смертельную схватку с фашистской Германией. Теперь это оружие дебютирует на десятилетие раньше, в совершенно другом конфликте, на другом конце земного шара.

История менялась на глазах, и я стоял в эпицентре этих изменений. Как эмиссар Сталина, наделенный чрезвычайными полномочиями, я получил уникальный шанс изменить судьбу целой страны.

Операция «Дацин» должна стать началом новой эры. Эры, где промышленный НЭП докажет свое превосходство, где Советский Союз избежит роковых ошибок прошлого и выйдет на мировую арену как технологическая сверхдержава.

Но сначала предстояло выиграть сражение в маньчжурских степях, используя оружие будущего и знание, опередившее свое время.

Выйдя из здания, я глубоко вдохнул прохладный воздух и взглянул на часы. До следующей встречи по плану оставалось всего пятнадцать минут. Встреча не менее важная, чем с создателями «Катюши». Надо поторапливаться.

Глава 12

Подготовка

После встречи с Овсянниковым мой водитель доставил меня прямо к зданию Наркомата обороны, массивному строению из серого камня, которое как будто излучало суровую мощь военной машины. Мрачные коридоры с высокими потолками, стук каблуков часовых, приглушенные разговоры за тяжелыми дверями, все дышало атмосферой военной тайны и строгой дисциплины.

Ворошилов принял меня в рабочем кабинете, просторном помещении с огромным письменным столом красного дерева, заваленным картами и документами. На стенах висели портреты Ленина и Сталина, а также большая карта СССР с отмеченными военными округами.

— Проходите, товарищ Краснов, — Ворошилов, плотный мужчина с аккуратно подстриженными усами, поднялся мне навстречу. — Документы готовы.

Он протянул мне кожаную папку с золотым тиснением и гербом СССР.

— Здесь ваши полномочия. Подписано лично товарищем Сталиным.

Я раскрыл папку. На первой странице официального документа с грифом «Совершенно секретно» значилось:

«Предъявитель сего, товарищ Краснов Леонид Иванович, является Специальным эмиссаром ЦК ВКП(б) и СНК СССР с чрезвычайными полномочиями (кодовое обозначение „Эмиссар-1“). Всем партийным, государственным, хозяйственным и военным органам оказывать товарищу Краснову Л. И. полное содействие в выполнении поставленных задач. Указания и распоряжения товарища Краснова Л. И. являются прямыми распоряжениями ЦК ВКП(б) и СНК СССР и подлежат безусловному выполнению».

Подпись Сталина с характерным росчерком и государственная печать придавали документу неоспоримую силу.

— Впечатляет, — я аккуратно закрыл папку.

— Это еще не все, — Ворошилов выдвинул ящик стола и извлек еще один документ, заключенный в металлический футляр размером с портсигар. — Это специальная шифропечать. При предъявлении в любом военном округе или государственном учреждении дает вам право непосредственной связи с Москвой через закрытый канал. Берегите как зеницу ока.

Я внимательно осмотрел печать, инженерное чудо советской криптографии. Металлический цилиндр с уникальным кодовым оттиском, меняющимся при каждом использовании по специальному алгоритму.

— Совещание начнется через десять минут, — сообщил Ворошилов, взглянув на массивные настенные часы. — Комната специально подготовлена, проведена проверка. Разговор будет предельно откровенным.

Мы спустились этажом ниже и прошли по коридору к неприметной двери без опознавательных знаков. Часовой отдал честь и пропустил нас внутрь.

Зал заседаний представлял собой помещение средних размеров с овальным столом из темного дерева, окруженным кожаными креслами. Никаких окон, только искусственное освещение. На стенах карты Дальнего Востока и Маньчжурии.

За столом уже сидел Блюхер, командующий Особой Дальневосточной армией, коренастый широкоплечий человек с волевым лицом и проницательным взглядом. Рядом с ним я заметил Берзина, начальника Разведывательного управления РККА, и Триандафилова из оперативного отдела Генштаба. Чуть поодаль еще несколько человек, лица которых мне не были знакомы.

— Товарищи, прошу внимания, — Ворошилов занял место во главе стола. — Перед нами стоит задача исключительной важности и срочности. Товарищ Краснов, изложите суть операции.

Я положил на стол папку с документами и распрямил карту Маньчжурии.

— Операция «Дацин» имеет целью установление контроля над районом недавно обнаруженного нефтяного месторождения в Маньчжурии, — начал я, указывая на участок карты рядом с Цицикаром. — По предварительным данным, запасы составляют около трех миллиардов тонн нефти высшего качества. Стратегическое значение этого ресурса невозможно переоценить.

Я подробно изложил план действий, включая состав экспедиционного корпуса, тактику молниеносного захвата ключевых пунктов и последующую оборону территории.

— Важнейший фактор успеха неожиданность и техническое превосходство, — подчеркнул я. — Мы используем новейшие образцы вооружений, включая танки Т-30 с дизельными двигателями и реактивные системы залпового огня «Катюша».

По лицам присутствующих было видно, что не все хорошо знакомы с упомянутыми образцами техники. Триандафилов, известный теоретик механизированных операций, подался вперед с явным интересом:

— Танки Т-30? По моим данным, они существуют только в виде единичных опытных образцов. И что за «Катюша»?

— Вы правы лишь отчасти, товарищ Триандафиллов, — ответил я. — Тридцать танков Т-30 уже произведены на наших заводах в Харькове и Нижнем Тагиле. Это машины с принципиально новой конструкцией, дизельным двигателем В-2, семидесятишестимиллиметровой пушкой и наклонной броней до сорока пяти миллиметров. Что касается «Катюши», то это мобильная реактивная система залпового огня, размещенная на автомобилях «Полет-Д». Шестнадцать ракет калибра восемьдесят два миллиметра, выпущенных за восемь секунд, создают невиданную огневую мощь на площади до гектара.

Берзин, задумчиво постукивая карандашом по столу, поднял руку:

— Товарищ Краснов, разведданные подтверждают концентрацию японских сил в районе Цицикара. Они планируют новую провокацию уже в ближайшие две недели. Вопрос, как вы собираетесь объяснять международному сообществу наше военное вмешательство?

— Дипломатическое прикрытие продумано, — ответил я. — Официально это будет операция по защите китайского населения от японской агрессии силами добровольцев и местного сопротивления. После установления контроля над районом немедленно создается смешанная советско-китайская администрация. Формально территория остается под суверенитетом Китая, фактически под нашим контролем.