Настоящий Дракула - Макнелли Рэймонд Т. - Страница 32

Изучение сохранившегося фундамента позволяет предположить, что главное строение дворцового ансамбля имело прямоугольную форму, довольно скромные размеры и возвышалось над подвалами всего на один этаж. Даже главное помещение дворца, пресловутый тронный или пиршественный зал, в длину составляло не более 40 футов (ок. 12,2 м). Здесь Дракула держал советы с боярами, принимал дипломатические посольства и развлекал чужеземных гостей; здесь же он совершил ряд своих знаменитых массовых убийств. Единственное, чем малые размеры тронного зала досаждали господарю Дракуле, так это относительной малочисленностью жертв, которых можно было умертвить одним махом, — зал едва ли вмещал больше нескольких сотен человек. Нам почти ничего не известно о внутренних покоях князя, где он вершил государственные дела и где проходила его частная жизнь, а также о покоях его супруги и детей — мы знаем только, что их покои располагались, вероятно, где-то неподалеку. Лучше всего сохранились вместительные дворцовые подвалы, сложенные из камня, со стенами толщиной более 12 дюймов (более 30 см). В подвалах размещались княжеские кухни, умывальни, винные погреба, а также пыточные застенки для узников князя. Комендант дворца, дворцовые слуги и челядь, стражники (злужи) и служилые люди (куртени), несомненно, проживали в других строениях.

При всем этом значение Тырговиште как центра политических и дипломатических дел невозможно переоценить. Здесь издавались указы, вершился суд и велась дворцовая канцелярия, здесь принимались решения о начале войн и заключении перемирий, здесь производились массовые казни и посажения на кол, отсюда исходила основная масса дошедшей до нас переписки Дракулы.

Притом что Тырговиште сохранял статус официальной столицы Валахии, господарь Дракула чем дальше, тем больше отдавал предпочтение Бухаресту, и в дни своего недолгого третьего правления он счел затеянную им кампанию завершенной только после того, как поздней осенью 1476 г. отвоевал Бухарест. По большому счету мы предполагаем, что в это короткое третье правление Дракулы Бухарест де-факто играл роль официальной столицы Валахии, а его крепость была значительно усилена и укреплена при брате Дракулы Раду Красивом, который занял трон в 1462 г. В те времена венгерский король Матьяш Корвин, сын Яноша Хуньяди, характеризовал папе Сиксту VI Бухарест как самую мощную и неприступную крепость страны. Легко понять, почему Дракула предпочел Бухарест старой столице Тырговиште: как новопостроенный город, он был свободен от тлетворного духа козней, интриг и боярского своеволия, которыми полнилась прежняя столица, из-за чего Дракула никогда по-настоящему не доверял ей. К тому же новая столица и в экономическом плане располагалась намного выгоднее — между крупным центром торговли Тыргушором и Дунаем. Выгодным было и стратегическое положение Бухареста — расположенный близ турецкой границы, город представлял собой передовой рубеж обороны страны от османских набегов.

Король Матьяш Корвин, сын Яноша Хуньяди, король Венгрии (1458–1490). Иллюстрация из Mausoleum Regi Apostoloci, Нюрнберг, 1660. Библиотека Академии наук Румынии, Бухарест

От Бухареста времен Дракулы до нас дошли останки его дворца (Куртя Домняскэ) в историческом ядре города. Среди развалин до сих пор можно различить просторный зал, где Дракула проводил собрания с боярами, а также определить, где располагались личные покои господаря. Толщина сохранившихся стен позволяет предположить, что они были построены не без участия саксонских строителей и каменщиков из Брашова и Сибиу, которые больше других знали толк в фортификационном деле. С другой стороны, тот факт, что во времена первого правления Дракулы Бухарест упоминался просто как castro (мелкий форт), подсказывает нам, что первоначально город не замышлялся такой же мощно укрепленной крепостью, как Джурджу на Дунае или, если уж на то пошло, как замок Дракулы на реке Арджеш. Это был всего лишь укрепленный дворец, с одной стороны защищенный мощным частоколом, а с другой — рекой Дымбовицей.

Влад Дракула имел особое пристрастие к возведению крепостных стен. Он опоясал крепостными стенами Бухарест, он, по всей вероятности, хорошо укрепил близлежащий монастырь Снагов, на что истратил средства, поступившие в княжескую казну за несколько лет. Он строил маленькие горные крепости в стратегически важных приграничных пунктах; некоторые из них давно исчезли, и память о них сохранилась только в местном фольклоре. Разумеется, была еще крепость, стяжавшая, по общему признанию, самую дурную славу, — замок Дракулы, хотя Брэм Стокер сосредоточил свое повествование на другом связанном с именем Дракулы замке — у перевала Борго, близ Бистрицы.

Замок Дракулы располагался к северу от города Куртя-де-Арджеш, издавна служившего местоположением православного епископата Валахии. Он и высился на отдаленной скале в отрогах горного массива Фэгэраш, откуда берет начало река Арджеш. Замок играл важную роль в обороне церковной столицы от неприятеля, и, как гласит предание, епископская церковь могла сноситься с замком посредством световых сигналов, поскольку колокольня церкви находилась в прямой видимости замковой башни. Расположенный в глухом мрачном месте, замок Дракулы грозным призраком господствовал над окружающей местностью; далекий и неприступный — так можно описать его в двух словах.

Жутковатые останки стены знаменитого замка Дракулы на р. Арджеш до реставрации. Фото соавторов

Скорее всего, первоначальный замок в XIV в. построил кто-то из предшествовавших князей династии Басарабов, наделив его функцией передового дозорного поста для более крупного трансильванского замка Бран, располагавшегося по другую сторону гор — для оповещения о готовящихся нападениях с юга. А поскольку поблизости проходила граница с Венгрией, замок определенно имел стратегическое значение для валашских князей. Более или менее понятно одно: в 1456 г., когда Дракула во второй раз воссел на валашский трон, от крепости у Арджеша оставались одни развалины — такой тяжкий урон нанесли ей турецкие и татаро-монгольские захватчики.

Замок Бран, первоначально крепость Тевтонского ордена, сооруженная в 1212 г. и называвшаяся Дитрихштайн; в конце XIII в. захвачена трансильванскими саксами для обороны Брашова. Недолго принадлежала господарю Валахии Мирче Старому, потом передана императором Сигизмундом князьям Трансильвании и в итоге — во владение городу Брашову. Крепость Бран часто ошибочно принимают за замок Дракулы. Фото соавторов

Решение Дракулы восстановить этот знаменитый замок дает нам возможность перейти к обсуждению его политики в отношении разных классов, составлявших подданное ему население Валахии, — политики с позиции силы, делавшей его идеальным прообразом еще не написанного Никколо Макиавелли трактата «Государь».

В стремлении к власти Дракула считал одним из важнейших вопрос отношений с боярами. С самого основания государства власть неизменно разделялась между господарями и боярами. Учитывая недолговечность правления валашских князей (а с 1418 г. на престоле сменилось не менее 12 господарей, следовательно, на каждого приходилось не более двух лет правления), отсутствие права первородства (наследования от отца к старшему сыну) вкупе с тем фактом, что система власти бояр как правящего круга сложилась задолго до валашской государственности, чаша весов реальной политической власти сильно склонялась в сторону бояр, которые до правления Дракулы нередко покушались на власть господаря. Однако коллективное правление со всеми вытекающими последствиями, мягко говоря, не слишком отвечало властолюбивой натуре Дракулы, его высоким представлениям о роли полновластия и его по-юношески идеализированным понятиям о национальном государстве. В этом смысле Дракулу можно рассматривать как первого валашского князя, созвучного духу Ренессанса, полного решимости покончить с властью знати, централизовать управление государством и создать военную силу, верную и преданную ему одному, — в большинстве западных государств данные процессы к тому времени уже почти завершились. В решимости Дракулы серьезно окоротить боярскую монополию на власть свою роль сыграл и ряд внешнеполитических соображений. Уже сложившийся циник и реалист, Дракула склонялся к политике умиротворения османов, в правильности которой еще больше убедился после падения Константинополя весной 1453 г. К тому же в стране еще оставались приверженцы убитого им ненавистного Владислава II Данешти, засевшие в своих вотчинах, и их следовало истребить под корень, до последнего потомка мужеского пола, будь он хоть младенческого возраста.