Лисицын и Японамать (СИ) - "Titus" - Страница 5

- Занятная вы семейка! А сейчас, тихо! – затыкаю голос соседа и отпускаю волосы сестрицы. Что ж, упавший в воду дождя не боится. Посмотрим, что это за энергия – я берусь обеими руками за талию партнёрши и продолжаю свои поступательные движения.

Через полминуты меня забирает, и я кончаю в Агнешку. Она мычит и обмякает, пытаясь отстраниться, но я её крепко держу за бёдра, чувствуя, как ко мне течёт энергия. Она собирается тугим комочком в районе пупка и начинает жечь.

- Отпусти, - стонет сестрица.

- Отпускай. Наш источник полон, больше энергии будет во вред и ей, и нам, - советует сосед, и я её отпускаю, поступление энергии прерывается.

- Где. Мой. Паспорт? – я нависаю над находящейся в полуобморочном состоянии девушкой.

- У маменьки в кабинете. В сейфе за картиной, - лепечет Агнешка. Кажется, она сейчас заснёт.

- Где лежит ключ, или какой пароль? – тормошу закрывшую глаза девушку.

- Ключ под ящиком рабочего стола, пароль …- она называет цифры и отрубается.

- Сколько будет спать? – спрашиваю соседа.

- До утра, если не до обеда, - деловито сообщает он и начинает ныть: - Ты что, собрался залезть в сейф мачехи? Она же узнает!

- Конечно, узнает! Но я уже буду далеко, - отвечая, параллельно быстро одеваюсь. Времени уже двенадцать ночи, а мне надо успеть собраться и успеть на ночной поезд до Москвы.

По подсказкам соседа нахожу рабочий кабинет, единственный в доме. В нём занавешены окна, очень темно, и я с размаху пинаю тяжёлое кресло.

- Бляяя! Надо было фонарик взять! – матерясь, потираю ушибленный палец. Вроде, перелома нет.

- Можешь смело свет включать, никто не увидит, - советует сосед.

- А Ядвига?

- Она уже спит давно. Когда мы с сестрой устраиваем потрахушки, она закрывается у себя и не обращает внимание на шум.

- Какая прекрасная женщина! – усмехаюсь с сарказмом, находя выключатель.

В кабинете загорается свет. В богато обставленной комнате по центру стоит массивный дубовый стол, за рабочим креслом висит картина в позолоченном обрамлении. Сажусь в кресло, просматриваю письма и квитанции. Ничего важного не нахожу. Открываю верхний ящик стола, в нём ещё письма, на них мелкие купюры, духи и маникюрный набор. Шарю под ящиком, рука натыкается на ключ, прилепленный скотчем. Освобождаю его, снимаю картину со стены, за ней – сейф. Открыть его с ключом и имеющейся комбинацией цифр – дело нескольких секунд. В нём нахожу пачки рублей, драгоценности и документы.

- Слууушай, а сколько тебе платили за один сеанс «музицирования»? – спрашиваю соседа, пересчитав все деньги.

- Пятьдесят рублей в час, минимум два часа. Одно-два занятия в день, - бурчит в ответ сожитель.

- И так каждый день?

- Нет, конечно! В прошлом году три-четыре раза в неделю были встречи, а в этом году по шесть дней в неделю приходится «музицировать» – мачеха хочет побольше подзаработать перед моим уходом в другую семью.

- Окей, берём четыре раза по сто рублей в неделю. За год получается больше двадцати тысяч. Сколько ты уже клиенток развлекаешь?

- Больше трёх лет, - не стал запираться сосед. Знает, что я всё равно из него информацию выбью.

- Получается, больше шестидесяти тысяч, но скорее всего больше. Здесь как раз двадцать косарей – твой заработок за последний год, - я прячу толстую пачку денег в карман.

- Стой! Так нельзя! – он пытается воспротивиться. – Это же воровство!

- Это именно тобой заработанные деньги! Твои деньги! Не гунди, я просто восстанавливаю справедливость.

Сосед заткнулся, я нашёл свой паспорт с сертификатом о неполном среднем образовании и аккуратно закрыл сейф. Вернув ключ и картину на место, покидаю кабинет.

Глава 3

В Одессе на вокзале вдоль перрона идёт мужик и монотонно бубнит:

- Газеты, журналы, эротика, гороскопы, анекдоты…

Покупатель протягивает мятый рубль:

- Анекдоты, пожалуйста!

Мужик смотрит рубль на свет, прячет его в широкие армейские галифе и говорит:

- Значит так, слушай сюда: возвращается мужик из командировки…

Обалдевший покупатель думает: «Хорошо, что эротику не взял…»

***

Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы, едет поезд из Варшавы. И я на нём. Вторым классом, как и полагается богатым купцам, чиновникам и средней руки дворянам. Первый класс – только для аристократов, но цены кусаются, и я решил не шиковать. В третьем классе тоже решил не ехать – там уж совсем мастеровой люд и обедневшие дворяне едут, к которым я себя на ближайшие сутки не отношу. Дорога моя лежит в Питер. Хоть туда оказались билеты дороже, но на ночной поезд на Москву я опоздал, следущий будет только днём. Предполагая, что может быть после возвращения мачехи домой, я решил не дожидаться нужного мне поезда на вокзале, где меня легко может задержать полиция, а рванул из Варшавы ближайшим поездом на Северо-Восток.

Моими попутчиками в купе – купец второй гильдии Мартын Иванович и ротмистр от артиллерии Фёдор Луньков. Они заняли нижние полки, начав тут же общаться, я же залез на верхнюю полку, намереваясь уснуть. Но не тут-то было:

- Иваныч, вот ты мне скажи, - громким полушёпотом вещал усатый ротмистр, приняв на грудь первые сто грамм, - разве это правильно, чтобы бабы рулили?

Фёдору было лет тридцать, был он высок, чубат и плечист в отличие от купца; тому было под полтинник, и он был полной противоположностью – полон, низок и имел блестящую лысину.

- Если ты про Анну Николаевну, то у нас самая лучшая и мудрая императрица!

- Да не, как раз о ней спору нет. Долгих лет Её Императорскому Величеству! Я о дворянках. Какой нормальный мужик стерпит верховенство бабы?

- Так одарённые мужики-то слабее баб. А кто сильнее, тот и сверху. Вот у меня в семье одарённых нет, я их всех вот где держу, - купец сжал кулак. – А тебе что за печаль? Иль ты одарённый?

- Я? Нет. Да есть у нас одна магичка в полку, глянулась мне. Но она дворянка, за простака не пойдёт. Вот я и думаю, надо ли мне под каблук?

- А ты её уже…? Говорят, магички в плане интима те ещё оторвы.

- Хотелось бы приукрасить, но… Не дала. Ни происхождением, ни одарённостью не вышел, говорит. Эхх, - ротмистр махнул писярик и занюхал куском хлеба.

- Я так считаю, - авторитетно заявил купец, заново наполняя обоим рюмки, - судьба тебя уберегла. Что это за жена, если ты её поучить не можешь? – он опять сжал кулак.

- Уважаемые, четыре часа ночи! Дайте поспать! – я свесился к ним между верхними полками.

- Всё-всё! Мы тихо! – ответил купец и продолжил на полтона ниже: - Федя, а как у нас на рубежах? Всё тихо? Германец не шалит?

- Нормально всё. Мы сильны, как никогда. Вот только нашу часть на Восток отправляют, во Владик. Думаю, переводиться мне в Центральный округ или вместе с частью…

- Конечно переводись! Если есть мохнатая лапа. Чё там на Востоке делать вдали от цивилизации?

На этих словах у меня всё-таки получилось уснуть.

***

Проснулся часа через два выспавшимся. Внизу мощно храпит купец, ротмистр посапывает, отвернувшись к стенке. В спёртом воздухе стоит мощный запах перегара. Слез с верхней полки, забрав свой чемодан, покинул купе.

- Скажите, сколько ещё до Питера ехать? – спрашиваю пожилого проводника, подкидывающего уголька в топку котла-водогрея.

- Так это, ещё шесть часов, в двенадцать прибываем.

- Долго…

- А чегой ты уже с вещами?

- Попросить хотел. Сосед храпит, мочи нет. Переселите куда-нибудь? Есть свободное купе?

- Не положено! Пассажиры едут согласно купленным билетам! – он нахмурил кустистые брови.

- А если подумать? – я достал из кармана червонец.

- С другой стороны, мы должны делать всё для удобства наших пассажиров! – перекочевавшая к нему бумажка исчезла. – Пойдёмте.

- Ваше благородие, чайку? С лимончиком? – угодливо улыбнулся проводник, когда я расположился один в купе.