Хозяин антимагии (СИ) - Базаров Миф - Страница 66

Скрежезуб.

Мой блокнот, лежащий под сиденьем, принял на себя роль экстренного убежища для этого промокшего до нитки бедолаги. Выглядел он так, будто его вынули из супа: шерсть липла к телу, а длинные уши подрагивали от каждого звука.

— Ну и ну, — пробормотал я.

Зверёк не убежал.

Не зашипел.

Только уставился на меня, будто спрашивая: ну и что теперь?

Глава 26

Я протянул руку.

Зверёк настороженно понюхал палец, и крошечный влажный нос задёргался, а огромные уши, почти с него самого размером, развернулись как локаторы. Один поворот в сторону конюшни, где фыркнула лошадь. Другой — к дальнему углу, где скрипнула флюгерная мачта.

Интересно.

Обычные скрежезубы так не умеют. Их уши реагируют только на реальную опасность, а не на каждый шорох. Этот же будто прислушивается ко всему и сразу.

Потом — прыжок!

Тушканчики способны подпрыгивать до полутора метров. Вот и этот, недолго думая, оказался сначала у меня на рукаве, потом на коленях, оставив на мундире пару мокрых следов от лапок.

Значит, через открытое окно запрыгнул. Но почему именно сюда, ко мне?

Он встал на задние лапки, упираясь крошечными передними в мой живот, и принялся обнюхивать карманы пиджака. Его шёрстка была не обычного серого цвета, а серебристой, с перламутровыми переливами, будто припорошённая инеем.

Странно.

В бестиарии описаны только серые и песочные. И уж точно не пишут, что их шкурка отражает свет, как полированный металл.

Говорят, даже обычные тушканчики устойчивы к жаре и огню, их густой подшёрсток отражает пламя, заставляя его, словно капли воды, скатываться с масляной поверхности. Магия просто соскальзывает, не оставляя следов.

— Ладно, малыш, не бойся, — вздохнул я.

Медленно, чтобы не спугнуть, достал из кармана слегка помятый пряник, который прихватил из столовой с мыслью схомячить по дороге домой.

Нос тушканчика дёрнулся. Уши встали торчком, развернувшись в мою сторону. Глаза-бусинки расширились.

Ещё и умён, чёрт возьми. Понимает, что я ему угощение предлагаю. Обычные тушканчики так не делают: они или пугаются, или сразу хватают. Этот же изучает.

— Ну что, хочешь?

Я отломил кусочек.

Зверёк схватил лакомство передними лапками и принялся грызть с таким энтузиазмом, что крошки посыпались мне на колени. Его щёки надувались, уши подрагивали от удовольствия, а длинный хвост с кисточкой на конце нервно подёргивался в такт жевательным движениям.

И аппетит хороший.

Не похоже, чтобы он был заразен.

Да и в бестиарии чётко сказано: песчаная лихорадка делает их агрессивными.

Этот же обычный прожорливый зверёк. Только вот…

Я присмотрелся. На внутренней стороне его ушей, куда редко заглядывают, виднелись едва заметные голубоватые прожилки.

Магические капилляры?

Но у скрежезубов их не бывает!

— А так и не скажешь, что ты опасен, — пробормотал я, протягивая ему ещё кусочек.

Тушканчик, не отрываясь от трапезы, лишь прижал уши, будто обиделся.

Если он действительно чувствует магию, то, возможно, и сам ею обладает. Но тогда что это за вид?

Вопросы, вопросы, их было больше, чем ответов. Но одно я знал точно: этого зверька нельзя просто так отдать Волкову. Даже за «отлично» по стрельбе.

Когда нежданный гость наелся, я протянул к нему руку.

Тушканчик замер, поджав свои огромные уши, но не убежал.

Осторожно провёл пальцами по его спинке: шёрстка оказалась неожиданно мягкой, словно шёлк, перемешанный с пухом. Под пальцами она слегка пружинила, а при каждом движении отливала серебром.

Странно.

В бестиарии ничего не сказано про такую текстуру шерсти. И уж точно не упоминалось, что заражённые особи позволяют себя гладить. Может, он уже не заразен?

Или…

Мысль прервал резкий стук в окно.

Тушканчик вздрогнул и в следующее мгновение его острые зубки впились мне в ладонь. Я ахнул от неожиданности, но зверька уже и след простыл.

— Чёрт!

На руке остались два аккуратных отверстия, из которых сочилась кровь.

Песчаная лихорадка. Инкубационный период от двух до четырёх часов.

Я мысленно пролистал учебник по магическим болезням. Первые симптомы: чесотка, озноб, покалывание в пальцах. Затем блокировка магических каналов. Полное подавление способностей у слабых магов наступает через шесть часов.

Ещё один стук, уже раздражённый.

Я вздрогнул и приоткрыл окно.

— Тут нельзя стоять! — охранник хмуро указал, что я перегородил выезд с конюшен.

— Сейчас.

Закрыл окно и медленно подъехал к парковке, прикидывая: если повезёт, у меня есть три часа.

Мне нужны: базовый очищающий эликсир, стимулятор кровообращения и…

Чёрт, кажется, мне не хватает компонентов.

Идти в медицинский корпус?

Ну уж нет. Наверняка смогу тут найти что-то из запасов.

Осмотрел салон, нигде не было и намёка на серебристую шёрстку.

— Эй, пушистый! — прошептал я, доставая из кармана крошку пряника.

Из-под сиденья показался нос, потом пара настороженных глаз.

Работает.

— Ты зачем меня укусил? Испугался? — спокойным тоном поинтересовался у гостя.

Зверёк позволил взять его, даже не сопротивлялся, когда я обтёр платком.

Странно.

Заражённые особи обычно агрессивны до конца болезни. Значит, либо он уже чист… либо у этой зверюшки особый иммунитет.

Аккуратно посадил его в левый карман пиджака. Он легко поддался, потом ещё секунд тридцать пытался там устроиться.

У меня в комнате есть исцеляющий эликсир и энергетический, но без ускоряющего и универсального противоядия лекарство точно не сработает.

Откинул крышку багажника и замер.

Господи, да я же гений!

Там лежал демонстрационный набор: двенадцать миниатюрных склянок в бархатном футляре, которые мы бесплатно раздавали медикам, отправляющимся на фронтир.

Исцеляющий… Энергетический… Даже стабилизаторы есть!

Пальцы сами потянулись к флакону с тёмно-фиолетовой жидкостью — универсальному противоядию.

Отлично, всё есть.

Закрыв багажник, я двинулся к общежитию, одной рукой придерживая карман с моей зверюшкой.

Сейчас приду и быстренько всё сделаю.

Тушканчик шевельнулся у меня под пальцами, будто чувствуя мои мысли.

Дождь почти закончился. Я ускорил шаг, когда у третьего корпуса заметил под навесом знакомые фигуры.

— Кирилл! — Митя замахал руками, брызгая водой во все стороны. — Идёшь с нами?

— Передумал, — я покачал головой, чувствуя, как под пиджаком начинает назойливо чесаться запястье. Чёрт, неужели реакция пошла так быстро? В учебниках писали про два часа минимум…

— Да ладно! — Митя чуть не подпрыгнул, наступив в лужу. — Мы уже маршрут продумали!

— Не сегодня.

Сергей прищурился. Его взгляд скользнул по моему пиджаку и уставился на тот самый карман, в котором ворочался мохнатый малыш.

— Понятно, — только и сказал он, но в глазах мелькнуло понимание.

Лиза открыла рот, чтобы что-то добавить, но я уже шагал к своему корпусу, прикрывая карман ладонью.

В дверях здания, словно страж, стоял Петрович. Его грубоватое лицо с короткой щетиной было мрачнее тучи за окном.

— Пестов, — буркнул он, перекладывая связку ключей в повреждённую левую руку, — ты чего по лужам шлёпаешь? Всю грязь в коридор занесёшь.

— Постараюсь не занести, Григорий Петрович, — я сделал шаг в сторону, но комендант неожиданно чихнул, и в воздухе запахло мятной настойкой.

— У тебя в общежитии никакой живности не было? — он пристально посмотрел на меня. — А то мой друг из третьего корпуса жаловался. Говорит, если хоть один студент пострадает, его уволят.

В этот момент по спине пробежал холодок не от слов коменданта, а самый настоящий озноб — следующий симптом песчаной лихорадки. Значит, начинается.