Тьма. Том 3 (СИ) - Сухов Лео - Страница 27

Но для начала надо узнать, каким будет спрос на подобный «эскорт».

— Уважаемый, а вы не знаете… Много у нас в Ишиме таких двусердых, кому эти тупые бараны мешают? — обратился я к молчащему водителю, помахав злополучной агиткой.

Тот ответил не сразу. Возможно, он и вовсе не стал бы отвечать… Но «тупые бараны» и уважительное обращение сыграли свою роль:

— А зачем спрашиваете, ваше благородие?

— Вдруг я смогу решить эту… Сложность, — я улыбнулся. — Не бесплатно, само собой. Зато по вполне разумным ценам. Как вы думаете, найдутся желающие?

— Найдутся, ваше благородие. Я людей вожу, мне иногда жалуются… Так что обязательно найдутся! — уверенно ответил водитель.

Сколько получает двусердый, скажем, на заводе? Рублей двести-триста в месяц? Если повышение получил, то, значит, и того больше. И сколько он готов заплатить, чтобы его всякие упыри не доставали? Думаю, рублей двадцать-тридцать. Тем более, понятно же, что это не навсегда, и рано или поздно власти предпримут какие-то меры. А сейчас ему надо просто решить временные трудности в своей двусердой жизни.

Сколько надо заплатить тому же Киселю, чтобы тот с утра пораньше набил кому-то морду? Да он и так согласится, если честно! А тут ещё и деньги получит. Рубль — за выезд без драки, пять рублей — за драку. А сколько у Киселя приятелей, готовых съездить в более благополучные углы и навести там шороху? Много. А за деньги — очень много.

Сколько пирожков готово с гарантией получить по щам? Ни одного! Набьют морду первому, второму — и пирожки закончились. К клиенту больше ни один не полезет, понимая перспективы.

Вопрос с законом, конечно, придётся решать… Ведь тот же Кисель не только рожу набьёт, но и карманы обшмонает. А это уже грабёж и совсем другое дело. С ним-то у меня ещё, может, и получится договориться… А вот с другими? Нужно искать людей с авторитетом, которые смогут надавить на буйный молодняк.

В общем, вопросов пока было больше, чем ответов. Да и выгода казалась не слишком большой. Но это только в вопросе защиты тех двусердых, которые не слишком высоко взлетели. Но есть ведь те, кто зарабатывает больше и хочет большего. И такие клиенты со временем с гарантией появятся.

Тут главное — провернуть всё так, чтобы и посредник, и клиент не при делах были. Ну и загодя озаботиться столкновением с «крышей» движения «Без Тьмы». По всему выходило, что это сейчас самый важный вопрос… Ну нельзя же и к этому привлекать жителей глухих углов, как тут принято называть плохие районы?

Нужны серьёзные люди, готовые приехать и постоять рядом…

Сложно всё.

И рискованно.

Начинать придётся как частное лицо, с отдельными договорами. И действовать аккуратно, чтобы интересы не пересеклись с серьёзными конторами, которые оказывают серьёзным людям серьёзные услуги. Я ведь не один такой умный: и другие наверняка захотят на этой теме заработать.

Зато именно сейчас я, наконец, нащупал нишу, куда можно втиснуться. И, плюс к этому, ещё три года мне будут платить содержание в училище.

Звучит неплохо. Может, и смогу начать откладывать на чёрное сердце для Софии.

С водителем я обменялся контактами, чтобы связаться, если возьмусь за решение чужих проблем. А пока мне предстояло многое проверить и уточнить. И часть нужной информации нельзя было найти в сети.

Требовалось разобраться, что это за движение «Без Тьмы», как широко оно распространено и кто за ним стоит. А ещё найти толкового и неболтливого стряпчего, который бы меня проконсультировал.

В любом случае, общий план у меня в голове был сформирован. И я даже трезво отдавал себе отчёт: вопрос не только в деньгах.

Просто я сам был двусердым. Как племянник водителя, который меня вёз. И как остальные «меченые», кто не принадлежал к знатным родам Руси.

И если сейчас я пройду мимо, делая вид, что ничего не случилось… И даже если «Без Тьмы» вдруг заметят и оперативно прикроют… Всё равно оно вернётся. Обновлённое, усиленное, вдохновлённое предшественниками и готовое к борьбе.

Такое нужно было остановить. Такое нельзя игнорировать. Мне глубоко претила мысль, что куча вчерашних подростков, обиженных на весь белый свет, поднимает самооценку за счёт и без того загнанных законами двусердых. Было в этом что-то настолько глубоко неправильное, что невозможно было не скрипеть зубами…

В общем, я твёрдо решил заняться этим вопросом. И нужно было очень постараться, чтобы теперь меня отговорить.

Интерлюдия I

Ишимское училище имени Василенко занимало бывшие хоромы рода Коровиных. Четыре здания, соединённых крытыми переходами, несколько одноэтажных строений, старый и очень большой парк с плодовыми деревьями… Куда там училищу из Покровска-на-Карамысе под управлением М. М. Малой?

В самом большом здании, где проходила учёба и сидело руководство, было пять этажей. Красивые резные колонны, наличники на окнах, высокие зелёные крыши — и всё это ради того, чтобы каждый год выпускать из своих стен пятнадцать подготовленных двусердых.

Правда, это были очень знатные двусердые, чьи родители могли хорошо заплатить за учёбу детишек. И эти деньги позволяли ишимским «Василькам» содержать немаленьких размеров участок и здания в идеальном порядке.

Правда, сегодня этот идеальный порядок был нарушен. Сегодня здесь, в большом и старом парке вокруг училища, царили хаос и паника.

— Добрый день, Константин Петрович, — поздоровался заместитель головы Тайного Приказа по Ишиму. — Вы уж простите, что пришлось вас дёргать. Понимаю, вы всего несколько дней как приехали, но сами видите…

— Вижу… Труп девушки. Лет девятнадцать, двусердая, семь ударов ножом. Не обычным, скорее всего, артефактным, — сухо кивнул невыспавшийся Костя. — Здравствуйте, Емельян Михайлович. А я вообще тут зачем?

— Да вот подумали, не по вашей ли части дело… — ответил заместитель головы. — Сейчас-то сыскари уже мне растолковали, что к чему… Но Изюмов Иван Рафаилович всё равно сказал, чтобы вас позвали.

Дело немного прояснилось. Изюмов являлся одним из советников ишимского князя Дашкова.

А ещё он был не тем человеком, которому стоило отказывать. Даже Костя не стал бы этого зазря делать.

Тем более, именно Иван Рафаилович приглядывал за особым отделом. Что тут, в Ишиме, что в Покровске, что ещё в десятке крупных городов. И если уж он сказал, что нужен Константин — значит, надо идти.

Без вариантов.

— А сам Изюмов где? — поинтересовался Костя.

— Местного проректора пытает, — ответил Емельян Михайлович. — Девочка-то непростая была.

— Даже знать не хочу! — отмахнулся Константин. — Не говорите… Может, ещё не повесят на меня это дело. Я же больше по тёмным, а тут обычное убийство…

— А как вы определили, что обычное? — удивился Емельян Михайлович. — Мои, вон, до сих пор сомневаются. Артефактный нож или кинжал… Да и девочка, опять же, непростая…

— Артефактный нож, скорее… — Костя подошёл ближе к телу, проигнорировав недовольство одного из сыскарей, осматривавших труп. — Хотя оружие двустороннее… Но очень тонкое лезвие. И ещё все раны с одной стороны имеют рваный край.

Лицо девушки скрывала белая простыня. Костя приподнял её и посмотрел. На юном личике, словно на стоп-кадре, отпечатались боль и страх. Видимо, именно их испытывала несчастная в момент гибели.

— И? Рваные, и что? — не дождавшись продолжения, Емельян Михайлович решил уточнить, остановившись рядом и одним своим видом заставив сыскарей смотреть куда угодно, но не на Костю. — Что это значит?

— Эм… Вы, Емельян Михайлович, про сибирскую зуботычину слышали? — уточнил тот, опустив взгляд ниже и внимательно оглядывая уже не раны, а саму жертву.

Запакована она была, прямо скажем, по самой молодёжной моде. В последнее время среди богатых девушек и юношей распространилась забава, пришедшая из Ромейской империи. Собираться в каком-нибудь облагороженном кабаке, танцевать там под музыку, много пить и весело гулять.