Темный мир (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 28

Я провёл перкуссию, расположив один палец на груди мужчины, а другим принялся по нему стучать. Услышал звук, который в медицине принято называть «коробочным». По его наименованию примерно понятно, как звучит такой стук.

— Что скажете, Алексей Александрович? — спросил Архип Петров.

— Беда с лёгкими, — прямо сказал я. — Немного восстановить ваше здоровье я смогу. Но полностью это уже сделать не получится. Однако вы можете приходить ко мне раз в несколько месяцев, чтобы я поддерживал вашу дыхательную систему.

— Ух, как же я рад это слышать. Хоть что-то! Меня и такое устроит! — обрадовался Архип. — А то моим пчёлкам без меня туго придётся. Если я помру, некому будет о них заботиться. Кстати, обязательно занесу вам мёд летом. Отблагодарю!

Меня словно молнией ударило.

— Стойте! — воскликнул я. — Вы сказали, что работаете с пчёлами. У вас пасека?

— Ну… Да, — кивнул Архип.

— Сколько лет вы уже с ними взаимодействуете? — уточнил я.

— О-о-о… — протянул пациент. — У меня своя пасека уже лет тридцать. Хотя до этого я отцу чуть ли не с самого детства помогал в этом деле.

Вот оно… То, о чём мне намекала лекарская магия. Тут дело не только в курении. Есть вероятность, что самокрутки даже сыграли меньшую роль в развитии заболевания, чем эти пчёлы.

Болезнь пасечника. Хронический фиброз лёгких, который развивается из-за воздействия огромного количества продуктов и веществ, выделяемых пчёлами. На человека они могут оказывать влияние как сильнейшие аллергены.

Речь идёт о пыльце и нектаре цветков, прополисе, маточном молочке, мёде, воске и множестве других аллергенов, которые с ходу и не припомнишь.

Я бы хотел запретить ему заниматься разведением пчёл, но не могу. Вижу, что в этом весь смысл его жизни. Пока я размышляю, как его лечить, он продолжает болтать про своих пчёлок. Для него такой запрет будет хуже смерти. Уж лучше я буду поддерживать его здоровье каждые три-четыре месяца, чем полностью лишу его главного в жизни занятия.

Временно восстановить здоровье его лёгких было нетрудно. Я немного уменьшил их объём, ускорил кровообращение в артериях и венах лёгких, а затем вызвал резкий и крайне неприятный для пациента выброс мокроты.

— Не сдерживайтесь, — сразу же сказал я. — Выкашляйте всё, что скопилось.

На этот случай у меня была специальная ёмкость для пациентов. По ней было удобно изучать мокроту для уточнения диагноза.

— Дышу… — прошептал Архип, а затем прокричал:

— Дышу! Дышу!!!

Мужчина чуть ли не бегать начал, осознав, что его лёгкие вновь работают, как раньше.

— Всё, Алексей Александрович, кроме платы за приём я обязательно принесу вам медку. А ещё лучше на чай заходите. Я живу на Приречной улице в первом доме. Как будет желание — заглядывайте. Приму вас в любое время.

Радостный мужчина убежал в нашу новую регистратуру, которой теперь заведовал Юрий Сапрыкин, а я вышел на улицу, чтобы сделать короткий перерыв.

Самому захотелось подышать свежим воздухом после такого трудного пациента. Я сделал глубокий вдох, ощутив свежесть мартовского воздуха…

А выдохнуть не смог.

Потому что мой взгляд упал на сгоревшее здание морга. Около него стоял человек. Знакомый силуэт, знакомая шляпа.

Покойный патологоанатом. Сухоруков.

Глава 13

Вот так неприятный сюрприз… Я выпустил воздух из лёгких, осознав, что внутри уже ничего не осталось, кроме углекислого газа.

И что я, чёрт подери, сейчас вижу? Очередная иллюзия? Призрак? Или восставший из мёртвых Сухоруков?

Или он вообще не погибал? Обманул всех и вернулся в Хопёрск, чтобы взять реванш. Нет, быть того не может. Если не ошибаюсь, его тело осматривал Иван Сергеевич Кораблёв. А он не мог ошибиться после того, как уже однажды это сделал. Он осмотрел труп Сухорукова максимально тщательно, в этом сомнений нет.

Хотя кто знает? Может, некроманты умеют восставать из мёртвых? Всё-таки именно в этом главный смысл некротической магии. Правда, ничего подобного я в трактате Асклепия не читал. Там говорилось, что эти маги могут поднимать мёртвых. Но самих себя? Нет. Об этом информации не было.

Я решил, что откладывать на потом это дело не стоит, поэтому решил задержать приём ещё на некоторое время и пошёл к сгоревшему моргу. Да, это может быть ловушка, но я в неё не попадусь. Магия наготове. Если на меня кто-то нападёт, я буду готов ответить в любой момент.

Когда я прошёл через половину двора, силуэт Сухорукова пришёл в движение. Некромант неспешно поднялся на каменное крыльцо и исчез во мраке прихожей, что вела в сгоревший секционный зал.

Вот теперь это точно выглядит, как ловушка. Будто он заманивает меня туда.

Я даже начал думать, что меня в очередной раз поместили в какой-нибудь кошмарный сон. Но нет. Быть этого не может. Ведьма мертва, а некромантия вряд ли способна на такие трюки. Хотя я не могу знать этого наверняка.

Нет-нет, мир вокруг меня абсолютно реален. Все ведут себя адекватно, логично. Никаких провокаций, кроме непонятно откуда взявшегося Сухорукова.

Я прошёл в морг, обогнул обуглившуюся балку, которая перегородила проход в следующую комнату, а затем оказался в руинах секционного зала. В этом морге ещё никогда не было так светло. Возможно потому, что его крыша давно перестала существовать.

Однако «Сухоруков» всё же нашёл одну-единственную неосвещённую точку в дальнем углу комнаты. Стоял в тени, ожидая, когда я к нему подойду.

Но я не дурак.

— Ну и как это понимать? — остановившись, крикнул ему я. — Заканчиваем этот цирк. Я прекрасно понимаю, что со мной кто-то играется. Если это ты, верховный некромант, то лучше давай поговорим тет-а-тет. К чему эти трусливые замашки?

— До верховного некроманта ты никогда не доберёшься, Мечников, — голос Сухорукова прозвучал в моей голове. Хотя сам его образ даже губами не пошевелил.

Всё-таки иллюзия? Или…

— Нет. Не иллюзия. Отголосок давно умершего человека, — перебил мои мысли он.

— Замечательные новости! — с сарказмом воскликнул я. — Так ты — призрак, получается?

— Что-то в этом роде, — кивнул Сухоруков. — Стена между нашим миром и Тёмным стремительно истончается. Именно поэтому я здесь. Мне удалось ненадолго выйти за пределы своего… места упокоения.

— И зачем ты оттуда выперся? — прямо спросил я. — Захотелось поговорить загадками?

— Нет, захотелось поиздеваться над тобой, Мечников. Позлорадствовать! — рассмеялся Сухоруков. — Разве я мог упустить такую возможность?

— Так, допустим, — спокойно кивнул я. — Позлорадствовал? Что дальше будешь делать? Лично я тебе предлагаю самостоятельно уйти назад в свой мир, пока мне окончательно не наскучила твоя компания.

— Вижу, ты совсем не изменился, Мечников, — хриплым голосом протянул Сухоруков. — Характер всё тот же. Хотя, чувствую, сил у тебя прибавилось. Вот только их не хватит, чтобы исправить то, что мы с моим учителем сделали. Ты ведь уже понял, что я тогда не солгал в зале суда? Некротика ведь уже начала просыпаться?

Мне надоело слушать этого психа. Раз уж даже после смерти он ничему не научился, этот разговор абсолютно бесполезен. Только не совсем понимаю, о чём он вообще говорит, когда упоминает стену между Тёмным миром и нашим.

Какой ещё Тёмный мир? Место, куда отправляются все погибшие некроманты?

Я начал стремительно сокращать расстояние между нами. Было до ужаса забавно видеть, как испугался призрак. Казалось бы, чего ему теперь бояться? Я ведь ничего не могу сделать бестелесному духу!

А нет. Могу. Раз он прибыл из мира, где заправляет некротика, значит, с ним легко справится моя лекарская магия.

— Ты чего задумал, Мечников⁈ — начал голосить Сухоруков.

— А ты что, полагал, будто я в церковь побегу? Вызову жреца для твоего изгнания? Нет уж, Сухоруков, раз мне тебя не удалось отправить в иной мир собственноручно в прошлый раз — значит, отыграюсь сейчас, — произнёс я и направил на него свою правую ладонь.