Понаехали - Демина Карина - Страница 32

Стася почти не удивилась, когда их привели к низенькому строению, больше похожему на сарай, чем на жилой дом. Поставленное на берегу во времена незапамятные, здание это успело в берег врасти. Темные камни, из которых были сложены стены, подернулись зеленью то ли мха, то ли водорослей. Крыша провисла, гниловатое крыльцо просело.

И дверь, запертая на массивный, новенький с виду, засов, тоже разбухла и потому, сколько ни дергал её лощеный тип, открываться не желала. Но потом все-таки открылась, изнутри же пахнуло гнилью, вонью, которая случается, если запереть в одном месте многих людей.

Входить внутрь категорически не хотелось.

Но кто Стасю спрашивал? Стоило ей замешкаться, как в спину ткнули и тычка этого хватило, чтобы она влетела в темноту, зацепившись о порог, и в этой темноте растянулась, упав на кого-то.

– Извините, – сказала Стася, пытаясь подняться.

Дверь же заперли, и вокруг вновь воцарилась темень. Правда, живая. Здесь определенно было людно. Кто-то поскуливал, кто-то плакал, кто-то, кажется, молился…

…наверное, она могла что-то сделать.

Как ведьма.

Только ведьмой Стася была… такой себе ведьмой. И ведь обещали ей прислать наставницу, но то ли забыли об обещании, то ли сделали вид, будто не было его, решивши, что нечего учить её, упрямую. В общем, пока от своего ведьмовства Стася никакой особой пользы не ощущала.

Она попыталась оглядеться.

Бесполезно.

Ни свечи, ни даже лучины.

– Матушка-ведьма… – раздалось сзади тревожное. – Матушка-ведьма…

– Тут я, – сказала Стася, надеясь, что голос её звучит в достаточной мере строго. – А вы…

– Туточки… голова болит, – пожаловалась Баська. – А что…

– Мы где? – Маланькин голос едва слышно дрогнул.

– Понятия не имею, – честно ответила Стася. – Где-то на берегу.

– Стало быть, на торг повезут…

Тьма отозвалась многими голосами, взвыла, заскулила, заплакала.

– А ну цыц! – рявкнула Баська громко. – Ишь…

И нашла-таки Стасю, пробралась сквозь темноту, нащупала руку и сдавила тихонько.

– Небось, ваш ведьмак вас не бросит…

Может, оно и так.

То есть, конечно, Стася очень надеялась, что её не бросят. Бес ведь ушел. А кошки в этом мире, как она уже имела возможность убедиться, были не просто кошками. В общем, что-то подсказывало, что её всенепременно спасут.

Главное, чтоб в процессе не спалили вместе с этой халупой.

– …и князь опять же, – Баська теперь была рядом.

И Маланька с нею. Её дыхание Стася слышала в темноте.

– Батюшка тоже осерчает, – это она произнесла с той обреченностью, что была хорошо знакома Стасе. – Заругается потом…

– Потом, – решила Стася, – пускай ругаются.

Она все еще пялилась в темноту, и диво, та стала будто бы прозрачнее. Нет, не исчезла вовсе, но теперь это была не непроглядная тяжелая темень, но будто дым, сквозь который Стася могла видеть.

И видела.

Девушек.

Много девушек, которые сидели вдоль стены. Некоторые единственную лавку заняли, другие подле лавки устроились, кто на тряпье, кто на полу. Девушки жались друг к другу, тряслись и… и возле самой двери, на коленях у смутно знакомой девицы, устроилась Лилечка. Стася даже решила, что ошибается, но на плечо Лилечки взобралась Фиалка и издала пронзительный писк, словно желая привлечь внимание.

Вот ведь…

Точно спасать станут. И что-то подсказывало, что хорошо бы успеть до этого самого спасения, пока окрестности города не претерпели серьезного ущербу. А то ведь потом скажут, что снова ведьмы виноваты.

Стася подошла к Лилечке, и та протянула руку. Рука была теплой и хрупкой. А вот девица, на коленях которой Лилечка сидела, закрутила головой, пытаясь разглядеть хоть что-то.

– Это Стася, – сказала Лилечка, поерзав. – А это Лика. Она моя тетя… садись.

Стася подумала и решила, что предложение стоит принять. Все равно идей, как бы спастись, пока не было. Нет, наверное, будь она настоящей ведьмой, она бы сумела взмахом руки отворить дверь, а вторым – успокоить тех, кто эту дверь сторожил.

Превратила бы их в жаб там или еще в кого, или просто усыпила бы.

Но рука не чесалась, сила спала, а гениальные идеи и хитроумные планы не спешили самозарождаться. Поэтому Стася присела и подвинулась, чтобы места хватило всем.

– Это вообще кто? – спросила она, здраво рассудив, что лишнею информация не будет.

– Людоловы, – вздохнула на ухо Баська. – Мне батюшка сказывал.

– И мне.

– А мне никто не сказывал, – пожаловалась Лика. – И маменька заругается…

Она всхлипнула, но как-то так, без души, явно больше для порядку и чтобы от страдающей общественности не отделяться.

– А людоловы…

– Они людей ловят, – от Баськи пахло пирогами и еще почему-то черемухой. – Батюшка сказывал, что некогда их много было, а после всех перевешали.

Это, конечно, может, и далеко от концепции гуманности, но сейчас Стася если о чем и сожалела, так это о том, что перевешали далеко не всех.

– А если с начала?

– Ну… из Беловодья людей вывозить неможно, – Баська поскребла шею и дернулась. – Блох точно нахватаемся…

Вот зря это она сказала! Если людоловов Стася пока опасалась, но не сказать, чтобы боялась – все-таки им товар нужен был в товарном виде – то блохи – дело иное. Сразу зачесалась шея.

И голова.

И…

– И вшов наверняка хватит, – Маланька поддержала подругу в благом порыве воздействия на Стасины нервы. – С клопами.

Твою ж…

– Так от… прежде-то просто люд покупали, искали кого, стало быть, чтоб разорился там аль в долги влез, и по-дешеву холопов брали. А после-то везли на рынок в Царьград. Это за морем. Батюшка сказывал, что там вовсе зимы не бывает. Но я думаю, такое вовсе невозможно, чтоб не было…

– Возможно, – раздался спокойный голос. – Вы не возражаете, если я присоединюсь, а то… как бы это выразиться… мое нынешнее окружение несколько испереживались, а это весьма на нервы действует.

В полутени лицо девушки разобрать было сложно.

Но Стася кивнула.

– Вы… меня видите? – уточнила та.

– Немного.

– Стало быть, ведьма.

– С чего вы решили?

– Все знают, что ведьмы в любой темени видеть способны, – решительно сказала новая знакомая. – Только вы этим не говорите, а то придушат.

– За что?

– А кому надо с ведьмою связываться? Вы, верно, инкогнито гулять изволили, вот они и не поняли, с кем связались. Небось, если бы знали, что ведьма, и близко не подошли бы.

Стася подумала и вздохнула.

И вот как она должна была дать понять окружающим, что ведьма? Джинсы снова напялить? Или может знак какой отличительный имеется, о котором её по некой странности поставить в известность забыли.

– Анастасия, – Стася решила эти вопросы оставить на потом.

– Горыня, – представилась новая знакомая. – Там мои… не совсем, чтобы мои, но со двора нашего.

И рукой махнула, так и не подобрав нужного слова.

– А тут мои, – со смешком произнесла Стася.

Горыня была определенно не из купеческого сословия, слишком иной она была, даже здесь, в темноте. И вовсе не в платье дело, но в самой манере держаться, когда казалось, что нет ни этого вот грязного сарая, ни людоловов, ни мрачной перспективы оказаться где-нибудь там, где никогда-то нет зимы, зато есть рабские рынки и добрые хозяева.

– Как попались? – поинтересовалась Горыня, устраиваясь подле Стаси. Баська с Маланькой сами подвинулись, верно, ощутив то самое, неосязаемое, но дающее право Горыне именно на это вот место.

– По глупости, – вынуждена была признать Стася.

– Так по уму здесь никто и не сидит.

– По ярмарке гуляли, а там на берегу…

– И без сопровождения?

– Тишка был, – тихо промолвила Баська. – Куда его…

– В другой сарай, думаю, – Горыня пожала плечами. – Крепкие мужики тоже в цене. Только сперва сонным зельем попотчуют, чтоб не дергался.

– А нас?

– А чего на нас тратиться? Девки же, куда денемся.