Миссия: соблазнить ректора (СИ) - Летова Ефимия - Страница 26

А в следующее мгновение чья-то крепкая пятерня ухватила меня за шиворот, приподняла и без особых затей впечатала в стену. Я взвизгнула, но для оборонительных действий в руках всё ещё ощущалась противная неестественная слабость.

— Ай, не надо!

Хватка чуть ослабла, в тишине раздался тихий сухой звук, словно кто-то щёлкнул пальцами, и в сгустке светло-зеленого пламени я увидела гневное и бледное лицо ректора. От облегчения у меня в прямом смысле опять подкосились ноги, но он удержал меня на месте, придавив всем телом к стене.

— Вот только не симулируйте мне тут обморок!

Что-то снова щёлкнуло, затем лязгнуло, Миар потянул меня куда-то в темноту и усадил на стул. В свете огня, довольно слабом, зато существующем безо всяких емкостей, а просто зависшем в воздухе, я увидела уходящие вдаль ряды высоких стеллажей, в полтора человеческих роста, не меньше, и вдруг поняла, что мы уже находимся внутри того самого, вожделенного супер-секретного хранилища. Запах здесь был отчасти знакомым — вкусно и ненавязчиво пахло какими-то растительными лекарствами. Я вдохнула этот запах полной грудью, а потом поморщилась — вспомнилась история с Мертоном, мысли о котором я упорно гнала от себя.

Не могу думать о Мертоне.

— Ну, вездесущая адептка, что вы теперь можете сказать?! Или сразу отправим полицейским весточку?

Язык во рту еле шевелился, так что моя речь, вероятно, звучала несколько нетрезво.

— Вы бросили лекцию, чтобы следить за мной?

— Не бросил, а поставил заместителя. За тот месяц, что вы находитесь в Академии, я уже понял, что за вами необходим пригляд.

— Неправда… Просто все те разы, что мы встречались не по учебе, я была в одном белье, — пробормотала я. — Вот и сейчас вы просто хотели подловить меня.

— Очень надо. Бельё у вас совершенно безвкусное. Правильное женское бельё должно подчёркивать, а не выпячивать.

— Купите мне другое, раз вы такой умный.

Ректор мотнул головой и прислонился спиной к стене.

— Кстати, комендант общежития сообщил, что ваша дверь в комнату в бедственном состоянии, как будто её пытались выломать снаружи.

— Это было давно, — всё ещё невнятно отозвалась я, покусывая язык для возвращения ему чувствительности. — Так откуда вы здесь?

— Интуиция. Допрос, между прочим, веду я, не путайте! Для чего вам понадобились ингредиенты?

— Они пенятся и забавно шипят, — ответила я чисто машинально, а потом только спохватилась. — Да вы что?! Это не я! Я ничего не крала. Да я в ЗАЗЯЗ-то появилась уже после…

— Во-первых, не называйте мою Академию этим отвратительным сокращением! Во-вторых, вы смогли сюда попасть. В-третьих, у вас мог быть сообщник.

«Это точно», — я невольно подумала об Эстее. А если… нет, бред, зачем ему это надо?!

— Если вы немедленно не ответите, что вы здесь делали и как сюда попали, я вас запру тут на неделю, и вся толпа ваших высокопоставленных покровителей вас не найдёт.

— Я промочу слезами ваши заветные алхимикаты, произойдёт реакция, и всё взорвётся.

Его ладонь легла мне на рот.

— Хватит болтовни. Отвечайте.

Я справилась с абсурдным мимолётным желанием прижаться губами к его руке, может, даже лизнуть — просто назло.

— Отвечайте!

— Я не боюсь ваших нелепых угроз, — прошептала я, пытаясь поймать его взгляд в темноте. — Но мне нравится, когда вы такой требовательный и властный. Просто не могу молчать, язык сам развязывается, застёжки платья сами расстёгиваются, вам бы самому в полиции работать. Я хотела попробовать открыть дверь в хранилище, только и всего.

— Ах, «только и всего»? Ну, да, понимаю, просто открыть дверь туда, куда — и вы доподлинно это знаете — студентам ходить не следует. И как же вы собирались её открыть? Шпилькой для волос, остроумная моя?

— Так же, как и предыдущую дверь, — огрызнулась я. — У меня такая способность с детства — открываю запертые двери. Но эту не смогла, предполагаю, на ней какая-то магическая защита.

Миар помолчал, а мне отчего-то казалось, что таящееся под маской насмешки напряжение потихоньку отпускает его, и темнота глаз сменяется сочной весенней зеленью.

— Насчёт защиты в точку. Разумеется, она стоит, хотя… Я что-то слышал о таком даре, хотя ни разу не видел в действии своими глазами. Интересная особенность, тем более неожиданная у вас.

— А что, на мне где-то написано, что я полная бездарность? — обиженно огрызнулась я. В этот момент ректор вдруг замер и прижал палец к моим губам. Я замолчала, прислушиваясь — но ничего не услышала. Миар потянул меня за рукав куда-то в сторону, я послушно двинулась, стараясь ничего не задеть и не сбить. Он тащил меня за собой, зеленоватое пламя погасло, мы втиснулись между стеной и каким-то стеллажом, оказавшись очень и очень близко. Как к входной двери, так и друг к другу.

Может быть, он это специально придумал, чтобы меня потискать? Нет, глупости, слишком сложно, да и не нравлюсь я ему… Ректор напряженно прислушивался, а я стояла, вдыхая какой-то очень знакомый мягкий уютный запах дыма и сгоревшего дерева, словно он только что разводил костёр.

Сама-то я по-прежнему ничего не слышала. Может быть, Миар ошибся? В любом случае в данный момент шума из-за моего похода сюда он поднимать не будет… Мне так хотелось потянуть время и поучиться в ЗАЗЯЗ подольше!

Но у меня же не было времени.

Я положила руки ему на грудь — так, как делали школьная служанка Самри и её слегка подвыпивший кавалер, за школой, пару лет назад. За «обжиманиями» увлеченно следило полкласса, пока не пришла верлада Гранверс и не разогнала всех присутствующих. Правда, кавалер ещё и юбку на своей зазнобе норовил задрать, да и в целом, был не в пример активнее, а Миар только гневно сверкнул глазами, но ничего не сказал и не сделал, так что я имела возможность беспрепятственно погладить его по груди и плечам, потереться щекой.

Что дальше?

— Что вы делаете, лада Эрой? — его дыхание обожгло мне щёку, ушную раковину. — Это совершенно неуместно…

— Зато очень приятно, — шепнула я в ответ. — Вы…

— Тихо!

Эстей в беседах со мной объяснял мне, как нужно себя вести. Беда в том, что лжи в моих словах было куда меньше, чем хотелось бы. Я осмелела, поглаживая гладкий шёлк рубахи, задевая холодные металлические пуговки, круглые запонки с алыми прозрачными камушками, плотный твидовый жилет. Мягкость кожи в вырезе рубашки контрастировала с жестким подбородком — даже гладковыбритый, он кололся под моими пальцами. Всё это в самом деле было приятно: его запах, сильное хищное тело, непривычная головокружительная близость. Я словно взбиралась по узкой винтовой лестнице без перил выше и выше, и хотя знала, что не упаду, тело — не знало, и застывало на каждой ступеньке от ужаса и восторга.

Если бы можно было ограничиться объятиями! Такими невинными, такими тёплыми, такими согревающими…

— Держите себя в руках, лада, — Миар попытался отодвинуться, но сделать это, не сдвинув стеллаж, он не мог.

— Я и держу. В ваших, — мои губы по-прежнему почти касались его подбородка. — Почему бы и нет?

— Вы уже забыли о своём всемогущем покровителе? — наверное, подразумевалось, что это прозвучит насмешливо — а прозвучало зло.

— Он… далеко.

— А слухи вездесущи.

— Никто не узнает. Мы же никому не расскажем.

— Я не завожу интрижек со студентками. Поспорил с Кертоном на коньяк, кто дольше продержится.

— А у меня никогда не было с преподавателем… — шепнула я. — Обожаю новый опыт. Хороший коньяк?

— Буквально видел первых демонов во плоти, такому коньяку цены нет. Попробуйте учиться и не выпендриваться. Это однозначно будет чем-то новым… — внезапно он втянул ноздрями воздух и заявил. — Вы пахнете изоамиловым эфиром изовалериановой кислоты!

— Что? — непонимающе шепнула я ему в скулу.

— Я хотел сказать, яблоками.

Мы что-то шептали друг другу и пререкались, по-прежнему стоя умопомрачительно близко и совершенно забыв о каких-то шумах в коридоре, из-за которых и оказались в этой дурацкой позе. Он продолжал уверять меня, что совершенно ничего ко мне не испытывает, однако я вдруг почувствовала совершенно недвусмысленную твёрдость, упиравшуюся в живот. Мрак, мрак, мрак, пусть это будет случайно прихваченная с лекции пипетка… ладно, пробирка… ладно, колба! И отодвинуться было совершенно некуда!