Последний путь (СИ) - Ярыгин Антон - Страница 37

— Высшим Советом Города вас представляют к награде. И дают вам месяц отпуска, — закончил он. — Вы свободны.

И снится нам не грохот кошкодрома. А вполне себе нормальный грохот грузовика, едущего по убитой дороге. В кузове которого нахожусь я, практически вся моя семья, почти все мои друзья. Немного пошевелился — а ещё я связан. Посмотрел — тут все такие. А ещё ощущение, как будто с бодуна.

— Ох, — воскликнула тёща. Потом, оглядевшись, смотрит на меня: — Где мы?

Насколько мне позволяло место аккуратно двигаюсь к тенту. Приоткрываю и понимаю:

— Мы влипли, мама. Мы — в Городе.

Глава 13

Нас выгрузили в какое-то здание, больше похожее на хлев. Только бетонный. В нём было как-то грязно, темно и воняло. Но, хотя бы тепло. Помимо нас были ещё люди. Только их я не знаю. Уф, голова болит, и тело всё какое-то вялое. Непослушное. Но надо подниматься — хотя бы осмотреться.

— О, гляди, баб привезли! — раздался сбоку чей-то прокуренный голос.

— О, ща развлечёмся! — похотливо как-то ответил другой. И тут же заржали в пять глоток: — Гы-гы-гы!!!

— Отойдите!!! Не трогайте меня!!! — истошно завопила одна.

— Мужики! Не надо! — завопил кто-то из другого угла.

— Заткнись! Зашкваренным голос не положен! — кто-то из насильников.

Пытаюсь встать — перед глазами зелёные круги и ощущение, что вчера всё же перепил. Изображение — рассинхрон левого и правого глаза, плывёт. Других мужиков, смотрю — тоже мутит. Гляжу в сторону, где собирается произойти надругательство — женщин больше. Они от страха жмутся друг к другу. Оставив одну из них на произвол судьбы. Они чувствуют, что им сейчас никто не поможет — у всех, даже у них самих, жёсткий отходняк. Попали… Что можно сделать? Как вдруг, из каких-то тайных уголков сознания, выплывает:

— Бабы! Бейте их! — кричу.

Ох, что тут началось… Уж простите, мужики, но вы сами напросились. Женщины, как будто по щелчку, активизировались. В их глазах загорелся злой огонёк. Да, это не мужики — они будут драться до смерти. Чаще — вашей. Они сразу, с криком, воплем, толпой кинулись на мужиков. Те оторопели, но тут же вклинились в схватку. Один из них одну просто откинул. Но появилась другая, пока он был повёрнут к ней спиной, и прыгнула ему на закорки. Одной рукой держалась за его шею, а второй дубасила по голове. Он попытался её сбросить, однако пропустил другую. Которая тоже на нём повисла. Мужик упал, они продолжили его дубасить. Именно дубасить, не бить — они лупили по нему своими кулачками как молотками. К ним подсоединилась третья, которая начала пинать по паху. У других четверых дела обстояли не лучше: один из оставшихся попытался ударить одну тёмненькую. Но она его прямым контрударом отправила в нокаут. Его начали тут же методично запинывать четверо. На ещё одного кинулась истерично вопящая дамочка с когтями. Он хотел её оттолкнуть, однако та была выше. И руки, соответственно, длиннее. Поэтому она ему с лёгкостью расцарапала лицо. При этом умудрилась повредить глаз. Мужик потерял контроль, вследствие чего пропустил нехилую плюху с ноги в ухо от тёмненькой. Он пошатнулся, и на него та женщина, которая расцарапала морду, села. Она его просто задрала насмерть. Как дикая кошка. На неё было страшно смотреть: растрёпанные волосы, лицо в крови, на лице — гримаса злости. Валькирия, одним словом. Бр-р-р, меня аж передёрнуло! Крики, ор, кровь — чувствую, мне становится не по себе. Чую по запаху — кто-то не удержался… Последний из неудавшихся насильников достал заточку.

— Ха, а так слабо? — он ухмылялся.

Крутится перед ними, красуется. Женщины, не скрывая своей злости, похожие больше на фурий, стояли полукругом, не решаясь подойти. Однако исход дела решила та самая тёмненькая. Она лёгким движением левой ноги по правой руке неудавшегося насильника выбила нож.

— Девочки, он мой! — сказала она так, что меня аж передёрнуло.

Мне было достаточно посмотреть на её технику и движения, чтобы понять — тому хана. Но она нас всех удивила: она не стала ему выдирать волосы, выцарапывать глаза. Или, что ещё хуже, рвать на части. Нет — она ему позволила ударить… воздух рядом с собой! Зарядив на уходе от удара в незащищённое ухо. Это долго рассказывать, на деле она делала это всё молниеносно. Пока тот соображал, что делать дальше, она провела ему целую серию ударов. Печень, солнечное, гортань… Прям как-то фаталити в «Мортал Комбат»! Она отошла от него, но мужик ещё стоял… Пару секунд. После чего рухнул мешком, не подавая признаков жизни.

— А-а-а-а!!! Помогите!!! Спасите!!! — кричал один, отбившийся.

Один сначала прикинулся дохлым опоссумом. А затем, когда женщины были заняты его «друзьями», резко встал и побежал. Но недолго. Он споткнулся на ровном месте и упал. И всё внимание женщины переключили на него. Потому как больше никого не осталось. Ну ладно, дам тебе шанс. Тем более меня, кажись, отпустило. Женщины закончили со своими жертвами, теперь на этого решили кинуться.

— Так, девочки! Девочки! ДЕВОЧКИ!!! {Дорогие женщины, ну ё-моё}, стойте!!! — кричу на них, сам заводясь от злости и адреналина.

Кажется, толпу мегер остановил. Две секунды передышка, закрепляем результат:

— Слушайте, ну вы же девочки! Чистюли! А тут, — показываю пальцем на неудавшегося насильника. Судя по запаху, он от страха туалет со своими штанами перепутал. Лужа под ним — подтверждение: — сплошная антисанитария! Я понимаю, что вам не привыкать с биомассами работать, но то ваша родная биомасса. А это — фу! Дизентерия! И руки помыть негде!

— Ты {берега попутал}? — начал смелеть этот… — Ты кого…

— Заткнись, чмо!!! — ору на него, пиная ботинком в нос. — Опозорился??? Лежи и не вякай! Пока не разрешу.

— Ты чего его защищаешь? — вышла одна из толпы.

— Куда нам трупы лишние девать? — смотрю ей в глаза.

— Да, насчёт трупов можете не переживать, — ответил тот, что призывал к благоразумию. — Их скоро уберут чистильщики. И вам «спасибо» скажут.

— Ясно, — оставляю в покое лежащего, который всё же решил подняться.

Подхожу к тому, которого «зашкваренным» обозвали. Вижу — забитый мужичок, которого очень долго и методично «опускали». От него явно несло мочой.

— Они? — показываю пальцем на трупы.

— Да, — ответил тот, чуть не плача.

— За что? — смотрю на него, скрестив руки на груди.

— Я раньше был при Союзе Правителей, но потом… — начал он, но я его перебиваю.

— Конкретнее! — гляжу на его реакцию — зрачки не бегают, не суетится. Значит, скорее всего, правду говорит.

Его обидчик решил всё же, что я не столь опасен, как женщины. Которых кое-как успокоил.

— Они просто толпой подошли ко мне, — ещё чуть-чуть и зарыдает бывший чиновник, — заломали, нагнули и…

Тут он заплакал. Но мне и так оно понятно — общался когда-то с подобными выродками. С криком «Ах ты {выродок} помоечный!!!» кидаюсь на выжившего. Что для того стало полной неожиданностью. Сам не понял как — хватаю его за ноги. После чего поднимаю вверх, переворачиваю вниз головой и вколачиваю в бетонный пол. Слышен треск ломающихся костей — треснул череп и свернуло шею. С головы потекла кровь — лопнула кожа. Отпускаю труп и чувствую, что испачкался. Как раз в тех субстанциях, от которых женщин предостерегал.

— Какие-то двойные стандарты у вас, мужчина, — говорит другая уже, та самая тёмненькая, сложив руки на груди, и с улыбкой на лице. — То трупы девать некуда, то дизентерия… А сами-то… Идите, руки хоть помойте.

— Был неправ, — цыкнув, говорю ей. — Он не заслуживал жить. Эх…

— Ну вот, — расплылась та в улыбке. Если можно этот кровавый оскал так назвать. — А то я думала, что вы — ханжа.

— Возможно, — спокойно отвечаю, пожав плечами.

Осматриваю выживших. И тут моё внимание привлекает группка парней. Не могу понять, что, но направляюсь к ним. И, пока дохожу, до меня доходит — они не на отходняках. А почему? Предатели — сотрудничали. Хватаю ближайшего: