Последний путь (СИ) - Ярыгин Антон - Страница 24

— Оставляете там? — удивился Михалыч.

— Чтобы было где погреться и посидеть, — объясняю ему.

— Верно мыслишь, — хлопнул меня по плечу Михалыч. — Пойду своих готовить.

Михалыч вышел. Мы с тестем вышли чуть позже. Катя, было видно, лечила Андрея.

— Да уж, поздно ты пришёл ко мне, — приговаривала она. — Рубцы в лёгких теперь останутся. Да и сил я потратила много.

— А что с ним? — указываю пальцем на больного.

— Туберкулёз, — отвечает Колян.

Мама с Леной и тёщей моют машину с хлоркой. Новость об эвакуации они восприняли в штыки. Но всё-таки согласились после некоторых доводов. Катя закончила лечение и без сил осела на снег. Я её на руках унёс в УАЗик. Колян с Андреем пошли ремонтировать колесо.

Отделение капитана Петренко обнаружило, из-за чего людоеды покинули своё насиженное место — у них нечего было есть.

— Пойду, осмотрю машину, — говорит Петрович и направился к Патриоту.

— Надо осмотреться, — сказал Веня, и они вдвоём с Доктором ушли.

С Петренко в этот же момент связался генерал по инфолинку.

— После твоего предупреждения все силы приведены в боевую готовность, — сообщил он.

— Возможно, зря, — размышляет капитан: — в том посёлке, где погибла группа Пономаренко, последний большой радиооазис. Далее идут радиоактивные пустоши. У них нет противорадиационной защиты. А с машин, оставшихся от Тараса, снято всё, что представляло защиту.

— Вова, не стоит недооценивать противника, — менторским тоном отвечает капитану генерал. — И ты это знаешь не хуже меня. Есть возможность от них избавиться — действуй!

— Есть! — с неохотой ответил Петренко.

Генерал отключился. «В принципе он прав: уничтожим этих, и город может спать спокойно». И вдруг он видит, что к нему идёт Док.

— Кэп, здесь ни живых, ни мёртвых, — отчитывается он. — Ни провизии, ни лекарств. Возможно, среди хлама есть смысл посмотреть.

— Понял, ждём остальных, — кивнул Петренко.

Единственным, кто смог обрадовать капитана, оказался Петрович. И то, с какой стороны посмотреть. С одной стороны — броня «Патрика» относительно цела. Чего не скажешь о двигателе и ходовой. Однако пулемёт был цел.

— И главное — каким-то чудом осталась целой АПРЗ! — воскликнул Петрович. — Если немного повозиться, то можно впихнуть это всё в Ауди!

— Прекрасно! — ответил капитан. — То есть у нас будет новый транспорт. Не такой, как УАЗик. Но всё же… Или я не прав?

— Да всё так! — отвечает Петрович.

— Тогда Вень — помоги ему, — распорядился капитан. — Док — мы их прикрываем.

— Есть! — ответили все.

Михалыч сумел очень грамотно организовать свой лагерь — они даже топливо всё с машин слили. Но пока никуда не успели применить. Поэтому нам повезло не потратить наш запас.

В первую очередь, помимо нашей семьи, из лагеря выехала группа бойцов. Никто, кроме тёщи, не возмутился.

— Мам, поймите: сейчас мы вас всех выгрузим вместе с кемпером, — объясняю ей. — И вам нужна будет охрана, потому что мы уедем. За следующей партией. Вот там уже будут и женщины, и дети, и старики.

— Вот что бы ты мне ни говорил, я считаю, что это — неправильно! — категорично ответила она.

Всё, дальше смысла нет. Совсем. Поэтому остальная часть дороги прошла в относительной тишине.

Мы выехали на ту же трассу, по которой приехали. Только теперь повернули налево — нам нет смысла возвращаться. Ещё минут пять, и нам попалась неплохая поляна с низким фоном. И на ней мы оставили прицеп и пассажиров. Для облегчения с машин и прицепа сняли бронепластины — для снижения массы, чтобы побольше народу за раз увезти. Обратно поехали мы с Коляном и тесть за нами. Было ещё относительно светло, но на уровне подсознания было понятно, что времени катастрофически мало. Сколько успеем вывезти — не знаю.

Мы сделали три ходки, когда по прибытии в город было обнаружено ещё около тридцати человек.

— Михалыч, это откуда? — мои глаза от удивления стали размером с блюдо.

— Это… Ну… — начал мяться он.

— Михалыч, ты же вояка? — говорю ему.

— С соседних районов собрали, — ответил коротко он.

— Как? — я не понял.

— Подземные коммуникации, — поясняет Михалыч.

Тяжело. Очень тяжело. Практически невозможно СДЕРЖАТЬСЯ и не заорать в гневе! Нет, всё правильно — если можно помочь, то да. Но сейчас…

— Ты хоть понимаешь, что это теперь такое… — моему шипению позавидовали бы, наверное, все — и змеи, и гуси, и пневматические системы.

— Наши бойцы готовы умереть ради них, — спокойно ответил он.

— Ты. По сути. Рискуешь. Их. Здесь. Похоронить! — говорю ему.

— Отставить панику! Я остаюсь с ними! — рявкнул Михалыч.

— И что? Ладно, держитесь! — махнул рукой на всё это.

Пришлось делать ещё две незапланированные ходки. Как мы умудрились чуть ли не всю эту толпу впихнуть в машины — чудо чудное. Однако с трудом, но мы приехали во временный лагерь. Вечерело. И было понятно, что Михалыч с бойцами рискуют погибнуть. Однако мы поехали за ещё одной партией. Которая тоже оказалась немаленькой. И, что было самым неприятным, часть бойцов во главе с Михалычем остались. Где-то человек десять. На улицах было уже конкретно темно. Мы старались ехать без фар, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Из-за чего ехали мы не спеша. И поэтому прибыли довольно поздно.

— Антон, что думаешь? — спрашивает тесть.

— Пап, вы оставайтесь — какая-никакая мобильность группы будет. А мы с Коляном за остальными, — отвечаю.

— Предлагаю броню навесить, — а ведь Колян сейчас прав. Поддерживаю.

Его идея с бронированием именно сейчас — самая правильная в этой ситуации. Дело недолгое, но эффективное.

Всё, броня нацеплена. В этой кромешной тьме нам уже абсолютно не важна светомаскировка. Чувствую, что бойцам там очень туго. Поэтому мы ехали с включёнными фарами.

— Тоха, глянь! — резко окликнул меня Колян.

Глянул, и ужаснулся — сбоку от нас бежали они. Морлоки! Огромные чёрные глаза, длинные, как у горилл, руки. Изо рта капает слюна, и они несутся наравне с нами!

— Сорок километров в час! И хоть бы что! — говорю ему.

Так как фон был минимальный, открываю окно.

— Физкульт-привет! Зачёт по кроссу сдал!

— Тоха! — орёт Колян.

Морлоки сначала обратили на меня внимание. Но потом мы им стали безразличны. Оказывается, был не прав: один из них прыгнул на нас. Но Колян метким выстрелом отправил его на тот свет. И вдруг вижу, что толпа стала больше, плотнее. И видно, что раньше было больше — количество трупов поражало. Ребята Михалыча работают на совесть.

Мы въехали во двор. Да, а здесь страсти кипят нешуточные: пока бойцы грузились, мы с Коляном прикрываем их огнём. И вот, остался только Михалыч. Но он не торопился.

— Михалыч, садись! В тесноте, да не в обиде, — кричал ему один из бойцов.

— Нет, я останусь! Вас прикрою! — включил героя он.

— Михалыч, не чуди! Едем! — говорит этот боец.

— Я устал уже бегать… — совсем по-старчески говорит Михалыч.

Может, на его бойцов этот спич и произвёл эффект, но не на Коляна. Который молча джебом его вырубил, а затем с помощью ещё одного бойца уложил в салон. Вовремя — стоило им усесться, как на машину запрыгнул морлок. Однако Колян его прикончил из автомата — пулемёт не успел бы.

— А теперь — понеслась! — говорю всем.

Даванув на тапку удалось довольно шустро разогнать машину до шестидесяти. Наши враги начали отставать. Но, как говорится, не всё так гладко: из-за завалов на дороге приходилось эпизодически уменьшать скорость до тридцати.

— Так! Куда ехать, чтобы выехать с другой стороны? — спрашиваю бойцов.

— Зачем? — ответил один из них.

— Их нужно сбить со следа! — поясняю ему. — Потому что там наши! Женщины, дети…

— Тогда именно тут направо! — крикнул Женя.

Резкий поворот, машина с пробуксовкой поворачивает направо в нужный проезд, левой стороной чуть не вписавшись в стену здания.