Русь. Строительство империи 5 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 1

Annotation

Симулятор князя?

Антон попал в Древнюю Русь.

Ресурсы, технологии, оборона – всё по хардкору!

И он намерен выиграть.

Но откуда у него Система...

Русь. Строительство империи 5

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Русь. Строительство империи 5

Глава 1

Я очнулся от сырого холода, который лез под рубаху, будто скользкая змея. Голова раскалывалась, как после доброго удара обухом, а во рту стоял гадкий привкус крови. Темнота давила на глаза. Где-то у стены дрожал тусклый огонек факела, выхватывая из мрака каменные плиты, покрытые зеленоватой слизью. Я лежал на чем-то жестком. Руки шевельнулись, пальцы нащупали холодный камень и я, кряхтя, попытался сесть. Тело отозвалось острой болью. Я стиснул зубы и сел, привалившись спиной к стене.

Рядом кто-то тихо застонал, будто боялся разбудить эту гнетущую тишину. Я прищурился, вглядываясь в полумрак.

Веслава.

Она лежала в двух шагах от меня, свернувшись, как кошка. Ее рука прижималась к боку, а сквозь пальцы сочилась кровь. В этом тусклом свете она казалась черной, густой, как смола.

Чуть дальше, у стены, вытянулся Ратибор. Его тощая фигура лежала неподвижно, грудь еле поднималась — медленно, тяжело, каждый вдох давался ему с боем. Из-под рваной рубахи торчала повязка. Живой, но висит на тонкой нитке.

— Веслава, — я тихо позвал девушку.

Она шевельнулась, подняла голову, глаза ее блеснули в полумраке. Послышался только слабый стон, почти не слышный. Ратибор не отозвался вовсе, только его хриплое дыхание царапало тишину.

Сфендослав загнал нас в эту сырую яму. Я судорожно вспоминал последнее, что помнил. Терем полыхал, варяги окружили, а я полез в ловушку. И вот итог — темница, холод, а мои люди истекают кровью на этом проклятом полу.

Я закрыл глаза, откинул голову к стене, пытаясь собрать мысли. Камень холодил затылок, и это было единственное, что хоть как-то держало меня в сознании. Надо выбираться.

Надо их вытащить.

Один я, может, и вывернусь — зубами прогрызу путь, если надо, — но без Веславы и Ратибора я что? Князь без дружины — как топор без рукояти, тупой и бесполезный. Я стиснул зубы, вспоминая, как огонь лизал терем, как варяги вынырнули из теней, как Сфендослав стоял в пяти шагах, насмехаясь. Он знал все. Знал, куда я полезу, знал, как меня взять.

— Вежа, — буркнул я, не открывая глаз. Тишина. Ни звука, ни шороха, только хриплое дыхание Ратибора да стон Веславы. Я повторил громче: — Вежа, выходи, чтоб тебя!

Воздух передо мной дрогнул. Она явилась. Девушка в кокошнике, но не та, что раньше, с золотыми волосами, как солнечный луч. Теперь волосы ее горели огненно-рыжим. Кокошник сидел крепко, вышитый узорами, которые вились, а платье — с глубоким вырезом, обнимало ее, как доспехи воина. Ее холодные глаза смотрели на меня сверху вниз. Она скрестила руки на груди и молчала, выжидая, пока я сам заговорю.

— Лечи их, — сказал я, кивнув на Веславу и Ратибора. Голос мой был хриплым, но твердым, как удар топора по дереву. — Я заплачу. Они мне нужны.

Она фыркнула, уголок губ дернулся, будто я сказал что-то смешное. Ее звонкий голос резанул по ушам:

— Ты просишь, князь Антон? Просишь, сидя в этой яме, куда тебя Сфендослав зашвырнул? Ты был первым среди носителей. Первым, Антон! А теперь — второй. Вторым стал, княже! Я дала тебе пять дней, а ты три из них пролюбил, да еще и в плен попал. Где твоя хватка? Где тот, кто Переяславец взял, кто Киев пожег?

Эта система слишком многое себе позволяет. Я выдохнул, стараясь держать голос ровным:

— Я еще жив. И Новгород возьму. Но без них — без Веславы и Ратибора — мне не встать. Они мои руки и глаза. Лечи их.

Она наклонила голову, рыжие пряди упали на лицо, закрывая один глаз. Она шагнула ближе, полы платья зашуршали по каменному полу. Она остановилась в шаге от меня.

— Разве есть шанс на то, чтобы за два дня захватить Новгород и стать Великим князем?

Я вскочил, несмотря на боль, которая прострелила ребра. Она не шелохнулась — стояла, как идол, вырезанный из дуба. В горле пересохло, но я выдавил, почти рыча:

— Ты сама мне дала пять дней, Вежа. Сама сказала: захвати Новгород — и будет тебе ранг «Претор». Я еще в игре. Я не сдался. И они, — я кивнул на Веславу и Ратибора, — мои люди. Лечи их, гребанная система, и я докажу, что твоя сила во мне не зря.

Она молчала, глядя на меня снизу вниз. Огненно-рыжие волосы ее чуть шевельнулись, будто от ветра, которого в этой темнице не было. Наконец, она медленно, будто нехотя, кивнула.

— Вот теперь я узнаю того Антона, — улыбнулась Вежа. — Ты упрям, княже, но упрямство не делает тебя первым. Ты был на вершине, Антон, а теперь — второй. Сфендослав обошел тебя.

— Второй или первый — мне плевать, — выдавил я.

Она молчала. Потом медленно, будто нехотя, махнула рукой, и перед глазами моими вспыхнули цифры, выжженные в воздухе, как угли на черном небе: 23 316. Я нахмурился, вспоминая. Она заметила мое замешательство и усмехнулась.

— Было 23 316. А теперь смотри.

Она щелкнула пальцами, и цифры сменились: 13 316. Я моргнул. Десять тысяч — как ветром сдуло.

— Штраф, — бросила она, будто о пустяке речь шла. — Десять тысяч за то, что дал себя поймать.

Я выдохнул, прогоняя злость, что рвалась наружу, как зверь из клетки. Штраф. Десять тысяч. Это больно било, но я еще стоял, еще дышал. Я посмотрел на Веславу — она лежала, едва живая, — на Ратибора, чье дыхание было слабым, как шепот ветра, и понял: без них я точно пропаду.

— Слушай ты, сбрендившая система, — прошипел я. — Ты дала мне пять дней на Новгород. Я возьму город, возьму титул, стану Великим князем Руси. А для этого мне нужны Веслава и Ратибор. Лечи их, чтоб тебя. Это что, получается, что с каждым рангом ты все своенравнее будешь? Да я тогда все буду тратить на развитие своих владений, раз ты так себя ведешь.

Кажется, ее пробрало. Ее голос стал тише:

— Носитель, лечение ваших спутников будет стоить 7 000 «ов» за Ратибора и 5 000 за Веславу

Я быстро прикинул в уме. Двенадцать тысяч из тринадцати с лишним. Останется чуть больше тысячи. Мало, чертовски мало. Я кивнул, глядя ей в глаза:

— Бери. Лечи. Но сделай это сейчас.

Она поклонилась мне. Ух ты! Это что-то новенькое.

Цифры перед глазами сменились снова: 1 316.

Я выдохнул. Она посмотрела на меня еще раз:

— Носитель, в случае захвата Новгорода и объявления себя Великим князем, вы получите 7 000 очков влияния и следующий титул в иерархии системы. Срок — 2 дня.

Я кивнул, не отводя взгляда. Она улыбнулась и начала таять в воздухе.

Я опустился обратно к стене, чувствуя, как холод пробирает до костей, и стал ждать. Веслава застонала, Ратибор шевельнулся, и я понял: она сделает, что обещала. Но какой ценой? Я закрыл глаза, слушая их дыхание, и думал только об одном: два дня, чтобы выбраться из этой ямы и взять Новгород. Иначе все зря.

Через какое-то время — не знаю, сколько, в этой темноте время текло, как вода сквозь пальцы, — послышались шаги.

Они гулко отдавались в темноте. Я сидел у стены и ждал, вглядываясь в полумрак. Факел на стене дрогнул, бросив длинные тени на камни, дверь темницы скрипнула. В проеме показались фигуры — двое плечистых варягов, в шлемах, с мечами на поясах, шагнули внутрь, а за ними вошла женщина, закутанная в плащ. Лица ее я не разглядел — свет факела, что держал один из варягов, слепил глаза. Я видел только темный силуэт да шорох ткани, когда она двинулась к Ратибору. Я выдохнул. Вежа сдержала слово, прислала кого-то из плоти и крови.