Владыка (СИ) - Криптонов Василий - Страница 38

— А кто спрашивает? — откликнулся я.

— Ждан. Не ждал?

Это, похоже, была фирменная шутка. Однако я не стал смеяться до выяснения обстоятельств.

— Нет. Ждана — совсем не ждал. Ты кто такой и чего хочешь?

— Слыхал, что ты Кощея повинтил. Слыхал, что самую главную тварь на битву вызвал.

— Слух у тебя хороший, Ждан.

— Дай, думаю, посмотрю, что за Владимир такой.

— Посмотрел?

— Смотрю.

Ждан и правда таращился на меня самым беспардонным образом, будто портрет писать собирался. Наконец, удовлетворившись, кивнул.

— И ты, Владимир, посмотри. Когда ещё живьём Темника увидишь.

Я уж было собрался спросить, ху зе фак из Темник, но не успел. Прикусил язык.

О том, что когда-то давно на Руси десять тысяч именовали тьмой, я уже слышал. Также мне приходилось слышать и о том, что перечисленные в справочнике охотничьи ранги — это далеко не предел. Что есть и более высокие рубежи, к которым можно стремиться, только вот получается это далеко не у всех.

И вот сейчас передо мной стоял Темник. Охотник, который может объединять десять тысяч охотников. Человек, который сильнее меня как минимум в десять, мать их, раз. Ну ладно, может, и не в десять. Приборов, измеряющих силу, нам пока не завезли, либо мы ими пользоваться не умеем. Объединять может в десять раз больше охотников — это да. Сильнее — тоже да. Насколько — вопрос открытый. И откуда он пришёл, догадаться было несложно.

— Пекло?

— Пекло, — чуть растянул губы в улыбке Ждан. — Если не побрезгуешь, то моя тьма — с тобой на эту ночь.

Очень, очень пафосно звучит. Аж дух захватило.

— И где же твоя тьма?

— В Пекле, где же им быть. Мы лагеря оставить не можем. Твари как сбесились. Но я здесь, и тьма — за моими плечами.

Я немножко выдохнул. Теперь ясно, откуда взялось ощущение неимоверной силы. Слава тебе, Господи, это не один человек…

Ждан, будто прочитав мои мысли, ещё раз улыбнулся.

— Да-да, Владимир. Сила десятка тысяч во мне прямо сейчас. Все на тебя глядят. И среди них нет ни одного слабее Гридя. Не откажешься от такой помощи?

— Я тебе, Ждан, так скажу: хотелось бы мне посмотреть на того дурака, который отказался бы.

— Ну тогда — командуй, брат. Это — твоя битва.

Я кивнул и ещё раз окинул взглядом воинство.

— Оставаться здесь. Ждать. Моя тысяча узнает, когда пора и куда. Остальные… Вам подскажут.

Мы с Кощеем забрались в яйцо. Взлетели — и буквально в следующую секунду сели на дворцовой площади. Не в центре, с краю. Центр, по моему плану, предназначался для посадки главгада. Оставалась ерунда — дождаться, пока он выйдет на связь.

Я немедленно развернул маскировку, безошибочно воспроизведя нехитрую последовательность действий, рассказанную Кощеем. Полюбовался пейзажем с высоты птичьего полёта. Морок работал что надо. Центр Петербурга лежал в руинах, горели пожары, трупы устилали улицы. А ещё по улицам ходили твари. Волкодлаки, упыри, вурдалаки, русалки, лешие. В оттаявшей Неве плескались радостные водяные, празднуя победу. Над руинами носились стаи ящеров, время от времени их распугивали крылатые змеи и летучие мыши.

Охотники были предупреждены, а потому только вздрогнули, когда мир вокруг них столь мощно изменился. В атаку на морок не ломанулись. Молодцы.

— Если б сам всё это не выдумал минуту назад — уже бы кинулся воевать, — пробормотал я. — Охренительно. Когда всё закончится, надо будет эту штуку как-то переделать под три-дэ телевизор, и чтоб у меня в башне стоял. Захара заставлю сценарии писать. Потом будет садиться, читать сценарий, а эта хрень — транслировать. А мы с Катериной Матвеевной будем смотреть и наслаждаться… Хотя нет, отставить Захара. Придумает фигню какую-нибудь, мне же и неудобно будет перед супругой. Лучше уж Неофита. Пацан молодой, незамутнённый. Выдаст какой-нибудь бодрячок в духе «Черепашек-ниндзя», без излишней драматизации, чисто для отдыха почилить, мозг расслабить.

— Надеюсь, ты хотя бы сам понимаешь, что говоришь, — буркнул Кощей. — Потому что я и половины слов не знаю.

— Скучный ты, Кощеюшка, — зевнул я. — Может, пока в картишки перекинемся? Твоё сердце — против телескопа из моей башни. Соглашайся, ставка что надо.

Кощей задумался. Вполне себе всерьёз, телескоп ему нравился. Часами мог в окуляры смотреть. В итоге изрёк:

— А если ты меня обыграешь?

Н-да, вот так вот и обращайся с тварями по-людски. Нормальная тварь на секунду бы не задумалась о том, что может проиграть. А этот уже который день в моём доме трётся. Пообтесался, блин…

И тут ожила приборная панель. Уже знакомо загорелась красным. Началось! Я коснулся панели мечом, Кощей схватил трубу.

— Приветствую тебя, владыка!

— Ты это уже говорил, — резонно заметил владыка.

— Это он от расстройства, — объяснил я. — Переживает, мысли путаются. И с памятью тоже печаль.

— От расстройства? — не понял главгад.

— Ну да. Он мне своё сердце в карты проиграл. Давно здесь сидим, тебя дожидаемся. Делать было нефиг — вот, и.

— В карты? — ещё больше озадачился главгад. — Проиграл?

— Ну, я хэ зэ, как у вас на планете это называется. Соревнуетесь вы между собой? Кто больше миров захапает, там? Или ещё как-нибудь?

— Мы боремся ментально, — в голосе главгада зазвучало самодовольство. — Если двое владык претендуют на одно и то же, они сходятся в ментальном поединке. Бьются до тех пор, пока один не уничтожит другого и не впитает в себя его сущность.

— Сущность? Это как?

— Тело. Память. Навыки. Здоровье. Предков и потомков.

Ого. Таких затейников мне даже в кино не показывали. Хотя не сказать, чтобы я сильно фантастикой увлекался, конечно…

— Гхм. Насчёт предков с потомками не очень понял, но суть ясна. Короче, условно говоря, мы с Кощеем тоже поборолись, и теперь его сердце принадлежит мне.

Кощей сидел в полном офигении, открыв рот.

— А почему тогда он жив? — озадачился главгад. — Если ты его победил? Вот этот, с трубой — это ведь Кощей?

— Я, владыка! — встрепенулся Кощей. — Я! Не слушай его, он всё врёт! Ничего я не проигрывал!

— Ой, да ладно тебе, — я потрепал Кощея по плечу. — Сознаваться начальству неудобно, понимаю. Но что уж теперь… В общем так, владыка. Ты пока приземляйся, а там разберёмся. Сейчас я тебе место посадки обозначу.

Я приказал кораблю открыть люк. Спрыгнул на площадь и скастовал в центре Манок. Не самый сильный, твари не почуют. Здесь, у дворца, их нет — в этом мне Разумовский честью поклялся. А до тех, что дальше, Знак не добьёт.

— Огонёк зелёный видишь? — крикнул я.

Люк оставался открытым. Я рассудил, что инопланетные динамики — это тебе не дешак с али-бабы, и главгад меня услышит. Не ошибся.

— Вижу. Выглядит уютно, — одобрил главгад. — Заманчиво. Так и тянет к нему приблизиться.

Ого. Неужели на создателей тварей наши Знаки оказывают такое же воздействие, как на самих тварей? При том, что находится сейчас эта тварь чёрт знает где? Ну, теоретически — почему нет. Всё, что создаёт чей-либо разум, он создаёт по своему образу и подобию. Так почему бы тем, кто припёр в сказочный мир чужую враждебную магию, эту магию не чувствовать?

— Нутк, — кивнул я. — Зря я, что ли, Манок прокачивал? Как знал, что ты прилетишь… Давай, садись уже. Там тебя гид по дворцу заждался. У него через два часа следующая экскурсия.

Далёкая звезда, висящая в небе прямо над площадью, дрогнула. И вдруг начала стремительно увеличиваться в размерах. Я понял, что должен испытывать человек, на которого падает метеорит.

Глава 20

— Владыка! — глядя на приближающийся корабль во все глаза, пробормотал Кощей. Впавший, похоже, в подобие экстаза.

Я машинально цапнул Кощея за плечо и задвинул себе за спину. Доспех накинул ещё перед тем, как вышел на площадь. Если владыка рухнет сюда прямо из стратосферы, не озадачившись такой ерундой, как торможение, метнусь Знаком в яйцо вместе с Кощеем. Бросать-то корабль жалко, я к нему привык уже. А главгад своим яйцом в землю долбанёт — такое себе пасхальное развлечение получится, Нева лёд проломит. Как бы дворец не смыло нахрен…