Правильный лекарь. Том 7 (СИ) - Измайлов Сергей - Страница 48

Мы поехали по тому же адресу на Васильевском острове. Я с трудом нашёл, где припарковаться, и Илья повёл меня в свою святая святых.

Я не особо удивился, что столь культурно значимое сообщество базировалось в подвале. В отличие от того подвала, в котором я впервые очнулся в этом мире, здесь было чисто, сухо, ухоженно. Потихоньку стекался народ и рассаживался по рядам старых стульев со следами неумелой реставрации. У противоположной стены была оборудована небольшая сцена с занавесом, всё как положено. Эдакий камерный театр. Илья скрылся за кулисами.

Пока народ подтягивался и рассаживался, поэты (они же сегодня артисты) готовились к выступлению, я крутил головой и осматривался. На стенах висели портреты известных и не только поэтов, картины, плакаты и просто листы бумаги со стихами. На одной стене были собраны фотографии всех членов клуба с автографами. Я сделал такой вывод, потому что там был портрет Юдина с автографом в углу. Только это была не обычная его роспись, а по псевдониму. Скоро его узнает много людей под фамилией Каменев.

В углу сзади стоял большой сундук с нарисованным на нём комплектом для дуэли, какие были во времена Пушкина и Лермонтова. Вот где они хранят свои легендарные подушки для поединков. В другом углу стояли сдвинутые столы, на одном из них красовался большой самовар. Что-то накрыто скатертью, скорее всего посуда для чаепития. Наверно здесь уютнее, когда они пьют чай.

Свет в помещении померк. Зрители, до этого тихонько беседовавшие, затихли. Заиграла музыка и открылся занавес, началось представление. Вроде все на сцене поэты, а не профессиональные актёры, а сразу и не скажешь. Все играли свои роли с такой самоотдачей, что все зрители жили историей, плакали и смеялись. Очень порадовал Илья, я даже не подозревал, что он так может. Он просто кружил и порхал над сценой, некоторый избыток веса ему нисколько в этом не мешал.

Давно я не проводил время с таким удовольствием. Последний раз был, когда Катя водила меня на оперу.

Глава 24

— Ну, как тебе? — спросил Юдин, когда шоу закончилось.

Вид у него был, счастливее просто некуда. Пытаясь восстановить дыхание, он убирал с лица взмокшие пряди волос. Продолжая пыхтеть, нашёл свободный стул, поставил рядом со мной и сел, обмахивая себя рукой.

— Ну чего молчишь-то? — требовательно произнёс Илья.

— Ждал, пока ты усядешься, — хмыкнул я. — Если честно, я в культурном шоке, Илюх.

— Тебе что, не понравилось? — взвился он. — Блин, а мы так старались!

— Наоборот, — помотал я головой. — Мне очень понравилось. Вы большие молодцы. Я уже и посмеялся, и поплакал. Одного только не пойму, ты же буквально несколько дней как вступил в общество, когда ты успел выучить слова, когда вы репетировали?

— Пьесу я и так знаю наизусть, — после моей похвалы Юдин улыбнулся и расплылся по стулу. — А репетировали вчера до полуночи. Один из актёров внезапно куда-то уехал, они уже хотели перенести спектакль, тогда я вызвался. Мне сначала сказали, что просто не успеем, что я не подготовлюсь, а когда я демонстративно начал шпарить весь текст подряд наизусть, согласились. Вон наш руководитель, кстати, он же редактор поэтического вестника.

Я посмотрел туда, куда указывал Юдин. Возле сцены стоял мужчина далеко за пятьдесят с седыми волосами, собранными в хвост, в длинном пальто и на шее повязан шарф, один конец которого свисал чуть ли не до колена. Я почему-то именно так себе всегда и представлял настоящего поэта. Но Илья сказал, что он стихи больше пишет чисто для заседаний общества и настоящим поэтом себя не считает, скорее критиком. Да, быть профессиональным критиком и писать своё — две несовместимые вещи. Сам написал, потом сам же разобрал по косточкам и сам забраковал, листок в урну.

— А чего мы не уходим? — спросил я, когда переодевшиеся в нормальную одежду поэты стали рассаживаться в зале на свободные места. — Что-то ещё будет?

— Да, — кивнул Илья. — Выступление декламаторов со своими стихами. — Для тебя это наверно не интересно, ты тогда можешь идти, я на такси домой доберусь.

— Ничего подобного, — ответил я. — Мне интересно послушать, так что не надейся от меня так быстро избавиться.

— Уверен? — спросил Илья, а у самого улыбка стала ещё шире.

— Абсолютно, — кивнул я. — Особенно тебя хочу послушать.

Декламаторы по очереди выходили на сцену и с таким чувством читали стихи, что весь зал достал носовые платочки и регулярно ими пользовался. Уж вроде я человек не впечатлительный, и то периодически глаза на мокром месте были. А уж когда Илья вышел декламировать, так тем более. Хлопал я ему громче всех. Когда Юдин вернулся на своё место, я как раз завершал борьбу с лишней жидкостью на лице.

— Ни фигасе тебя зацепило, — произнёс Илья, глядя на меня.

— Да ну тебя, Илюх, — отмахнулся я, убирая платок. — Нельзя так поступать со старым больным человеком!

— Тоже мне, старичок нашёлся! — хохотнул Илья. — Поехали ко мне, чайку попьём и поболтаем.

— С удовольствием, — улыбнулся я.

Никогда раньше мы так часто не общались вдвоём, видимо ему всё-таки одиноко и непривычно жить отдельно от родителей, от семьи. Кто как не я поддержит друга в такой ситуации? Думал вечером прогуляться с Настей, но, ничего страшного, значит в другой раз, например завтра.

Утром, когда я поднимался по лестнице на второй этаж к себе в кабинет, на лестнице меня ждал пациент, которому я залечил трофическую язву, а потом мы с дядей Витей восстановили проходимость глубоких вен.

— Что-то случилось? — спросил я. Не зря же он меня встречает чуть ли не на пороге.

— Александр Петрович, — замялся он. — Я тут поговорить с вами хотел.

— Говорите, слушаю, — сказал я, когда пауза начала затягиваться.

— Спасибо вам большое за мою ногу, я ваш должник по жизни! — сказал мужчина и на глаза навернулись слёзы.

— Да бросьте вы, — улыбнулся я, махнув рукой. — Это моя работа и призвание.

— Золотой вы человек, Александр Петрович, — сказал мужчина. — Я ещё вот что хотел спросить, мне в подвал возвращаться жить совсем не хочется.

— Как в подвал? — удивился я. — Вы же в регистратуре адрес называли.

— Называл, да только это уже полгода, как не моё это жильё, — вздохнул он и поник. — Может вам нужен какой дворник или разнорабочий? Я всё могу. Валерий Палыч подсказал, что в подвале есть комнатка с небольшим окошком. Мне и такого выше крыши хватило бы. А у вас по хозяйству работников нет ещё, что скажете? Можно даже без зарплаты, если жильё и еда будут.

— Ну уж если Валерий Палыч сказал, — произнёс я.

— Говорил, да, — раздался откуда-то сверху голос Валеры. — Нормальный мужик, Сань, просто в жизни не повезло. И опыт хозяйственных работ большой имеется, мы тут поговорили с ним по душам. Давай возьмём?

— Да разве ж я против? — улыбнулся я. — Я сам не раз думал, куда его сейчас отпускать. Вы хоть представьтесь тогда, а то я даже имени не знаю.

— Архип меня зовут, Александр Петрович, — сказал наш будущий дворник, он же слесарь-сантехник и всё такое прочее, расплываясь в улыбке. — Так вы меня берёте?

— Пока нет, — строго ответил.

— Нет? — переспросил Архип, находясь на грани обморока.

— Да это не то, о чём вы подумали, — рассмеялся я. — Я пока хотел немного понаблюдать за вашей ногой, а когда буду полностью уверен, что с ней всё в порядке, тогда сможете и приступать к работе официально. И не только за еду и кров, а ещё и зарплата будет.

— Ох, Александр Петрович, благодетель вы мой! — воскликнул Архип и предпринял попытку упасть передо мной на колени, но я его вовремя поймал и не допустил этого безобразия.

— Э, э, вы чего это? — возмутился я. — Даже не вздумайте такое делать никогда в жизни и ни перед кем!

— Простите, Александр Петрович, больше не повторится, — виновато потупившись сказал Архип.

— Идите пока в палату, потом подробности обсудим, — сказал я, вздохнул и пошёл к себе в кабинет.