Покоривший СТЕНУ: Левиафаны (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 9

Команда принялась возиться со снастями. На корабле закипела работа.

— Сходи к сестре, выпей травы для памяти. Жду вас в капитанской каюте через час, — вернул меня в реальность капитан. — Нельзя с этим затягивать. А потом, может, и выпьем как в старые добрые… У меня помнится былы ещё ящичек рома, если Ася, стерва такая, ещё не нашла.

Я кивнул и чуть улыбнулся. Не смотря на грозный вид, капитан действительно относился к команде, как к своей семье. Чем больше я с ним общался, тем больше проникался уважением к этому суровому, мрачному, но очень душевному человеку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Корабль продолжал путь уже через сумрак. Небо становилось совсем тёмным, россыпь звёзд закрывали невидимые сейчас облака. Но вместе с этим всё сильнее начинал светиться лёд. Осколки айсбергов чем-то подсвечивались у воды, от чего угроза получить пробоину была куда больше в светлую половину суток.

А сутки здесь идут… примерно втрое или вчетверо дольше, чем в навеянных рыбой грёзах.

Воспоминания возвращаются.

Чёртова шепчущая рыба. Надеюсь выгода от этого мероприятия пересиливает перспективу остаток дней общаться с мозгоправом за белыми стенами.

— Входи, — послышался голос Альмы и я открыл дверь каюты лекаря.

Она была достаточно большой относительно размеров судна. Но всё пространство было занято склянками, засушенными травами и камнями. На столе стояла масляная лампа. Альма сидела за столом перед книгой.

Увидев меня, она радостно улыбнулась:

— Майор-ами! Тебе лучше? Великая Сехмет, как же за тебя переживала, брат! Ты уже меня вспомнил?

— Тебя и так в моих воспоминаниях было с избытком, — улыбнулся я. — Там… капитан тебя кличет. Нас обоих, вернее.

— Да… минор-ами… документы. Я помню, — девушка сразу помрачнела. — Значит, время пришло?

В прекрасном голосе сестры послышалась грусть.

— Капитан видел чёрную рыбу.

Девушка сокрушённо кивнула и полезла в ящик стола. А я в это время внимательно её изучал. Пушистым драконо-козлом аалорном она не была. Да и от энирай были лишь белые волосы. Никаких рогов.

В голову пришла мысль, что это распространённая внешность среди кергеленцев.

— Что ты видел, кстати? Мы ведь с тобой так и не виделись как ты очнулся.

— А почему больного с самого начала не выхаживал лекарь? — ухватился я за небольшую несостыковку.

— Нельзя шевелить человека, если он отравлен ядом шепчущей рыбы. Думаю, пока тебя поднимали наверх, ты и так насмотрелся в своих видениях всякой жести.

— Я видел себя на бесконечной стене, полной чудовищ.

— Сочувствую, брат… — покачала головой Альма. — Капитан чуть разума не лишился от беспокойства. Ты ему как сын, сам знаешь. Бывали случаи, когда силком разбудить после рыбы пытались — так люди сходили с ума от кошмаров.

— А ты уже контактировала с этой рыбой?

— Ципринус инфаустус наркоциус… или шепчущая рыба, — тяжело вздохнула Альма. — Нельзя плыть по шепчущему морю и не столкнуться с ней. Хау… Но мне повезло. Я просто пролежала на палубе. Сейчас уже воспоминания почти стёрлись. Память быстро придёт в норму, особенно если будешь хорошо есть и пить травы.

Я кивнул.

— А что помнишь? Я уже многих на корабле опросил, ты осталась.

— Хау… ну раз так… Это были разные образы. Зелёное поле, деревня у озера. Кажется, видела родителей. Я ведь их не знала в сознательном возрасте. Если интересно, я сделала зарисовку по памяти, но я плохо рисую…

Она вытащила из под стола портреты мужчины и женщины. Рисовала Альма не то чтобы плохо, но и не совсем хорошо. Черты были видны, но оба портрета были мне незнакомы.

— Цвет волос в отца, значит?

— Как и у всех кергеленцев, — пожала плечами сестра. — Ага, вот накладная, расписка и контракт. Всё есть, осталось только заверить…

— Всё в порядке? — спросил я на всякий случай. Глаза девушки увлажнились.

— Минор-ами… да… Ты не поймёшь пока. И от того мне вдвойне грустно.

— Не пойму что?

— Я не хочу снова терять отца. Вы с Капитаном — мои самые близкие люди в этом мире.

— Не волнуйся. Я сделаю всё, чтобы «Смотритель» процветал.

— Я знаю, брат… Ладно, пошли. Если он видел чёрную рыбу, то это может случится в любой момент. Надеюсь, конечно, что хотя бы не сегодня. Хочешься ещё хоть немного с ним побыть. Но с сердцем судна не шутят.

— С чем?

— Ох… ты же не мог забыть это?

Память услужливо вывела что-то чёрно-лиловое где-то внутри корабля. Какой-то магический механизм? Скорее всего.

— Значит, забыл. Без сердца мы бы давно стали кормом для рыбы. Здесь обитают чудовища, которые и не снились мирным водам юга. Лишь сердце, благословлённое запретным именем нашей госпожи, даёт нам шанс проплыть через это море. Без хозяина оно не будет работать, и тогда мы быстро пойдём ко дну.

— Из-за рыбы?

— Да. «Смотритель» — каравелла. Здесь водится рыба, способная проглотить три таких судна одним укусом. Шепчущее море не пройти даже боевой эскадре. Но мы, благодаря сердцу, можем.

— Понятно. И что будет, когда я заключу этот контракт с ним?

— Не знаю, — удивлённо ответила сестра. — Капитан тебя обучал работать с ним. Через два-три дня должен вспомнить, если будешь принимать травы. Сейчас…

Она встала и подошла к одной из полок, раскрыла и вытащила зелёную бутылку с мутной белёсой жидкостью.

— Вот, может слегка горчить. Принимай каждые два часа, можешь начинать прямо сейчас. С памятью должно стать получше.

— Что это?

— Ингибитор амнезиаков… не забивай себе голову. Травы. Начинай прямо сейчас, чтоб я видела.

Я открыл бутылку. Осторожно понюхал. Пахло горечью, будто в составе была полынь. Пить зелье почему-то очень не хотелось. С сомнением побултыхал содержимое, и получил нагоняй от Альмы.

— Давай, Артур, тебе его три дня принимать по такому графику, кроме сна. Потом будем снижать дозировку.

Посмотрел на полку. Таких бутылок здесь было внушительное количество. Сразу видно — на корабле хорошо знали, куда собирались.

Я сделал крохотный глоток. Больше делал вид, сознательно снижая дозировку до минимума. Хотелось ещё немного разбираться во всём самому. Да и заодно будет ясно, насколько сильно это на меня действует и как.

Зря, наверное. Сестра и наставник, которых я знаю всю свою жизнь, плохого не посоветуют. Но ведь были в рыбном дурмане о Стене и свои плюсы.

Мы вышли из каюты Альмы. Мимо прошла Белка, виляя бёдрами в обтягивающих шортах… Бездна! Не о том думаю. Может, ещё глоток этой настойки?

Мир от лекарства не сильно менялся. Только казалось, цвета стали чуть ярче, да и ощущения в теле самую малость стали насыщенней. Будто чувствительность ко всему повысили процентов на десять. Мелочь, но заметно.

На палубе мир был ещё красивей, чем когда я спускался вниз. По тёмному небу вовсю гуляло северное сияние в фиолетовых оттенках. Белка присоединилась к стоящим здесь же Чайке и Рейну. Девушки наблюдали за сказочным природным явлением, пока парень выносил моток длинной верёвки.

Альма свернула налево и поднялась вверх по лестнице. Каюта капитана была на палубе, у кормы.

Дверь была приоткрыта, давая понять, что можно входить без стука.

Старик сидел за столом с бокалом рома.

— А… вы уже тут. Похоже, корабль я оставляю в надёжных руках. Идите сюда, покончим с этим, и будем праздновать. Если уж мне суждено вскоре уйти на покой, то лучше уж так. Как воины снежных земель, в празднике. Пить правда уже толком нечего. Чёртово шепчущее море…

Альма не выдержала и всхлипнула.

Старик для виду нахмурился, но было видно, что ему тоже непросто.

Он сам взял бумаги из рук и положил перед собой. Бегло просмотрел текст и кивнул.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Сгодится, — одобрил Капитан, после чего взял перо и оставил размашистую подпись. Затем вытащил из стола тонкий канцелярский нож и сделал быстрый надрез рядом с ногтем.

Проступила крупная капля крови. Старик перевернул руку и оставил свой отпечаток, после чего протянул конверт мне.