Император Пограничья 3 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 56

При упоминании этих имён лицо секретаря заметно напряглось.

— Боюсь, эти студенты больше не обучаются в нашей академии, — отрезала она. — Все они были отчислены в прошлом году.

— Отчислены? — «удивилась» Полина. — Но почему? Нам говорили, что они были одними из лучших…

— Я не располагаю подробностями, — женщина явно хотела закончить разговор. — Это внутренние дела академии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А когда именно произошли эти отчисления? — вмешалась Василиса, изображая научного консультанта. — Нам важно отразить точную хронологию в статье.

Секретарь неохотно заглянула в компьютер.

— Зарецкий был отчислен в феврале прошлого года за нарушение академической этики. Кравцов и Зуброва — в марте и апреле, соответственно, тоже с формулировкой о нарушении правил академии. Кажется, речь шла о недостойном поведении. Странно, что из всех наших учеников вас заинтересовали именно они.

Я отметил про себя, что отчисления предшествовали исчезновениям, о которых сообщалось в газетных объявлениях.

— Как жаль, — вздохнула Полина. — В таком случае, не могли бы вы порекомендовать других талантливых студентов для нашего материала?

— Вы знаете, — секретарь внезапно выпрямилась, — вы не первые журналисты, интересующиеся этими студентами. Неделю назад здесь был молодой человек из «Муромского обозревателя» с похожими вопросами.

— Правда? — Полина изобразила профессиональный интерес. — Возможно, нам стоит связаться с ним, чтобы обменяться информацией.

— Он оставил визитку на случай, если появится дополнительная информация, — секретарь порылась в ящике стола и достала небольшую карточку. — Вот, думаю, вам лучше координировать усилия с ним. А если все же хотите собрать материал для статьи, продублируйте ваш запрос и после его одобрения мы вернёмся к разговору. Пока это всё, чем я могу помочь!

Глядя ей через плечо я прочитал: «Северьян Правдолюбов, журналист Муромского обозревателя». Ниже шли контакты и адрес.

Полина приняла визитку с благодарной улыбкой.

— Вы очень помогли. Спасибо за ваше время.

Когда мы вышли на улицу, Полина триумфально сжала визитку.

— Видели, как я их? — она едва сдерживала возбуждение. — Я же говорила, что журналистское прикрытие сработает!

— Ты была очень убедительна, — признала Василиса, хотя в её глазах читалось лёгкое раздражение, — но важнее то, что мы узнали. Все эти студенты были отчислены до исчезновения.

— Нужно найти этого… Правдолюбова, — хмыкнул я. — Явный псевдоним… Если он проводил собственное расследование, у него может быть больше информации, чем у нас.

— И возможно, он окажется нашим союзником, — добавила Полина, всё ещё находясь под впечатлением от своего успеха. — Я чувствую, мы на правильном пути!

Я не разделял её оптимизма, но действительно, мы продвинулись в поисках. Теперь следовало навестить этого журналиста и выяснить, что ему известно о пропавших студентах.

Через десять минут мы расположились в небольшом кафе неподалёку от академии. Василиса заказала чай, а Полина, всё ещё пребывающая в приподнятом настроении после своего успешного дебюта в роли журналистки, выбрала пирожное со взбитыми сливками. Федот и Гаврила скромно отказались от всего, и я взял им по кружке сбитня.

Набрав номер с визитки, я поднёс магофон к уху. Долгие гудки сменились тишиной. Я набрал ещё раз — результат тот же.

— Не отвечает, — сообщил я, отложив устройство. — Придётся нанести ему личный визит.

— Может, он на задании, — предположила Полина, аккуратно счищая крем с верхней губы. — Журналисты ведут не самый предсказуемый образ жизни.

— Или избегает общения, — задумчиво произнесла Василиса. — Учитывая его интерес к пропавшим студентам, это может быть опасной темой.

Я кивнул, разделяя её опасения. Если наши предположения верны и за исчезновениями стоит кто-то влиятельный, вряд ли такому человеку понравится излишнее любопытство акулы пера.

Расплатившись, мы направились по указанному адресу. Путь занял около получаса. Район, который указал в визитной карточке Правдолюбов, оказался вполне приличным: ухоженные улицы, пятиэтажные дома из красного кирпича, небольшие аккуратные скверы. Ничего роскошного, но и не трущобы.

Его дом выделялся винтовой чугунной лестницей, ведущей на второй этаж снаружи. Поднявшись по ступеням, мы оказались перед дверью с номером 12.

Я постучал в дверь трижды и, не дождавшись ответа, толкнул её — она неожиданно легко поддалась. Первое, что бросилось в глаза — разбросанные бумаги и опрокинутый стул в прихожей. В нос ударил характерный запах горелого металла и дешёвого одеколона, смешанный с потом.

Все продуманные мной слова застряли в горле, когда я сделал два шага и застыл в дверном проёме гостиной. Мои брови поползли вверх, а рука всё ещё зависла в воздухе в приветственном жесте.

В центре комнаты, привязанный к стулу клейкой лентой, сидел молодой мужчина в рубашке с закатанными рукавами. Его лицо было покрыто синяками, а из разбитой губы сочилась кровь. Вокруг него стояли трое крепко сложенных громил в тёмной одежде. Один из них, крупный лысый детина с перстнями на пальцах, застыл с раскалённым паяльником в руке, который он только что поднёс к паху пленника.

Воцарилась абсолютная тишина. Лысый в удивлении смотрел на меня, а паяльник в руке начал опасно крениться. Двое других повернулись ко мне с выражением такого искреннего изумления, что в другой ситуации это выглядело бы комично. Один из них непроизвольно уронил пачку сигарет.

Пленник поднял затёкшее лицо и посмотрел на меня так, словно увидел привидение — его челюсть медленно отвисла. Кровь отлила от его и без того бледного лица, и он прохрипел:

— Прошка⁈ Кузен⁈

Глава 21

— Да-да, узнаю брата Колю, — механически ответил, оценивая ситуацию.

Три крепких громилы против избитого пленника, мои люди в коридоре, девушки за спиной. Паяльник в руке лысого громилы опасно приблизился к самому уязвимому месту моего предполагаемого родственника.

— Какого чёрта? — выдавил лысый, одним глазом кося на товарища. — Ты же сказал, что закрыл дверь!

— Нет, это ты должен был проверить! — огрызнулся второй, приземистый бандит с шрамом через бровь.

— Заткнитесь оба, — прошипел третий, его рука уже потянулась к поясу, где имелась кобура.

Позади меня я услышал тихий шорох — Федот и Гаврила без лишних слов заняли позиции у дверного проёма, прикрывая выход и готовясь к драке.

Скорость атаки дала преимущество. Лысый верзила с паяльником не успел среагировать — моя рука метнулась к его запястью, выворачивая его под неестественным углом. Взвыв, тот практически встал на цыпочки, за что тут же поплатился, получив подсечку и с грохотом опрокинувшись на спину.

Раскалённый инструмент полетел на пол, но я подхватил его в воздухе и, сократив дистанцию, всадил раскалённое жало паяльника прямо в тыльную сторону ладони второго противника, уже сомкнувшейся на рукояти пистолета.

Оружие выпало из обожжённых пальцев, и громила отшатнулся, прижимая раненую руку к груди. Лицо его побелело от шока и боли, но крика я не услышал. Точнее, за пеленой боевого транса просто не обратил на него внимания.

Многострадальный паяльник упал на пол, шипя от контакта с ковром.

Одним плавным движением выхватив из ножен на поясе меч, я трансформировал его в увесистую дубинку с утолщением на конце.

Двое оставшихся противников оценили ситуацию. Лысый корчился на полу, держась за вывернутое запястье, обожжённый громила отступал к стене, баюкая раненую руку. Третий, рыжий с родинкой на щеке, бросил быстрый взгляд на своих товарищей, затем на меня с дубинкой, и принял самое разумное решение — рванул к выходу.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Куда так торопишься? — я сделал обманное движение, будто собираюсь его преследовать.

Это окончательно подтолкнуло рыжего к бегству, но у двери его уже ждали Федот и Гаврила. Охотники действовали слаженно — один подставил подножку, второй метким ударом отправил его в нокаут.