Император Пограничья 3 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 52

— Вернулся наконец-то, — голос Дмитрия Демидова раздался от дверей так неожиданно, что Тимур едва заметно вздрогнул.

Наследник рода Демидовых, высокий мужчина лет тридцати пяти с аккуратно подстриженной бородкой и холодными глазами, вошёл неслышно, по-хозяйски оглядывая своего агента. За ним следовал отец — грузная фигура Никиты Акинфиевича с неизменным нефритовым перстнем на пальце заполнила дверной проём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Господин Демидов… Дмитрий Никитич, — Тимур поклонился сначала отцу, потом сыну. — Прошу прощения за задержку. Возникли непредвиденные обстоятельства.

— Непредвиденные? — Никита Акинфиевич опустился в кресло, жестом предлагая Тимуру сесть напротив. — Караван Фадеева вернулся неделю назад, но никакой конкретики от него мы не получили.

— Именно так, батюшка, — вставил Дмитрий, наливая себе бренди из хрустального графина.

Тимур нервно сглотнул, всё его тело напряглось. Это был момент истины.

— Всё просто. Я воспользовался возможностью, чтобы расположить к себе боярина и выяснить больше о происходящем в деревне.

— Платонов настолько доверчив? — в голосе Никиты Акинфиевича сквозило сомнение.

— Не то чтобы доверчив, — Тимур позволил себе улыбку. — Скорее, тщеславен и легко поддаётся лести. Вы не представляете, с каким пафосом он рассказывал о своих «великих» планах превратить Угрюмиху в процветающий город. Человек, привыкший к столичной жизни и попавший в глушь, стремится создать вокруг себя иллюзию значимости.

— Хм, это объясняет многое, — задумчиво протянул Дмитрий, отпивая бренди. — И ты решил остаться там, чтобы?..

— Чтобы выяснить все его связи и планы,

Никита Акинфиевич подался вперёд, и каминный огонь зловеще заиграл на его хищном лице.

— И что ты узнал?

— Никакого месторождения Сумеречной стали в окрестностях Угрюмихи нет, — чётко произнёс Тимур, чувствуя, как магическая клятва, данная Прохору, словно лёд растекается по венам, контролируя правдивость его слов. — Платонов — простой выскочка, сосланный за бунт против князя Веретинского. Насколько я понял из его пьяных откровений, он подкупил начальника Реликтового приказа Сергиева Посада, некоего Мухина, чтобы тот продал ему слиток конфискованной стали. Я проверил, тот сейчас сидит в тюрьме как раз за коррупцию.

Тимур почувствовал, как клятва перестала жечь изнутри — значит, он точно следовал инструкциям Прохора. Это придало уверенности.

— Этот Платонов, — продолжил Черкасский, — тщеславный и недалёкий человек. Он хвастался, как легко провёл «этих простофиль Судаковых» и выручил за саблю целое состояние. На самом деле сам он ничего не создавал — в Угрюмихе живёт местный кузнец, полудурок от рождения. Не говорит почти и пьёт беспробудно, зато с металлом творит чудеса. Такие странные люди иногда рождаются — в одном неполноценны, в другом гениальны. Платонов просто использует его умения, выдавая работу за свою.

— И что же, этот деревенский савант настолько искусен? — нахмурился Дмитрий.

— В своей узкой области — да, — кивнул Тимур. — Я видел, как он работает. Часами может сидеть над куском металла, постукивая по нему молоточком. Зато результат получается исключительный. Однако опять же — ему нужен исходный материал, а Сумеречная сталь на дороге не валяется.

Никита Акинфиевич откинулся на спинку кресла, его грузное тело заметно расслабилось.

— То есть, Платонов — всего лишь удачливый делец, использующий умственно отсталого кузнеца? — уточнил он. — Никакого месторождения точно нет⁈

— Именно так, господин, — подтвердил Тимур. — Более того, его легко уболтать. Принял меня за наёмника, потерявшего имение, и предложил службу. Я согласился — хороший способ следить за всем, что происходит в этом захолустье.

Отец и сын переглянулись с явным облегчением.

— А как ты объяснил своё отсутствие в Угрюмихе? — прищурился Дмитрий.

— Я рассказал ему историю о больной матушке, — Тимур позволил себе лёгкую улыбку, — которую должен проведать. Этот сентиментальный простак не только поверил, но и сам настоял, чтобы я взял двухнедельный отпуск.

— Что ж, — Никита Акинфиевич хрипло рассмеялся, — не такая уж серьёзная угроза этот ссыльный дворянчик. Мы думали, он нашёл новое месторождение Сумеречной стали, но раз всё так просто…

— Совершенно никакой угрозы, — согласился Тимур. — Обычный выскочка, который пытается устроиться в глуши. Его амбиции ограничиваются превращением заброшенной деревушки в подобие уездного городка, не более того.

— И что ты предлагаешь? — спросил Дмитрий.

— Позвольте мне вернуться в Угрюмиху, — Тимур старался говорить уверенно. — Я хотел бы изучить способности этого странного кузнеца. Если он действительно настолько талантлив, как мне показалось, то его умения могли бы принести пользу вашему делу при правильном подходе. Возможно, я смогу его аккуратно переманить и вывезти из деревни. Вдобавок, дервенька находится на пересечении торговых путей между тремя княжествами. Иметь там своего человека может быть тактически выгодно, особенно учитывая нестабильность в регионе — говорят, назревает новый конфликт между Владимиром и Посадом.

Демидов-старший задумчиво погладил бороду. Его глаза, холодные как лёд, изучали лицо Черкасского.

— Что скажешь, Дмитрий? — наконец обратился он к сыну.

— Мне кажется, это разумно, — кивнул тот. — Если этот деревенский кузнец действительно так хорош, он может быть полезен. Да и полезная информация всегда в цене…

— Хорошо, — согласился Никита Акинфиевич, — но я жду регулярных отчётов.

— Безусловно, господин, — Тимур поклонился, изо всех сил сдерживая дрожь в руках.

Кажется, сработало. Они поверили.

— И ещё, — Демидов-старший поднялся, нависая над Тимуром. — Если заподозришь, что Платонов всё-таки нашёл месторождение — немедленно сообщи. Это вопрос жизни и смерти для нашего дела, ты понимаешь?

— Разумеется, господин, — Тимур ещё раз поклонился. — Я буду крайне внимателен.

Когда Черкасский покинул поместье, зимние сумерки уже сгустились над городом. Он шагал по улице, вдыхая стылый воздух, и только теперь почувствовал, как рубашка под пальто насквозь промокла от пота. Магическая клятва, данная Прохору, жила в нём, готовая убить за предательство, но сегодня он прошёл по самому краю пропасти и не сорвался.

Тимур невесело усмехнулся. Теперь он — двойной агент, идущий по натянутой над пропастью верёвке. Один неверный шаг — и последствия будут фатальными. Но выбора уже не было. Только двигаться вперёд, надеясь, что однажды всё это закончится, и удача не отвернётся от него.

Дорога в Муром оказалась длиннее, чем я ожидал. Мы двигались через смешанные леса, перемежающиеся полями и небольшими деревушками. Весенняя распутица немного подсохла, но в низинах колёса всё равно норовили увязнуть, замедляя наше продвижение. Тут уж выручала наша с Василисой магия земли. К счастью, погода выдалась ясная, и ночёвки под открытым небом не доставляли особых неудобств.

На третий день пути Федот начал развлекать нас историями о своих охотничьих приключениях. Его рассказ о том, как он голыми руками отбился от медведя, вызвал скептические усмешки у Силантия.

— Брешешь ты всё, Федька, — хмыкнул тот, помешивая кашу у костра. — Медведя голыми руками? Ты ж после трёх кружек браги от собственной тени шарахаешься.

— А вот и не брешу! — возмутился Федот. — Он малый был, тощий, годовалый. Я его за уши да по носу — он и сбежал!

Общий хохот разнёсся над поляной. Даже Василиса, обычно сдержанная, прикрыла рот ладонью, пытаясь скрыть улыбку. Полина же смеялась открыто, запрокинув голову, и в свете костра её волосы казались расплавленным золотом.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

На следующее утро нас ждало испытание — переправа через разлившуюся после весенних дождей речку. Основной мост был подтоплен, и нам пришлось искать обходной путь через старый деревянный настил, который выглядел так, будто его соорудили ещё при царе Горохе.

— Не выдержит, — категорично заявил Степан, глядя на прогнившие доски. — Особенно грузовую телегу.