Лимеренция (ЛП) - Долорес Х. К. - Страница 3

Он жестом подзывает Микки, и люди двигаются, меняются местами, как будто это игра в музыкальные стулья, пока не остается достаточно места, чтобы Микки мог втиснуться. Улыбка Софи гаснет, когда она меняет позу, но она не спорит с Адрианом.

Никто не знает.

Его благосклонность здесь — золотой билет, и хотя я не могу сказать, что Микки сделал, чтобы заслужить его в последнее время, я полагаю, что должна просто радоваться, что один из нас заслужил.

Я могу не высовываться еще один год.

Я бросаю взгляд на поднос Микки и испытываю приступ удовлетворения, когда понимаю, что он тоже ест гороховый суп.

Глава вторая

— А вы уверены, что мистер Мейбл придет сегодня вечером, мисс Дэвис? — Хотя Дин Робинс сидит в нескольких футах от меня, все равно создается впечатление, что он смотрит на меня сверху вниз сквозь свои очки в проволочной оправе.

— Да. — Я одариваю его и других преподавателей Лайонсвуда, собравшихся в первом ряду аудитории, улыбкой, полной уверенности, которой у меня сейчас нет. — Я уверена, Микки будет здесь с минуты на минуту.

Я не уверена в этом.

Я уже отправила Микки по меньшей мере десять разных текстовых сообщений, начиная от мягкого: Привет, ты идешь? Где ты, черт возьми, находишься??

Время приближается к 6:30, а все они остались без ответа.

Декан Робинс вздыхает и демонстративно смотрит на часы, сложив смуглые руки домиком на коленях.

— Учитывая короткое уведомление о нашем изменении расписания, я полагаю, мы можем уделить еще пять минут.

Я стараюсь не теребить микрофон.

Я так волновалась по поводу завершения своей части презентации, что у меня все еще не было времени переодеться. Прилипшие к бедрам колготки высохли до такой степени, что стали неприятно влажными.

Я молюсь какой-то высшей силе, чтобы в любой момент тяжелые металлические двери аудитории распахнулись и Микки выбежал по проходу, вооруженный веским оправданием своего отсутствия.

Тиканье больших часов, расположенных над дверями, — единственный звук, наполняющий большое пространство, пока Дин Робинс снова не вздыхает, вытягивая лысую голову, чтобы посмотреть в сторону выхода.

— Хорошо, мисс Дэвис. Не похоже, что мистер Мейбл присоединится к нам этим вечером, не так ли?

Я сглатываю.

Пошел ты нахуй, Микки.

После сегодняшнего вечера я никогда больше не услышу язвительных комментариев по поводу того, как сильно я затягиваю со слайдшоу презентации стипендии.

— Нет, сэр.

— Тогда, я полагаю, вам просто придется представить свою часть слайд-шоу сегодня вечером, — говорит Дин Робинс. Как по команде, несколько преподавателей раскрывают свои ежедневники в кожаных переплетах, готовясь делать заметки.

— Я не возражаю против переноса, — говорю я. Мне непросто не дать панике просочиться в мой голос. — Ну, знаете, когда Микки сможет быть здесь.

Декан приподнимает густую бровь.

— Ну, остальные из нас здесь, не так ли? Если ваша роль закончена, я не понимаю, почему бы вам просто не представить ее сегодня вечером, мисс Дэвис.

Я заставляю себя улыбнуться.

— Нет, конечно, нет. Это не проблема, сэр.

Он кивает, откидываясь на спинку стула, пока я просматриваю слайд-шоу на экране аудитории, пока не перехожу к разделу, который я наспех подготовила после сегодняшнего обеда.

Верхний свет, падающий на сцену, внезапно кажется слишком ярким, и я надеюсь, что они не видят нервный пот, выступающий у меня на лбу, когда я откашливаюсь.

— Как всегда, я хотела бы поблагодарить вас не только за то, что вы здесь сегодня вечером, но и за то, что вы инвестировали в мое образование. Вы дали мне возможность учиться в самой элитной школе-интернате в мире, и это подарок, которым я никогда не смогу отплатить.

Буквально. Стоимость одного только обучения составляет шестизначную сумму.

Клянусь, я вижу, как расправляются плечи Дина Робина под его твидовым пиджаком. Ему нравится эта фраза о Лайонсвуде.

Я нажимаю на первый слайд, на котором мы с Микки сжимаем в руках наши новые школьные пособия с широкими, слащавыми улыбками. Это с начала первого курса и, наверное, единственная фотография, которую мы сделали вместе.

На нем мои большие карие глаза полны надежды, а прямые волосы цвета платины собраны в высокий хвост.

Я не узнаю эту девушку.

Может, мы и похожи, но у нее нет ни одной морщинки беспокойства на моем лице, а у меня нет ни капли ее оптимистичного настроя.

— Как видите, очень рада быть здесь.

Да.

Я задерживаю дыхание, нажимая на следующий слайд. Это снимок моих последних оценок. Я пыталась замаскировать «B» и «C» с помощью красочного словесного оформления и забавных переходов, но, глядя сейчас на толпу с каменными лицами, я вижу, что это не обмануло ни одного из них.

— Похоже, у вас было много оценок ”С", — комментирует седовласый мужчина на заднем сиденье. Я думаю, он из совета выпускников.

— И оценки по геометрии ниже звездных, — добавляет одна из учительниц математики с проницательным взглядом. — Я удивлена, что вы, как выпускница, все еще посещаете этот курс. Вы выполнили какой-нибудь дополнительный зачет, чтобы повысить эти баллы?

— Я кое-что из этого делала, — парирую я, — И я знаю, что они не… идеальны. Но сейчас только начало октября, и я только что была занята…

— Надеюсь, внеклассными занятиями? — Добавляет другой учитель. — Вы состоите в дискуссионном клубе?

Румянец начинает подниматься по моей шее.

— Ну, нет, но я три года посещала здесь продвинутые курсы рисования. В этом году у меня не было на это времени в расписании, но если вы позволите мне показать…

Я собираюсь перейти к следующему слайду, фотографиям из моего растущего портфолио художников, когда Дин Робинс поднимает руку.

— Все в порядке, мисс Дэвис. Как бы мы ни поощряли искусство, нашим приоритетом для студентов всегда будут профильные предметы. Если у вас там проблемы, мы бы хотели, чтобы вы сосредоточились именно на них.

Я ерзаю по облупившемуся дереву подиума.

— Нет, конечно, сэр.

И вот почему мне нужен Микки.

Наши презентации стипендий всегда проходили по простой, невысказанной рутине: он поражает их своими оценками на доске почета и чередой внеклассных занятий, в то время как я скрываюсь от посторонних глаз с посредственными оценками и заключительной речью о том, как эта стипендия вытащила меня из глубин нищеты. Это действительно вызывает слезы.

Проблема в том, что моя роль не совсем работает без Микки. Когда его оценки не поражают воображение, у них есть только мои, которые нужно тщательно изучить.

— Вы явно умная студентка, мисс Дэвис, — говорит декан Робинс. — Ваши оценки по «SSAT» четырехлетней давности более чем доказали это, но… — Он листает свой ежедневник. — С тех пор, как вы начали учиться в Лайонсвуде, я не могу не заметить, что ваша академическая успеваемость в разные моменты то резко падала, то выходила на средние. Вы понимаете, почему это может быть? — В его взгляде больше вопроса, чем обвинения, но все равно это заставляет мое сердце подпрыгнуть к горлу.

— Э-э, да. Я могу понять, почему вы могли подумать…

— Я просто обеспокоен, мисс Дэвис, — продолжает он, качая головой. — Я не могу не задаться вопросом, не является ли Лайонсвуд неподходящим учебным заведением для вас.

Мои глаза так широко раскрываются, что я уверена, это должно выглядеть комично.

Нет, нет, этого не произойдет сегодня вечером.

Я не собираюсь терять стипендию из-за того, что Микки Мейбл задержался с друзьями, или проспал, или что-то еще, что может помешать ему подняться на эту сцену вместе со мной.

Лайонсвуд мой. Я это заслужила.

Я делаю несколько долгих глубоких вдохов и смотрю на яркие огни сцены, светящие мне в ответ. Это все равно что смотреть на солнце, и мгновение спустя я смахиваю слезы, когда снова сосредотачиваюсь на толпе.