Дайсё-ян. Книга первая (СИ) - Константин Лер - Страница 49

Мария не даёт журналисту шанса оправдаться.

- Мистер Брукс, я, всегда лояльно относилась к СМИ и журналистам, которые их представляют, за исключением жёлтой прессы, разумеется.

Из толпы раздаются смешки, дающие понять каково отношение присутствующих к сплетничающей братии.

- Лояльно, когда некорректные вопросы касаются только меня. - добавляет девушка, и обводит взглядом безмолвствующих журналистов. - Но Вы, - она вновь переводит взгляд на Брукса, - преступили черту, выдав непроверенную информацию о близком для меня человеке за непреложный факт. Госпожа Пак ЮнМи - не является невестой младшего наследника семьи Ким - господина ДжуВона, и СМИ Республики Корея об этом известно. Они никак не могли выпустить заявление, подобное озвученному Вами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Под ледяным взглядом девушки, несчастный журналист ссутуливается, на его лбу проступают капельки пота, а веко левого глаза начинает дёргаться в нервном тике.

- Руководству «American Prospect» будет вручено исковое требование о возмещении морального ущерба за клевету. Любая публикация материала, в котором будет отсутствовать опровержение, на заявление мистера Брукса, - Маша, чуть повышает голос, намекая, что это касается всех репортёров, - немедленно приравняется к клевете, со всеми вытекающими последствиями.

Моя подруга бежала из Республики Корея в надежде получить в США политическое убежище. Бежала от незаконного, уголовного преследования, в ответ на её смелые взгляды и решительные заявления в адрес правительства своей страны. Заявления о давно назревших проблемах, и путях их решения.

Сегодня, ЮнМи подала прошение, о предоставлении ей статуса беженки, а я, выступаю в качестве её спонсора и официального опекуна. Очень надеюсь на лояльность и чувство справедливости «USCIS» при принятии правильного решения, позволяющего мисс Пак остаться под защитой США. Ведь, в отличие от Южной Кореи, где, за декларируемыми свободами, скрывается настоящий произвол в отношении своих граждан, в по-настоящему демократической стране, такой, как Соединённые Штаты Америки, не станут преследовать человека, а тем более, несовершеннолетнюю девушку, за её убеждения.

Со своей стороны заявляю, что я, полностью поддерживаю устремления своей подруги, и впредь, буду защищать её от любых нападок со стороны, как официальных, так и неофициальных лиц или структур. Запомните! - играет девушка интонацией и вновь обводит присутствующих журналистов взглядом, не забывая заглядывать в объективы телекамер, - любой, кто посмеет словом или делом нанести вред ЮнМи, будет отвечать передо мной. Клянусь! - Мария делает паузу в своей речи, дабы дать присутствующим возможность осознать серьёзность заявления, затем, добавляет для острастки:

- Чего стоит моя клятва, всем вам давно известно. Думаю, напоминать не нужно.

Нью-Йорк. Varick st. 201. Вторая половина дня. В машине.

Попытки журналистов выведать ещё какую-нибудь информацию успехом не увенчались. Мария, решительно направилась сквозь толпу, взяв ЮнМи за руку и ведя ту за собой. Игнорируя, при этом, сыплющиеся со всех сторон вопросы.

«Ледяное спокойствие» - в очередной раз отмечаю невозмутимость девушки.

Садимся в автомобиль, отгораживаясь от назойливых репортёров стеклом и металлом. Маша заводит двигатель и трогается с места, выруливая на полосу. Медленно проезжает квартал, сворачивает на перекрёстке направо и останавливается, паркуя машину вдоль тротуара на свободное место. Выключает зажигание и гасит фары.

Смотрю, как она аккуратно убирает ноги с педалей и составляет их вместе, смыкая колени. Разглаживает подол своего безупречно белого платья. Затем, кладёт ладони на руль, и пальчиками медленно поглаживает обшитое кожей колесо - его внешнюю сторону - снизу вверх и обратно.

Будто загипнотизированный, наблюдаю за столь незатейливыми, на первый взгляд, движениями рук девушки. Только, в этих движениях столько эротики, что, будь я парнем, набросился бы на неё прямо тут - в машине.

«Какого чёрта происходит!?» - галопом скачут панические мысли в моей голове. - «Ни обстановка, ни ситуация не располагают для столь откровенных переживаний. Да и это тело не может так реагировать на присутствующую рядом девушку - «по-мужски». Как будто, не ЮнМи сидит возле Марии, но Сергей, собственной персоной. Снова она моими чувствами манипулирует? Только, почему в таком контексте?»

С трудом заставляю себя оторваться от созерцания Машиных рук, поднимаю глаза и натыкаюсь на её взгляд. Оказывается, девушка уже какое-то время, чуть наклонив голову вперёд и в бок, разглядывает меня, смотря из под бровей. В её изумрудных глазах - пламя.

- Что случилось? - спрашиваю Машу, не выдерживая её пронзительного взгляда. В этот момент замечаю, что меня отпускают нахлынувшие эмоции, а из глаз девушки исчезает «огонь», на месте которого появляется беспокойство.

- Думаю, прибить тебя здесь или довезти до больницы. - как ни в чём не бывало, ласково отвечает она, превращаясь в привычную для меня Марию, сочетающую в себе ехидство и заботу, вперемешку с напускной серьёзностью. - От тебя всегда столько проблем?

Почему-то, мне кажется, сказать она собиралась совершенно другое.

- Только по вторникам. - парирую я. - И, на оба предложения, - категорическое нет.

- Серёж, у тебя была остановка сердца. И, после случившегося, ты отказываешься от госпитализации? - переходит она на серьёзный тон.

- Риша, поверь, меньше всего сейчас я хочу смотреть на иголки. И тем более, чувствовать их в своём теле. Я в полном порядке. Хотя… - делаю выжидательную паузу, и вижу, как Маша напрягается. - …не откажусь от вкусного обеда. Желательно, с большим количеством говядины в меню.

Девушка выдыхает.

- Я могла бы тебя не спрашивать, - говорит она, с задумчивым видом, пальчиком нажимая клавишу блокирующую двери в машине - «Клац!», - довезти до больницы а там, привязать к кровати и разрешить проделать с тобой все необходимые процедуры… Но я поступлю разумнее. - Маша хищно улыбается, и снова вдавливает клавишу, на этот раз, разблокировав двери - «Клац!». Настаёт мой черёд напрягаться. - Я знаю один ресторанчик поблизости, чьи кулинарные изыски заставят тебя позабыть обо всём на свете. Поехали? Я приглашаю!

- С удовольствием! - принимаю я неожиданное приглашение. - После того, как, переоденусь.

- Ой! - Маша округляет глаза. - Ты же…

- Ага. Я же… - киваю девушке в ответ. - И не горю желанием появляться в таком виде в общественных местах. Придётся заехать домой. Мне нужно принять душ.

- Подожди здесь, - произносит Маша и открывает свою дверь, - я видела неподалёку магазинчик джинсовой одежды. В нём, проще всего подобрать что-нибудь, для тебя.

- А твой гардероб? - кричу вдогонку девушке. - В нём не осталось вещей на ЮнМи?

Мария, в ответ, машет рукой - «Отстань!» - и скрывается за припаркованными, вдоль тротуара, автомобилями.

- Шопоголичка хренова! - шепчу ей вслед, впрочем, радуясь тому, что не пришлось идти с девушкой.

«Когда-нибудь, она затащит ЮнМи в дорогущий бутик, и оденет её на сумму годового заработка айдола» - приходит мне в голову неожиданная мысль. Прислушиваюсь к ней, и понимаю, что вряд ли стану сопротивляться. Слишком сильно врезались в память светящиеся от счастья глаза девушки, когда та наряжала ЮнМи. - «Её положительные эмоции напрямую зависят от меня» - вспоминаю я ещё об одном факте. - «А что может стоить больше, чем радостная улыбка на лице близкого человека? Надо порадовать Машу своим хорошим настроением.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Если только, она не прекратит свои фокусы, вызывающие у ЮнМи эмоции, неподходящие случаю» - хмыкаю, вновь возвращаясь мыслями к недавнему инциденту. - «Учитывая, что, Маша лишена возможности самостоятельно испытывать их, её позыв наверняка был связан с каким-то действием, имеющим сексуальный подтекст. Логично? Ага.

Общение с журналистами вряд ли стоит внимания, при условии, что, девушка не страдает фетишем на публичность. Но, строгий тон, лаконичность и краткость, с которой она провела встречу, намекают на отсутствие любви к подобным выступлениям»