Необратимость (ЛП) - Хартманн Дженнифер - Страница 8

Тем не менее, мне нужно действовать осторожно.

― Был занят. ― Я мрачно улыбаюсь. ― Ты же знаешь, как это бывает. ― Лучше говорить неопределенно, чем рисковать и говорить слишком много. Именно так можно определить, что люди обманывают ― они продолжают болтать, пока не запутываются в собственной паутине лжи.

― Ага. Занят. Точно.

Я знаю его игру; хитрость в том, чтобы переждать. Показать ему, что я контролирую ситуацию. Меня беспокоит то, что я потерял из виду двух его спутников, и нет никакой возможности осмотреться, не оторвав глаз от их босса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Несколько минут мы молча смотрим друг на друга.

Я наклоняю голову.

Ты меня не пугаешь, придурок.

Он ломается первым.

― Говоришь, у тебя есть то, что мне нужно?

― Стал бы я вызывать тебя сюда посреди ночи без всякой причины?

Ворчание.

― Что это? ― Дольф тычет носком ботинка в парня, растянувшегося у наших ног.

Предлагать уличный мусор вроде Проныры было рискованно, но у парня наверняка есть что-то, что кому-то нужно. Может быть, хорошая почка.

― По слухам, у тебя есть клиент, которому парень может пригодиться. ― Это моя догадка. ― Он вызвался добровольцем.

В ответ я слышу громкое фырканье.

― Он тебя обманул или что?

― Ну, ты правильно понимаешь. ― Я ухмыляюсь. ― Проныра не меняется.

― И что ты хочешь взамен? ― Слева от меня что-то движется. Я осмеливаюсь прервать зрительный контакт с Дольфом настолько, чтобы заглянуть ему за спину и мельком увидеть светловолосого водителя. Другого парня по-прежнему не видно.

― Считай это изъявлением доброй воли. ― У меня пересыхает во рту. В полумраке почти невозможно что-либо разглядеть. ― И предложением. ― В ответ он только приподнимает густые брови, поэтому я продолжаю. ― Ходят слухи, что у тебя есть какой-то крупный покупатель.

― Слухи, да?

Позади меня хрустит гравий. Внутри у меня все сжимается. Это была плохая идея. Я не подготовился. Но отыгрывать назад уже поздно; я могу только продолжать и делать все необходимое, чтобы выбраться из этой ситуации. Мои пальцы подрагивают на боку.

― Мне становится скучно. Возможно, пришло время расширить круг общения. Подумал, что тебе может понадобиться партнер.

― Заманчиво. ― Его взгляд устремляется куда-то за мою спину. ― В одном ты прав: мне нужно выполнить конкретный заказ для очень важного клиента. Но есть одна проблема.

― Какая? ― На первый взгляд, наш разговор кажется непринужденным, но именно подтекст ― язык тела, его подкрадывающиеся ко мне спутники ― заставляет насторожиться. Одно неверное движение ― и меня могут пристрелить, поэтому я держу себя в руках и играю роль. Мышцы напрягаются, я готов выхватить пистолет.

― Твой товар, ― он плюет прямо на Проныру, ― не соответствует требованиям.

Это потому, что я больше заботился о том, чтобы схватить парня, из-за которого меня не будут мучать угрызения совести. У меня все еще есть моральные принципы, просто они немного слабее, чем раньше. Я же не предлагаю ему невинного человека.

Кроме того, на улицах станет на одного преступника меньше. Я считаю это беспроигрышным вариантом.

Взглянув на него, я пожимаю плечами.

― Скажи мне, кто тебе нужен, и я найду подходящую кандидатуру.

― Хм… ― Его оценивающий взгляд останавливается на мне, словно я филе миньон. ― Мы ищем кого-то… поинтереснее.

Мое сердце бьется учащенно.

О чем, черт возьми, я думал, придя сюда неподготовленным?

― Ага. Кто, ты говоришь, твой покупатель? ― Как будто он скажет.

― Я не говорил. ― В его глазах появляется блеск. ― Но мне сказали, что здесь замешана охота.

Я заставляю себя усмехнуться.

― Может, мне стоило прихватить оленя вместо него?

Он смотрит на меня с пугающе бесстрастным выражением лица.

― Ну, не волнуйся, парень, ― говорю я. ― Я уберу это дерьмо с твоего пути и вернусь, когда найду что-нибудь… поинтереснее.

Пора исчезать.

Дольф холодно улыбается.

― Не беспокойся. Думаю, мы нашли именно то, что нам нужно.

В моей голове раздаются тревожные сигналы. Сирены. Мигают красные огни, того же цвета, что и спутанные волосы викинга.

― Отлично. ― Думаю, мы еще увидимся. Я бросаю взгляд по сторонам, но уже слишком поздно.

Я знаю, что будет дальше, еще до того, как он открывает рот.

― Бери его.

Черт.

Тело прижимается к моей спине. Рука обхватывает шею. Удушающий захват.

Мне удается нанести удачный удар локтем, выбив из парня дух настолько, что он ослабляет хватку. Затем я тянусь к пистолету.

Но второй парень хватает меня за руку и выкручивает, пока что-то не щелкает. Перед глазами вспыхивают звезды, а плечо пронзает раздирающая, жгучая боль. Мое оружие падает.

Я в полной заднице.

Обе руки заламывают мне за спину, и Дольф отбрасывает пистолет, ухмыляясь с азартом человека, сорвавшего большой куш. Мою голову дергают назад за волосы. Он что-то говорит, но его слова заглушает шум крови в ушах.

Я чувствую острый укол в шею.

Игла.

― Чертовы ублюдки, ― цежу я сквозь зубы. ― Вы взяли не того парня. Я могу… ― Рука, обхватившая мое горло, прерывает меня.

О, черт, нет. Я не собираюсь уходить вот так.

Чистое упрямство придает мне сил. Открывается второе дыхание. Аве Мария. Из меня вырывается рев, когда я врезаю коленом Дольфу в живот, а затем наклоняю голову вперед. Его нос хрустит, горячая кровь брызжет на нас обоих. Крик боли и возмущения посылает по моим венам новый прилив энергии. Стиснув зубы от мучительной боли в плече, я поворачиваюсь, отталкивая стоящего за мной мужчину настолько, чтобы убежать.

Я прохожу пять футов, десять… двадцать.

Затем все расплывается.

Спотыкаясь, я падаю коленями на землю с таким звуком, который эхом отдается во всем моем теле.

Что бы они мне ни вкололи, я задыхаюсь в этом. Тону.

Что-то мелькает на периферии моего зрения.

Тень. Плод воображения. Призрак.

А может, и ничего.

Мир кренится, и я падаю лицом вперед.

― Я… убью… ― Слова тонут в грязи.

В поле зрения появляется пара ботинок. Один отодвигается назад. Врезается мне в живот. В грудную клетку. Снова и снова. Что-то хрустит.

Блядь. О… блядь.

Затем еще один удар приходится мне в лицо.

Удар. Удар.

― Агхх. ― Это мой голос, надтреснутый, сломленный. Я стону, как умирающее животное.

Я задыхаюсь. Дышу неглубоко.

Не могу набрать достаточно воздуха.

Темнота накатывает на меня, как приливная волна.

Нет. Я не могу потерять сознание.

Я не могу…

Потерять…

Дневной свет проникает сквозь жалюзи, рисуя золотые полосы на заваленном папками столе. Я не пользовался этим кабинетом с тех пор, как начал работать под прикрытием, много лет назад.

Как…

Мое внимание привлекает вспышка голубого цвета ― тонкое платье водопадом спускается на металлический складной стул. Густые волны каштановых волос цвета эспрессо обрамляют потрясающие кристально чистые глаза девушки, которую я знаю лучше, чем кого бы то ни было.

Жаль, что я не могу вспомнить ее имя.

Облегчение и ужас в равной мере наполняют мою грудь. Мне хочется взять ее за плечи и встряхнуть. Обнять ее.

― Как ты здесь оказалась?

Ее улыбка может заставить цветы увянуть, а ангелов упасть с небес, но сегодня она разбивает мне сердце. И когда ее губы приоткрываются, слова звучат как песня.

― Где ты был?

― Где я был? ― Я качаю головой. ― Где ты?

Она прямо здесь, передо мной. И все же я знаю, что ее нет.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

― Я не знаю, ― шепчет она, и ни с того ни с сего ее лицо начинает стареть.

Жизнь медленно уходит из ее глаз, пока они не проваливаются в череп и темные глазницы не смотрят на меня в ответ. Ее кожа обвисает… растворяется. По комнате плывет вереница бессловесных нот, темных и диссонирующих. Похоронная песнь.