Хозяйка чайной (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 21

— Сначала извинимся перед Альдо, — говорю я, сворачивая на тележке в улочку.

Теперь дорога идет в гору, надо подналечь. Становится жарко от усилий, Рикки включается, тоже хватается за тележку.

И тут мы видим склон, отведенный под помойку, и наши торчащие ножки стульев. Темная фигура роется в них.

Мы останавливаемся, и человек выходит на свет.

— Альдо! — восклицаю я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Госпожа, — склоняет голову он.

— Я как раз иду к тебе извиниться за стулья.

— А я не смог оставить их умирать, когда вы так старались, — смущенно потирает затылок он.

Грязный, потный, но душой красавчик. Не то, что некоторые.

— Ох, Альдо. Сейчас помогу, — я пытаюсь припарковать тележку, но она скатывается.

Альдо спешит на помощь.

— Почему вы здесь с чайной на колесах?

— Это долгая история. — Я не хочу казаться жалкой.

— Неужели, повздорили с генералом? — догадывается он.

Я молчу.

— Из-за мебели, да? — Альдо ставит телегу так, чтобы она не уезжала, подпирает колеса большим камнем.

Я снова молчу. Не хочу выносить слухи на новый уровень.

— Я сохраню стулья, госпожа. У меня на складе есть уголок, куда я их пристрою. Потом заберете.

— Спасибо, Альдо, — говорю я с благодарностью.

— А вам есть где ночевать?

Рикки вцепляется в платье.

Но я-то знаю, что ответить.

Глава 9. Часть 3

***Мы лежим под звездным небом на постели из лапника. Запах просто непередаваемый. И только Рикки продолжает бурчать:

— Госпожа, почему вы не согласились ночевать у Альдо?

— Потому что слухи пойдут, Рикки. И кое-кто от мастерской камня на камне не оставит, когда узнает. Нельзя за добро таким злом платить, — пытаюсь объяснить я, хотя понимаю, что паренек пока еще ничего толком не поймет.

Ему еще взрослеть и взрослеть, получать жизненные уроки, а пока… Пока я присмотрю за ним.

Неожиданно рядом кто-то завыл, и мы тут же привстали на локтях, переглянулись.

— Тут много хищников в горах? — спрашиваю я, косясь на ближайшие деревья.

Если это волчья стая или шакалы, то наше спасение только там, в этих раскидистых ветках.

Эх, а я-то думала спокойно переночуем.

— Обычно, где есть драконы, другие хищники не водятся, — Рикки испуганно вскакивает на ноги.

Вой повторяется, но уже ближе.

Теперь и я встаю на ноги.

Становится страшно.

— На дерево, — ориентирую я Рикки.

— Вон на то! Удобно забираться и ветки толстые, — подхватывает он.

И мы бежим к спасительной зелени. Рикки пропускает меня вперед.

— Лучше ты! Ребенок вперед.

— Я мужчина. И я лучше вас лазаю по деревьям. Давайте же, госпожа!

Я не спорю — ставлю ногу как можно выше, подтягиваюсь руками за нижнюю ветку и забираюсь на сук. Протягиваю руку Рикки, но он со скоростью света карабкается по стволу и занимает ветку выше.

— Давайте еще на одну, госпожа, — серьезно говорит он.

Даже командные нотки прорезаются.

Я не спорю — все разумно. И только стоит мне забраться на еще одну ветку повыше, как Рикки начинает шептать:

— Надо было у Альдо остаться. Или у бабки. Или в чайной. Госпожа, гордость не стоит жизни.

Я понимаю, что он в чем-то прав. Вот так прятаться в горах не выход, конечно. Особенно учитывая местную фауну. Но у Альдо — не вариант. В чайной — тоже. У старушки может быть себе дороже.

Завтра надо что хочешь сделать, но заработать так, чтобы и на жилье и на еду хватило.

Вой снова раздался, но тут же прервался скулежом, а потом тишиной, словно на хищника напал куда более большой хищник.

А потом кусты зашевелились.

— Госпожа, держитесь за ветку, чтобы не увидели. И в обморок не падайте, пожалуйста. Если страшно — зажмурьтесь. Я знаю, вы даже от мышей дрожжите.

Я с удивлением посмотрела на Рикки. В нем чувствовался покровительственный тон, словно он привык защищать Алисию не только от мышей.

Вот где мужик растет!

Но тут кусты раздвинулись, показался темный силуэт. А через секунду я разглядела Зверя, выходящего под лунный свет.

— Все чисто, можете спускаться, — говорит он, подходя к дереву.

Рикки тут же спрыгивает вниз прямо с ветки, а вот я медлю. Вижу по позе руки-в-боки и задранной голове, что ничего хорошего внизу меня не ждет.

— Слезай, попа карамельная. Или мне тебе помочь? — с рычащими нотками говорит Зверь.

Чего-чего? Попа карамельная?

Да как он смеет?А еще мне кажется, что он злой, но пораженно-довольный какой-то.

— Мне помочь? — спрашивает Зверь.

— Сама спущусь! — спешу заверить я, а вот слезать не спешу.

Зверь по-своему трактует мое замешательство:

— Не переживай. Шакала больше нет. Я зачистил территорию.

Ого. Это обнадеживает и пугает одновременно, потому что главный хищник до сих пор остался здесь, да еще стоит под деревом и караулит меня.

— Я больше драконов боюсь, — хмыкаю я, свешивая ноги в ветки, словно примеряюсь, чтобы спуститься на нижнюю.

— Ты-то? — Зверь протягивает с сомнением. — А я думал, ты бессмертной стала. Какого хрена из чайной ушла?

Последний вопрос он буквально выкрикивает.

Я тут же вытягиваюсь по струнке и свой спуск заканчиваю, так и не начав.

— Я же сказала — начинаю с нуля.

— И это твой ноль? Быть сожранной шакалами?

— Согласна. Тут осечка вышла.

Зверь хмыкает так, словно не верит своим ушам. Скрещивает руки на груди и неожиданно спрашивает:

— Кто ты такая и что ты сделала с Алисией?

И у меня все внутри словно на миг застывает от страха.

Если он узнает, что его любимой больше нет (по крайней мере, пока, дней на девяносто так точно), то что будет? Отведет к демонологам? Рассмеется? Отстанет?

Какой вариант вероятней?

— Хочу начать жизнь заново. Меняюсь я, понимаешь?

Зверь начинает ходить под деревом, рассуждая вслух:

— И страхи меняешь? Ты же раньше даже присесть на траву не могла, а тут из лапника кровать, а крыша — небо? И деньги тебе не нужны, и из чайной, за которую глотку любому бы перегрызла, ушла. И шьешь из старых тряпок, выбираешь старое, а не новое.

Я замираю, судорожно соображая, что сказать.

Глава 10. Часть 1

Насколько Зверь уверен в своих догадках? Это просто выплеск эмоций, или он серьезно хочет припереть меня к стенке?- Я теперь другая, — начинаю я с простого.

Прощупаю почву. Вижу, как его лицо перекашивает снисходительная улыбка.

Он отрицательно, крайне медленно, качает головой:

— Где бы ты не была и что бы ни случилось, ты всегда выбирала деньги.

Звучало так горько, что мне становится стыдно, хотя лично я так не поступала.

Но этот довод я легко отбриваю:

— Ты преподал мне хороший урок. Я сделала выводы и изменилась.

— До неузнаваемости? И рефлексы изменила? И привычки? Буквально за одно погружение в озеро, да? Не знал, что у нас водоем волшебный, — Зверь опирается рукой о ствол и задирает голову, смотрит на меня. Его пальцы скребут кору, как у гепарда, который загнал жертву на дерево и примеряется, сейчас ему подняться к ней или еще поиграть.

Что-то я уже жалею, что он шакалов зачистил. Если бы это они кружили внизу, то в разы легче было.

А про озеро…Оно и есть волшебное, раз перенесло меня из другого мира.

Каждый раз, когда я думаю о нем, вспоминаю, что мои дни здесь не бесконечны, а ставки очень высоки. И что я крайне безалаберна в отсчитывании дней, когда на кону — моя жизнь.

Ведь мне нужно не только выполнить миссию — восстановить чайную, но и каким-то образом самой остаться здесь. А я чем занимаюсь?

Позволила загнать себя на дерево, ушла из той чайной, которую нужно восстанавливать.

Но… Я не могла по-другому.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Как остаться, когда Зверь так себя ведет? Когда чайная вовсе мне не принадлежит?Да, у меня есть вариант выкупить ее за три месяца, но хозяин мало того, что палки в колеса вставляет, мы связаны прошлым, так еще и подозревает в попаданстве.