Охота на Странника (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 19

Никаких современных механизированных аппаратов, лишь древние, как дерьмо доисторических ящеров, деревянные прядильные станки. Старший Йонас расширял производство по старинке — увеличивал поголовье лам, нанимал больше рабочих, ставил новые деревянные станки, и никаких усилий не прикладывал, чтобы усовершенствовать сам технологический процесс. С другой стороны, на предприятии всё работало, шерсть производилась стабильно высокого качества, а объёмы производства росли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Интересно, можно ли избавиться от лишних расходов на жалования, заменив людей механизмами или каким-нибудь конвейером? В остальном — вряд ли из текущих объёмов сырья получится вырабатывать больше шерстяной нити, хотя и здесь нужно провести проверку — не подворовывают ли оставшиеся без хозяйского надзора холопы?

Погруженный в свои мысли, Кристас едва не опоздал на вечерник, пришлось поторопиться, что вызвало очередной приступ раздражения — всё же он привык не подстраиваться под других, а приходить, когда вздумается.

Просторный трапезный зал южного имения Йонасов великолепием не поражал. По отдельным предметам мебели было понятно, что деньги у хозяев водятся, однако интерьер представлял собой не единый ансамбль изысканной элегантности, а скорее склад предметов роскоши разных эпох, отчаянно не сочетавшихся ни друг с другом, ни с тремя сидящими за столом Йонасами.

Гаэра сегодня превзошла себя — фарфоровая грудь выпирала из квадратного декольте, грозя выпрыгнуть на стол. Бордовое платье подчеркивало взволнованную бледность лица, а глаза лихорадочно бегали по столу, что сильно насторожило Кристаса.

Аппетит пропал, хотя перед дорогой стоило тщательно подкрепиться.

— Я наказала испечь пирогов с мясом и луком для вас, дорогой супруг, и с ревенем для Реннарда.

Ах да, ревень. На него у старшего Йонаса было что-то типа аллергии, вызывавшей несварение.

— Благодарю, лардонья Гаэра, — учтиво сказал Кристас тенором Реннарда. — Пожалуй, я тоже попробую пироги с мясом.

— Но в них лук! — возмутилась мачеха. — Ты же не любишь лук! Я специально для тебя заказала пироги с ревенем!

Тревожные нотки в голосе Гаэры перешли в истеричные, и Кристас понял, что пирог отравлен. С наслаждением наблюдая за реакцией мачехи, он протянул:

— Ну… что-то же отец находит в этом луке, вот и мне пора приобщиться. Всё же я сам скоро стану главой семьи. А пироги с ревенем оставлю для детей и прекрасных барышень.

Старший Йонас одобрительно кивнул и степенно добавил:

— Правильно, сынок, налегай на мясо, с него хоть дристать в дороге не будешь.

— Эже?й! Как тебе не стыдно так выражаться за столом! — вспылила Гаэра, явно раздосадованная тем, что к румяному отравленному пирогу с ревенем никто не притронулся.

— Прости, душечка, вырвалось, — примирительно и заискивающе улыбнулся старший Йонас, и Кристаса чуть не стошнило на стол от этой позорной манеры лебезить перед женщиной.

Сам он отвесил бы Гаэре пару оплеух, поставил на колени и кончил ей на лицо, чтоб знала своё место. Но Эже?й Йо?нас предпочёл пресмыкаться перед ни во что не ставящей его сучкой.

Она тем временем воспользовалась поводом и выпалила:

— Вы совершенно испортили мне аппетит! Подобные манеры за столом вы позволяете не только себе, но и поощряете сына вести себя так же. Это просто отвратительно! А ещё вы совершенно не цените моих усилий! Реннард вон даже пирог свой не попробовал! А я специально посылала слуг за ревенем, зная, как он его любит!

Гаэра вскочила со стула и стремительным шагом покинула комнату, громко хлопнув дверью на прощание.

Старший Йонас тяжело вздохнул, поднялся на ноги и последовал за супругой, бросив на ходу:

— Гаэра так расстроена моим отъездом, что сама не своя. А пирог всё же попробуй.

Оставшись наедине с изобилием на столе, Кристас плотно поел, завернул пирог в полотенце и взял с собой. В дороге проверит свою догадку по поводу яда на каком-нибудь случайном встречном.

Закончив с трапезой, он ещё раз пересмотрел все собранные вещи, убедился, что сундук с ценнейшим зеркалом тщательно закреплён, и размял мышцы, готовя тело к долгой дороге.

Всё было готово к отъезду. Отряд хмурых охранников собрался у парадного крыльца, слуги заканчивали грузить сундуки в экипажи, запряжённые местными копытными — то ли антилопами, то ли безрогими оленями. В скорости марчи не сильно уступали магомобилям, однако не требовали больших энергетических вложений и были неприхотливы в еде. Прожорливые и крутобокие, солнца они не боялись, поэтому по ночам их использовали как тягловых, а днём отпускали на луга или подкармливали фуражом в стойлах при гостевых домах.

Привычный к седлу, Кристас без удовольствия взобрался на своего марча и с неприязнью отметил характерный запах и сонм мух, окружающий животных. Те тревожно взмахивали длинными хвостами, мотали головами и фыркали друг на друга.

Понятно, что поездка не доставит ему удовольствия, но позволит в конце концов остаться без удушающе навязчивого присутствия старшего Йонаса и его шлюхи-жены.

Специально для неё Кристас оставил сюрприз.

Двадцать четвёртое юнэля. На рассвете (10.2)

Странник

Наконец Кристасу улыбнулась удача.

Изменчивая богиня в последнее время частенько отворачивала вздорный нос от своего некогда любимого мага. На вторую ночь пути в замызганной одинокой таверне он встретил жреца, да не простого, а именно такого, какой требовался для осуществления плана по переселению духа.

Досточтимый служитель Гесты носил на расплывшемся лице явные следы пороков — любви к вину и еде. Да и обнаружился «святой» отец за крайне предосудительным занятием — за партией в Чарту — местного подобия покера, требующего чётного числа игроков.

Простая, азартная игра увлекла дородного жреца настолько, что когда карты соперника легли на стол в победной комбинации, тройной подбородок недовольно затрясся, а пухлые пальцы задрожали от негодования.

— Что ж, запишите этот проигрыш на мой счёт, — плаксивым, высоким голосом протянул жрец, но сидящий перед ним полуденник заартачился:

— Нет уж! Выкладывай арчанты на стол! Или удумал играть с пустыми карманами?

— Позвольте, вы сами не потребовали предъявить деньги, и мы не условились, когда проигравшая сторона обязана уплатить ставку — сейчас или потом. Я же не отказываюсь от долга чести, я — порядочный человек. Просто мне ещё не выплатили подъёмные на новом месте службы, а в дороге я порядочно поиздержался.

— Проигрался, ты хотел сказать, — процедил жилистый полуденник, вставший не с той ноги и презиравший всех одарённых разом, особенно таких — мягкотелых, с заплывшими жиром глазками и трусливо сгорбленными покатыми плечами.

— У каждого благородного мужа бывают затруднительные обстоятельства, — попробовал сохранить достоинство жрец, но горячее презрение в чёрных глазах полуденника заставило его осечься и стушеваться.

Это ли не идеальный момент, чтобы вмешаться и заручиться расположением жреца?

— О какой сумме идёт речь? — спросил Кристас, подходя к столу, и положил по-женски узкую ладонь на округлое плечо служителя Гесты.

— Двести арчантов, — покаянно опустил голову жрец.

— Вы что, всю ночь играли? — удивился Кристас такой сумме, порадовавшись, что знакомство складывается именно таким образом. — Впрочем, неважно. Позвольте мне рассчитаться от вашего имени. Куда вы направляетесь, досточтимый отец?

Жрец, воодушевившись перед лицом внезапного покровителя и спонсора, залился соловьём:

— В Араденнад, это такой крошечный городок в предгорье, в трёх днях пути отсюда.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Знаю-знаю, — обрадовался Кристас. — А мы с отцом держим путь в Глоан, это небольшое поселение по пути в Араденнад. Вы можете присоединиться к нам, если желаете.

Старший Йонас наблюдал за действиями «сына» с интересом, а на этих словах одобрительно кивнул. Всё же жрецам везде оказывали почёт и уважение. Им запрещалось жениться и владеть недвижимым имуществом, а службу они несли до самой смерти. Небольшое жалование, получаемое из пожертвований, многие тратили на приюты или помощь обездоленным.