Охота на Странника (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 18

— Думаю, вам прекрасно известно, о каком инциденте идёт речь, нобларина Боллар, — раздражённо ответил декан лечебного факультета.

Я лишь пожала плечами. Не ожидают же они, что я буду свидетельствовать против себя?

— Нобларина Боллар, скажите, где вы находились сегодня с полудня и до трёх часов дня? — спросил ноблард Деань, декан боевого факультета.

— Отлёживалась у себя в комнате после полученных травм. Спала, — пояснила я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кто-то может это подтвердить?

— Соседки по комнате у меня нет, поэтому боюсь, что никто, — спокойно ответила я, не собираясь впутывать в неприятности Трезана.

Не хватало ещё обвинений и шепотков, что у нас внебрачная связь.

Повисла тишина.

— Если это все вопросы, то я, пожалуй, пойду.

— Нет, вы останетесь, пока вас не отпустят, — оборвал меня декан лечебного факультета, не питавший ко мне ровным счётом никаких симпатий, потому что в своё время Брен знатно потрепал ему нервы.

Видимо, «инцидент» получился знатный. Интересно, долго Кентан провалялся с зашитым ртом? Паралича хватило бы на час как минимум. Представляю, в каком гневе он был, когда наконец смог доползти до спящей дежурной, чтобы она сняла швы.

Лицо я старательно держала, хотя настроение улучшалось с каждой секундой.

— Некоторые аспекты указывают на то, что в инциденте замешан целитель или целительница, — сощурившись, проговорил ректор.

— Что крайне логично, раз всё произошло в лазарете, — согласно кивнула я.

Взгляд декана лечебного факультета обрёл осязаемую плотность и стал таким горячим от раздражения, что будь я маслом — расплавилась бы. Но я не масло. И даже не сыр.

— То есть вы отрицаете причастность к данному инциденту? — взял слово ноблард Деань. — Десятки людей слышали, как вы грозились зашить рот Ластару Кентану незадолго до финального боя.

— Это и есть ваш загадочный инцидент? Кентану кто-то зашил рот? — изо всех сил удивилась я. — И что, он так и ходит с зашитым? Впрочем, учитывая, что обычно изрыгается из этого рта, это скорее радостная новость…

— Не стоит хохмить, нобларина Боллар. Вы — единственная, у кого был мотив для подобного поступка, — одёрнул меня декан боевого факультета. — Что вы скажете в своё оправдание?

— Ничего, потому что не собираюсь оправдываться, — отрезала я. — При наличии такого очевидного мотива, с моей стороны было бы непозволительно глупо так подставляться. Хотя даже не могу предположить, каким образом кто-то мог проникнуть в лазарет незамеченным. Разве там не должен находиться дежурный целитель? — с интересом уточнила я у кипящего от негодования декана лечебного факультета. — Совершенно не представляю, как можно зашить кому-то рот под пристальным наблюдением ответственного за благополучие пациентов лица.

— Дежурную целительницу усыпили, — процедил он.

— Усыпили? — изумлённо уточнила я. — В таком случае она может указать на злоумышленника.

— Её усыпили незаметно! — не выдержав, рявкнул декан лечебного факультета.

— Разве возможно незаметно усыпить целителя? — нарочито удивлённо распахнула я глаза. — У нас повышенная сопротивляемость и к заклинаниям, и к зельям. С трудом представляю такую ситуацию…

— Вы понимаете, что если бы у нобларда Кентана днём началась рвота, с зашитым ртом он задохнулся бы насмерть?! — взревел он, окончательно выходя из себя.

— Это была бы такая огромная потеря для Империи! — прижала я руку к груди и скроила самую сочувствующую физиономию, которую только смогла. Судя по зрительскому отклику, получилось не особо достоверно. — Но разве не поэтому в лазарете должен дежурить целитель? Ведь пациент может задохнуться в рвотных массах и с незашитым ртом. К примеру, если будет лежать на спине и не сможет повернуться набок...

Возможно, я переборщила. Декан лечебного факультета выглядел так, будто сейчас придётся спасать его от апоплексического удара или меня — от незапланированного вскрытия.

— Видите ли, нобларина Боллар, применённое заклинание летучего паралича и стежки на лице Кентана указывают на то, что делал их опытный целитель. Это сужает круг подозреваемых.

— Неужели вы обвиняете в произошедшем меня? — изобразила я оскорблённое достоинство. — В академии учится масса куда более опытных и способных целителей, чем я, а заклинание летучего паралича известно всем.

Достопочтенные деканы замолчали, из чего я заключила, что доказательств у них нет ровным счётом никаких.

— Мы хотим разобраться в ситуации, — наконец весомо проговорил ректор.

— В таком случае рекомендую обратить внимание на всех недоброжелателей Кентана, которые при этом испытывают неприязнь ещё и ко мне. Ведь согласитесь, столь изящным способом кто-то одновременно подставил меня и причинил Кентану немало неприятных минут.

— Некоторые из опрошенных студентов утверждают, что лишь у вас был мотив таким образом поступить с Кентаном, — сказал ноблард Деань.

Годы обучения показали, что нападение — лучшая защита, и поэтому…

— А некоторые, в том числе и ваш драгоценный Кентан, утверждают, что я попала на боевой факультет через вашу постель, — нахально заявила я, решительно глядя на него. — Вы предпочитаете опираться на сплетни или на факты?

Клянусь, он смутился.

— Разумеется, мы оперируем исключительно фактами, — сдавленно ответил вдовствующий декан, которому слухи о нашей связи наверняка набили оскомину.

— В таком случае либо предъявите доказательства моей вины, либо избавьте меня от этого разговора.

Четыре обжигающе сердитых взгляда сошлись на моём лице в попытке выжечь из меня признание. Я с вызовом смотрела на них в ответ. Если бы у присутствующих имелось хоть одно доказательство, они вели бы себя иначе. Однако ситуация сложилась патовая: все находящиеся в кабинете знали, что рот Кентану зашила я, но в отсутствии улик…

— Так и думала, — я уверенно поднялась со своего места и вежливо улыбнулась. — В таком случае всё же прошу меня извинить. Мне предстоит подготовка к итоговому аттестационному командному бою, да и задерживать столь занятых ноблардов крайне невежливо с моей стороны. Вам ещё загадочного целителя искать…

Хоть сияющая улыбка давалась с некоторым трудом, настроение всё равно оставалось прекрасным.

Как же я устала от безнаказанности Кентана и его дружков! И как приятно наконец ответить симметрично!

— Можете быть свободны, нобларина Боллар, — медленно проговорил ректор.

— Благодарю вас.

Наверняка о случившемся скоро будет судачить вся академия, и это тоже было плюсом: пусть знают, что Боллары слов на ветер не бросают и всегда наказывают за оскорбления.

Четыре тяжёлых взора пиками вонзились мне в спину, но я их проигнорировала. В конце концов… Что мне сделает ректор? Со скандалом отчислит за две недели до получения диплома?

Пусть попробует! Я не стану молчать и оспорю подобное решение. А в случае необходимости ещё и о газовых бомбах расскажу. Только не руководству академии. Зачем тревожить столь важных и занятых ноблардов? А вот журналистам будет интересно узнать подробности.

Проклятой Боллар всё равно терять нечего.

Когда моя рука легла на металлическую ручку двери, декан лечебного факультета прошипел:

— Всё же предупрежу: если выяснится, что это проделали вы, то вам не поздоровится!

Возможно, стоило сдержаться, но я обернулась и заверила:

— Не выяснится.

Подмигнула взбешённому декану и наконец покинула компанию благородных ноблардов.

Двадцать третье юнэля. На рассвете (10.1)

Странник

Кристас собрал все необходимое сам — расхлябанной прислуге доверил сложить лишь одежду, и то перепроверил после. И не зря. Дебелая служанка уложила в сундуки рубашки с рюшами и галстуки, а практичные и тёплые вещи оставила в шкафу. Видимо, предполагалось что младший Йонас должен будет форсить перед ламами и горными козами в галстуке летом, а зимой — дубеть от ледяных горных ветров.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Из воспоминаний Реннарда картинка Глоана вырисовывалась довольно чёткая и при этом максимально удручающая. Небольшой двухэтажный господский дом на восемь спален, несколько деревянных срубов для слуг, в пределах видимости — поселение на пару сотен домов, где в основном обитали мастеровые, пастухи и пряхи.