Ультимат. Том 1 (СИ) - Бергер Евгений - Страница 17

Мало того, что в компанию проникла ещё одна черноволосая красотка с фиолетовыми радужками глаз, почти, как у Голубики. Так они ещё и дочку Мерлина притараканили! ЗАЧЕМ?!?!

— О! Иришка! В общем, готовь ещё две тарелки. — доброжелательно распорядился Осокин: — Это Лэмия — она космическая путешественница. Сонечку ты знаешь. Они пока поживут у нас!

— А… Ага… — Кира покорно пошла доставать ещё посуду и приборы.

ИНОПЛАНЕТЯНКА И ЗОМБИ?!?!?! СЕРЬЁЗНО?!?! ЭТОТ РАЗВРАТНЫЙ ДВОРЯНИН, ХОТЬ КОГДА-НИБУДЬ УГОМОНИТСЯ?!?!?!

Глава 5

Как говорил мой старший брат Сетизей: «Темноте не позволено изгнать тьму. Лишь свет может это сделать».

Пока в душе не вспыхнет солнце — не видать мне победы над Мегардом. А я злился… Очень злился.

Во-первых, мне не давало покоя моё естественное родство с Всебогом. Кажется, Леман говорил, что Мегард отдал мне больше, чем всем остальным. Или, что-то вроде того. К сожалению, сейчас я уже не вспомню.

А во-вторых, поведение чокнутой ведьмы превратилось для меня не в очередное обострение безумия… а в простое проявление человеческих чувств. Человеческих! То есть, тех, о которых Мегард даже запрещал разговаривать.

Пускай Лэмия, что сейчас мирно посапывала в гостевой кровати и утверждала, будто бы моё отношение не изменилось… Но на самом деле, всё было бы совершенно иначе!

Мне казалось, что ведьма видит во мне потенциальный предмет для её убийства. А ещё… Не буду врать — я был уверен, что Аделаида видит во мне слабака. Мол, стоит ручкой поманить, как крошка Глэйтрон тут же прибежит и всё сделает.

Мегард всегда утверждал, что доброта и сострадание — великие слабости гуминитов. Что из-за этих чувств они превращаются в беспомощных тряпок. А ведь я… в тайне сопереживал ведьме. Несмотря на её, якобы мерзкое отношение ко мне. Несмотря на то, что все мы — Ультиматы, считали Аделаиду конченой и сумасшедшей.

Внутри меня спорило два начала — человеческое и божественное, но Эрарат утверждал, что у Ультимата должно быть только одно. Что мы едины в своей сущности. И, что всё человеческое нам… чуждо.

Всё моё детство… Да, что там? Вся моя жизнь до условной смерти и «волшебного попаданства» сюда оказалась ложью. Иллюзией, грамотно разыгранной Мегардом.

Отсюда и ненависть к Всебогу. Отсюда и сострадание к бедной замученной женщине, которую нам обрисовали, как ужасного монстра… Отсюда и ярость, кипевшая во мне почти тысячу лет.

Бог войны? Хорошая попытка, Мегард. Но больше ты мной никогда не воспользуешься.

Поднявшись с кровати, я довольно шустро распахнул дверь, которая тут же врезалась в Иришку.

— Что ты делаешь? — не желая будить гостей и остальных домочадцев, тихо поинтересовался я.

— Потеряла серёжку. — нагло соврала хвостатая.

— И ты решила найти её во тьме?

— Ну… Там Голубика с Ириской. Они могут проснуться…

— Насколько мне не изменяет память, ты тут одна без сверхспособностей?

— Да! — казалось, словно Иришка воспряла духом и тут же подскочила ко мне. Её рубашка распахнулась от порыва воздуха, продемонстрировав мне крайне вызывающее… И я бы даже сказал — смелое бельишко.

— Ого! Я думал, что подобные вещицы у вас для атаки? Типа, сон должен быть в комфорте.

— Это шёлк… — густо покраснев, ответила шпионка и смущённо отвела взгляд: — Мне в нём… По кайфу.

— Что ж, это радует. Мне нужной выйти на балкон. Не пропустишь?

— Вы же сами говорили, что нельзя начинать вопрос с частицы «не», если не хочешь получить отрицательный ответ…

— Иришка, всё в порядке? У тебя несварение из-за чебуреков?

— Нет. Просто… — казалось, что бедная секретарочка сейчас лопнет от перенапряжения и смущения: — Понимаете, на самом деле я…

— Что такое?

— Ну-у… Я просто волнуюсь перед завтрашним днём. — меня вновь обдало враньём с головы до ног.

— А, чего волноваться? Выжившие рогатики изъявили желание привести завод в порядок. Я их, конечно, простимулировал деньгами. Так что, завтра… А точнее — уже сегодня, всё будет в лучшем виде. Единственный момент — перед началом фуршета и моего выступления, мне придётся проехать через всех близких родственников погибших пацанов. Вот это для меня тяжко.

— Рогатики знали, на что идут.

— Ты хоть раз сообщала людям о смерти их близких?

— Я охотник. И не такое было. К тому же, копы уже обо всём позаботились. Вам же только прийти и вручить деньги.

— Представляешь, каково это? Простите, ваш муж умер, сражаясь за меня. Держите пятьсот тысяч рублей. И вы уж не переживайте! Я позабочусь о ваших жилищных условиях и образовании детишек. Здорово, правда?

— Да. Отстойная ситуация… Понимаю. — вздохнула Иришка, а затем взяла меня за рукав двумя пальчиками: — Но, вы всегда можете обратиться ко мне за помощью! Моральной… Или… физической…

— Физической? Дорогая, но ты слишком маленькая и хрупкая, чтобы использовать тебя для физической работы. Давай, ты просто останешься моей верной помощницей на заводе, ладно?

— Я ваша защитница!

— Да-да-да… Это я тоже понимаю. Но мы говорим про разные вещи.

— Кстати, где Акрукс?

— Морозов? Остался помогать на заводе. Рогатики выделили ему спальное место. А днём решу, что с ним делать дальше.

— Это не он вкинул дезу?

— Не он. Ворон не стал бы отпускать Дениса просто так. Выпотрошил бы, как свинью. Но Морозов сыграл свою партию. Благо, что Ворон уже умер.

— Страшно было? Ну… там внизу…

— Нет. Я больше переживал за… — вот тут я сам осекся, ибо чуть не ляпнул про Лэмию: — … рогатиков.

Хотя, чего греха таить? За них я тоже очень переживал. До сих пор неприятное послевкусие от того, что было. Одно радует — «Культ» нас больше никогда не побеспокоит.

— Понимаю. Но, всё-таки… Ваша работа связана с риском. А вы же такой молодой… В общем, я хотела сказать, что… Могла бы помогать вам… Ну… бороться с напряжением… — бедолагу опять стало корёжить от смущения. Да уж! Иришка выросла в мужской компании брата, а заигрывать так и не научилась. Странно это. Вроде, должна чувствовать парней на все двести процентов.

— С каким напряжением? — я включил дурачка.

— Ну, с физическим… Понимаете, я же тогда закатила страшную истерику! Я не хотела вас травмировать… Просто, я не опытная в этих делах! И интимных отношений, кроме вас, у меня ещё не было… Поэтому, я хочу… Хочу ещё раз попробовать! Только на этот раз уже в адекватном состоянии…

— М-м-м… Ты, о чём?

— Ну, тот случай с кафе. Я перепутала бокалы и хлебнула алкоголь. И у меня… крыша поехала.

— Так. — я внимательно посмотрел на смущённую Иришку: — А у тебя в этом плане… совсем парней не было?

— Совсем, Ваша Светлость. Ну… в смысле — до вас я была девочкой.

— Вот, как? Что ж, в таком случае, спешу тебя обрадовать — ты всё ещё девочка.

— Что?

— Ириш, это было подло с моей стороны. Всё же, ты моя любимая специалистка. Но на самом деле, мы все тогда просто пошутили над тобой. Я думал, что девочки сразу это понимают… Ну, когда у них всё ещё на месте. Ты поняла меня.

— П… П… Поняла. — Иришка стояла бледная, словно в неё попала молния: — Выходит… у нас, ничего не было тогда?

— Золотце моё. Я не дикарь, а джентльмен. Пользоваться пьяной девушкой, тем более — моей близкой подругой… Ну, это, как минимум — моветон.

— М… Моветон… — трясущимися от стыда губами, прошептала Иришка: — Господи, а я же переживала! Думала, что всё испортила своими криками тогда утром…

— Нет, золотце. Прости, если обидел. — я переставил вибрирующую секретарочку в сторону и погладил по каштановым волосам: — Согласен! Шутка затянулась. Я обязательно извинюсь перед тобой полноценно… Но чуть позже. Ладно?

— Х… Хорошо…

Даже, как-то неловко. Всё же, шутейки у Семёна порой бывают слишком жестокими. Бедную девчонку напряг. Обнадёжил. И не думал, что она будет так долго всё это прокручивать в голове. Эх… Но сейчас у нас была проблема посерьёзнее.