Начальник Культуры (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 14

— Чё надо?

— Свет вам отключать пришли. Долги по квартплате, — строго сказал я.

Панк прищурился, оценил нас троих. Меня, Семёныча и бледного электрика.

— Так вы же…

— Вот именно, — кивнул я. — Поэтому либо по-хорошему, либо по-плохому.

Панк насмешливо фыркнул, уж не знаю, что в моих словах его развеселило.

— По-плохому, так по-плохому, — и он попытался закрыть дверь.

Я поставил ногу в проём.

— Считай, что уже по-плохому, — я спокойно посмотрел ему в глаза.

Не знаю какой бы поворот получили дальнейшие события, потому что нас скулах красного заходили желваки. Но в этот момент в дверном проеме появился ещё один парк с зелёным ирокезом.

— Э, хорош! Какое нахрен отключение, вы угораете? Мы уже всё оплатили, — Оплатили? — я достал из кармана сложенную бумажку. — А по базе у вас долг не закрыт. Так что либо покажете квитанции, либо — всё по закону.

Он ухмыльнулся ещё шире, достал из кармана смятый чек, потряс им перед лицом.

— Вот, смотри! Всё чисто! Облом?

Я взял чек, мельком глянул — действительно, платежка сегодняшняя, сумма с точностью до копейки. Я не подал виду, что удивлён. Хотя, конечно, странно, панк если он с убеждениями, в жизни за квартиру не будет платить.

— Молодцы. Значит, с оплатой разобрались. А теперь по поводу заявлений, — я достал вторую бумагу. — Тут на вас пять жалоб за месяц. Шум, оскорбления соседей, угрозы. За это платёжек нет.

Зелёный скривился.

— Так мы же, типа, просто музыку слушали!

— Музыку? — я прищурился. — А то, что у бабки с пятого давление под двести от вашего «Короля и Шута» — это тоже музыка?

Он зыркнул на меня, шагнул вперёд, грудь в грудь.

— А ты вообще кто такой, а? Участковый что ли? Как базаришь, фуфел?!

Я чуть улыбнулся, положил руку на плечо панка и увеличил дистанцию.

— Хуже. Я ваш сосед.

— Сосед, значит? — зеленый ирокез махнул рукой, будто отгонял комара. — Да иди ты…

Я ударил первым.

Локтем в солнечное сплетение, коротко, без замаха. Он сложился пополам, выдохнул «ух» и осел на порог. Из-за его спины выскочил синий — тот, что вечно в футболке с Че Геварой. В руках кастет, пальцы сжимают его настолько сильно, что побелели костяшки.

— Ну-ка, иди сюда, сука! — зарычал он.

Я шагнул вперёд, сбил ему руку вниз и резко впечатал лбом в переносицу. Хрустнуло, как сухарик. Синий сел прямо на грязный коврик, зажимая нос, из которого текло что-то подозрительно тёмное.

Семёныч даже не вмешивался — стоял в дверях, как на блокпосту, на случай, если кто-то ещё захочет геройствовать. Электрик успел струхнуть и сделал пару шагов назад, если ситуация будет развиваться не в нашу пользу.

— Всё, цирк закончен, — я поправил рукав. — А теперь — либо вы сами идёте в отделение, либо вас туда понесут.

Зелёный со стоном поднялся на локти.

— Ты чё, охренел? У меня батя в милиции работает! Тебе борода!

— Вот и замечательно, — я достал телефон. — Сейчас батя узнает, какой у него талантливый сын.

— Да тебя самого закопают! — сипнул синий, пытаясь встать.

— Возможно, — я набрал номер участкового. — Только не сегодня.

Через двадцать минут участковый уже был на месте. Лицо у него было как у человека, которого выдернули из тёплой постели ради чьих-то разборок.

— Кто вызывал? — недовольно буркнул он. — И чего опять произошло?

— Вот, — я указал на панков. — Должники, нарушители тишины, угрозы соседям,

— Сейчас не ночь, поэтому заявления принимать не буду, а вот ложный вызов — оформлю запросто!

Вон разговоры начались, его ни чуточку не смущало, что нас трое и все мы можем дать свидетельские показания.

— Вряд ли ложный, у нас еще нападение на должностное лицо при исполнении, — сказал я.

— Кто должностное лицо? — не особо заинтересовано спросил участковый.

— Вот, электрик! Пришел отключать у этих товарищи электричество.

— Постановление имеется? — уточнил мент, уже заранее скривившись, будто заранее готовился сказать «разбирайтесь сами».

— Пожалуйста! — я достал сложенную вдвое бумагу и развернул перед его носом.

— Да ты этой бумажкой жопу можешь подтереть, мы заплатили! — взвизгнул красный и даже сделал шаг вперёд, махая руками.

Зелёный в это время уже прижимал к уху телефон, а по глазам было видно — дозвонился.

— Да, пап… ага, пап… щас я ему трубку дам, — с ехидцей сказал он и протянул трубку участковому. — На, поговори. Тебе тут кое-что объяснят.

Участковый взял трубку, прижал к уху, брови сразу поползли вверх.

— Слушаю… так… понял, — кивнул он несколько раз. — Да, товарищ полковник… — голос сразу стал мягче. — Нет, конечно… разберёмся на месте… конечно…

Я молча ждал. Семёныч тоже молчал, только уголком рта усмехнулся, когда участковый отключился.

— Ну что? — я не спешил. — Намекают, что мы тут зря?

Участковый почесал шею, раздумывая над ответом.

— Ну, сами понимаете… ситуация сложная… там… ну вы же в курсе, кто…

— А мне плевать, кто там. — Я сказал это ровно, чуть тише, чем обычно, но каждое слово упало как пресс на бетон. — Ты сейчас где находишься, товарищ лейтенант?

— Ну как где… по вызову приехал… — начал мямлить участковый.

— На службе, — спокойно поправил я. — Ты при исполнении. Значит, обязан реагировать на правонарушение. Я правильно понимаю? Вот систематические нарушители общественного порядка. Вот управдом, может подтвердить. Если надо, я пробегусь по квартирам и соберу коллективную жалобу. Но это твоя работа, думаю, что одного заявления от меня будет достаточно, а свидетелей ты полный подъезд найдешь, опросишь, они все подтвердят.

— Ну… да.

— Да я… — участковый засуетился. — Мы же можем по-хорошему, ну зачем вы так сразу…

— А я не сразу. Я тебе шанс дал. Ты его профукал. Сколько звонков на них поступало? Почти каждый день участкового вызывали. А толку ноль.

— Так я…

— Или сейчас выполняешь свои обязанности, или я собираю коллективную жалобу, но уже не только на них, но и на тебя, как на должностное лицо, на твое бездействие. И иду в прокуратуру. Ну так как, товарищ лейтенант? Работать будем?

Участковый вспотел, глаза забегали.

— Будем работать, — выдавил он.

— Тогда не тяни резину. Задерживай, оформляй и вези в отдел, собирай свидетельскую базу, поквартирный обход и все такое, — я кивнул на панков. — И помни: это не я тебя заставляю. Это закон тебя обязывает.

Участковый бледный как моль, достал блокнот, что-то написал там. Панки заметно сникли, но для порядка ещё пару раз пробормотали что-то про «папа разберётся». Я молча смотрел, как их выводят, а Семёныч хмыкнул мне на ухо:

— Красиво вжал.

— Я не вжал, — ответил я. — Я просто напомнил, что в милиции не работают, а служат.

Участковый погрузил задержанных в свой жигуленок, но они даже там умудрились вести себя вызывающе.

— Мы ещё посмотрим, кто кого! — крикнул зелёный и показал мне средний палец.

— Посмотрим, — я подошёл ближе. — Это вы ещё ко мне на исправительные работы не попали.

— На какие нахрен работы?! — возмутился синий.

— На общественно-полезные, — я чуть улыбнулся. — Уборка, покраска, помощь клубу и лично мне. Суд будет гуманным, я лично прослежу. И учтите — каждый день под моим присмотром.

Перегорю с судьей, попрошу за хулиганку административный арест им заменить исправительными работами. Есть же такая мера наказания в административном законодательстве.

Жигуленок уехал, а Семеныч повернулся ко мне.

— Ну, Максим, ты им, конечно, счастливое будущее организовал, — хмыкнул он.

— Организовал, — подтвердил я. — И себе тоже.

Мы попрощались я вернулся в квартиру. Ключ провернулся в замке с характерным хрустом, и сразу из-за двери потянуло жареной картошкой вперемешку с запахом жареного лука. Люда колдовала на кухне — слышно было, как она передвигает кастрюли и насвистывает что-то из «Пропаганды».

Я только куртку снял, как из комнаты вышла Таня, вытирая руки полотенцем. Она тоже на кухне поколдовала — от её тарелок тянуло жареным мясом.