Возвращение Безумного Бога 11 (СИ) - "Архимаг" - Страница 20

Я попытался «прочитать» имена молодых мирмеций через Книгу Судеб, но не смог — они были слишком «свежими», я еще не успел их туда занести. Впрочем, судя по их виду, они и сами пока не совсем освоились со своими именами и телами. Хоть мирмеции и рождались сразу взрослыми физически, их мозг требовал времени на формирование всех нейронных связей.

— … вот мы, старшие сестры — я, Перчинка и Вафелька, — голос Сахаринки вернул меня в настоящее, — Мы с самого начала вели себя разумно и ответственно, во всем помогали родителям…

Молодые мирмеции переминались с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуютно под этой нравоучительной тирадой. Их светлые антенны нервно подрагивали, а неокрепший хитин поблескивал в свете кристаллов. Одна из них машинально потирала лоб — видимо, недавно опробовала его прочность на какой-нибудь стене.

— Сейчас я покажу вам, как должны вести себя настоящие дочери рода Безумовых! — Сахаринка начала плести магическое заклинание.

Я заметил, как она ошиблась в одном из жестов — все же магия никогда не была её сильной стороной, в отличие от Перчинки. Но заклинание все равно сработало, хоть и не совсем так, как она планировала.

В воздухе соткалось облако воспоминаний. Сквозь легкую дымку проступила картина прошлого — три юные мирмеции со светлыми, почти белоснежными панцирями. Их движения были неуклюжими и резкими — типичное поведение новорожденных мирмеций, еще не научившихся координировать все четыре руки одновременно.

— На счет три! — восторженно пищала юная Перчинка, пытаясь удержать равновесие на своих сильных, но непослушных ногах.

— Раз! — подхватила молодая Сахаринка, разминая руки.

— Два! — хихикнула Вафелька, явно предвкушая веселье.

— Три!

Сахаринка и Перчинка, заливаясь хохотом, схватили Вафельку и, развернув горизонтально, с разбега помчались к стене. Их светлые хитиновые пластины сверкали как новенькие, а неуверенная походка придавала всей сцене особенно комичный вид.

— Таран-таран-таран! — радостно вопила Вафелька, явно ничуть не беспокоясь о том, что её используют как стенобитное орудие, — Я самая крепкая! Я все стены пробью!

*БАМ!*

В стене образовалась серьезная вмятина.

— Еще раз! — потребовала Вафелька, когда пыль осела, — Голова крепкая! Давайте ту стенку проверим!

Я невольно улыбнулся, вспоминая этот момент. Это произошло практически сразу после рождения трех юных мирмеций. Старшие сестры тогда были такие же, как и младшенькие сейчас — с нежным светлым хитином, неуверенными движениями и детским восторгом в глазах.

Я тогда как раз разговаривал с Мелинтой, когда услышал грохот и радостные вопли. Обернувшись, мы обнаружили наших первенцев за весьма своеобразным занятием — Сахаринка и Перчинка, хихикая как безумные, использовали Вафельку в качестве тарана. Причем сама Вафелька была в полном восторге от происходящего.

«Папа, смотри, у меня самая крепкая голова!» — радостно объявила она тогда, даже не пытаясь высвободиться из хватки сестер.

Мелинта тогда так растерялась, что даже забыла их отругать. Я чуть позже узнал, что инициатором всего этого дела была Перчинка… Именно она подговорила сестер проверить стены на прочность. Что и не удивительно.

Настоящая Сахаринка в ужасе уставилась на облако воспоминаний. Её лицо стремительно заливалось краской, а антенны нервно подергивались.

— Это… это не то воспоминание, — пробормотала она, — Я хотела показать… совсем другое… Там было что-то про учебу и… и про помощь маме в лаборатории…

Молодые мирмеции переглянулись. В их взглядах читалось явное недоверие к словам старшей сестры о «примерном поведении». Одна из них даже не удержалась от тихого хихиканья, которое тут же пресекла строгим взглядом Сахаринки.

— То есть… я имею в виду… — Сахаринка отчаянно пыталась спасти ситуацию, — Мы, конечно, тоже были молодыми, но… но это единичный случай! Обычно мы вели себя очень прилично! — Она сделала паузу, — Ну, может, не считая того случая с воском и желе в вентиляции… И истории с самодельной катапультой… И…

Она осеклась, поняв, что только ухудшает ситуацию. Судя по заинтересованным взглядам молодых сестер, они уже активно запоминали новые идеи для экспериментов.

— Доброе утро всем! — я решил, что пора спасать репутацию старшей дочери, — Как наши новенькие? Осваиваются?

— Папа! — Сахаринка с явным облегчением повернулась ко мне, — Я как раз проводила… воспитательную беседу.

— Вижу-вижу, — я улыбнулся старшей дочери и подмигнул молодежи, — И судя по всему, очень познавательную. Особенно в плане нестандартного использования головы в качестве таранного орудия.

— Мы больше не будем использовать Малышку Тянучку как таран! — выпалила одна из новеньких, её светлые антенны виновато подрагивали.

— Хотя у неё тоже очень крепкая голова! — добавила другая, с заметной гордостью, — Она даже не поцарапалась!

— И она сама предложила…

— Она сказала «Спорим, я крепче стены?»

— А мы просто хотели проверить… эту… как ее… научную гипотезу!

Я с трудом сдержал улыбку. Похоже, молодое поколение ничем не отличалось от старшего. Те же идеи, те же «научные эксперименты». Интересно, это генетическое или просто традиция такая?

В любом случае, достойная смена растет!

— Так, — Сахаринка попыталась вернуть себе авторитет, хотя её голос звучал уже не так уверенно, — Это совсем другое! Мы же договорились… В смысле… — Она запнулась, явно понимая, что после увиденного воспоминания её нравоучения звучат не слишком убедительно.

— Так, молодежь, старшую сестренку во всем слушать и уважать, — я поддержал её, — Все мы когда-то были молоды, все любили пошалить, но и меру тоже знать надо.

Сахаринка улыбнулась мне, благодаря за поддержку.

— Сахаринка, — мягко произнес я, — Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

— Да, папа, — она с явным облегчением направилась к выходу, старательно избегая взглядов младших сестер.

— А вы, — я обернулся к молодым мирмециям, — постарайтесь все-таки не злоупотреблять… э-э-э… крепостью голов друг друга. Договорились? И может быть, стоит найти менее травмоопасные способы проверки научных гипотез?

— Да, папочка! — хором отозвались они с таким энтузиазмом, что стало ясно — как только мы уйдем, они немедленно начнут придумывать новые «эксперименты».

Я мысленно сделал заметку проверить попозже прочность стен в этом секторе. И может быть, добавить дополнительную амортизацию. Так, на всякий случай.

Я вывел Сахаринку в коридор. Она все еще была красной от смущения, её антенны поникли, а все четыре руки нервно теребили край хитиновой пластины. Мы двинулись вперед, негромко переговариваясь.

— Прости, пап, — пробормотала она, — Я хотела показать им хороший пример, а получилось… Ох, Перчинка будет смеяться, когда узнает. Она всегда говорила, что я не очень хорошо контролирую магию воспоминаний.

— Как обычно? — усмехнулся я, — Знаешь, иногда лучший пример — это честность. В том числе о своих собственных ошибках. Помнишь, как вы втроем пытались построить «улучшенную систему вентиляции» используя воск и желе?

— Это была идея Перчинки! — тут же отозвалась Сахаринка, — Она сказала, что желе будет отлично проводить прохладный воздух…

— А кто предложил добавить туда малиновое желе? «Потому что оно самое вкусное, и если протечет, не страшно»?

— Ну… — Сахаринка смущенно дернула антенной, — Допустим, это была моя идея. Но Вафелька поддержала!

— Конечно, поддержала. Она всегда поддерживала ваши идеи, — я снова не сдержал улыбки.

— Но я же старшая сестра! — Сахаринка снова стала серьезной, — Я должна быть примером! Показывать, как надо себя вести…

— Ты и есть пример, — я положил руку ей на плечо, — Пример того, как можно вырасти из озорной девчонки в ответственную старшую сестру. Разве это не лучше, чем делать вид, что ты всегда была идеальной? Кстати, а что там было про катапульту? Я вот что-то такого случая не припоминаю… Вы мне о чем-то не рассказали?