В оковах Судьбы I (СИ) - "Vivian2201" - Страница 70

Будучи выходцем из детского дома, Риддл прекрасно знал что такое запой, белая горячка и какой бессвязный бред могут нести алкоголики в таком состоянии. Им в этом плане иные пророки древности могут позавидовать. А уж если записывать за каждым пропойцей все его высказывания на пике «обострений» так наберется на целую библиотеку. Королевскую. А то и не на одну.

Собственно, припомнив тех «Нострадамусов», коих ему довелось видеть в юности, а потом и в зрелые годы, Риддл попросту забыл про это пророчество и всю ситуацию в целом, лишь внутренне посмеявшись наивности молодого волшебника-полукровки. Впрочем, вспомнив себя в его годы, приглядевшись к потрепанной мантии, излишней худобе и видавшим лучшие времена туфлям, Том задумался, да взял парня под крыло. Уж очень многое в молодом Снейпе было похоже на самого Темного Лорда у те годы, когда он ещё был нищим полукровкой, коего ни во что не ставили ни чистокровные, ни магглокровки из состоятельных семей.

Собственно, сам Марволо так и не смог понять что послужило причиной подобного поступка. Жалость? Чувство общности и похожести? Сострадание? Понимание? Или, где-то в глубине души, в нём таки смогла спрятаться совесть? Возможно, проповеди священника, что периодически посещал их приют, отложились где-то в глубинах личности и теперь требовали некоего искупления за всё совершенное?

Том так и не смог понять. Впрочем, много позже, он понял, что подобные порывы в себе надо давить на корню. В лице Снейпа Лорд приблизил к себе врага. Шпиона, что после Хэллоуина восемьдесят первого вдруг стал преподавателем, а затем и деканом в Хогвартсе и одним из порученцев лично Дамблдора.

К этому времени Том понял ещё одну свою ошибку. Ему следовало отнестись к пророчеству куда серьёзнее. Возможно, история повернулась бы совершенно иначе и это Дамблдор пребывал бы в своём тайном убежище, известном лишь немногим из членов Ордена Феникса.

К осени восемьдесят первого силы Аврората, слишком поздно вмешавшегося в гражданскую войну, были почти полностью выбиты. Из почти восьмисот бойцов штатной численности в строю оставалось меньше сотни, большая часть которых даже Академию не закончила, являясь стажерами, брошенными на поле боя после гибели кадровых оперативников.

Орден Феникса был не в лучшем состоянии — известные сторонники этой организации лежали в могилах, а тайные, предпочитавшие не афишировать свои взгляды, не торопились активно выступать на стороне Дамблдора. Некоторые так и вовсе принялись менять свои политические взгляды. Те же Уизли, на что сидели на крючке у старика, но приползли. Впрочем, разговаривать с ними никто не стал, как и марать об них руки — попросту отказали и на том закончили. Ещё и парой пыточных заклинаний приложили, чтобы напомнить об их положении.

Исключения, впрочем, имелись.

Поттеры.

Эта семья не бежала на поклон, предпочтя стоять на своём до упора. Другое дело, что в их отношении у Риддла имелся вполне себе прагматичный интерес — артефакты. Джеймс был отличным артефактором. Несмотря на свою молодость, он мог заткнуть за пояс матерых мэтров с континента. Его школьные товарищи, с коими, как сообщили Темному Лорду, он поддерживал отношения, были не хуже. Петтигрю — выдающийся специалист в трансфигурации, Люпин — в чарах и сугубо стихийных заклинаниях, а Блэк — ритуалист.

Если бы их удалось примирить со Снейпом, который, будучи ровесником этой четверки, оказался столь же талантлив в зельях и алхимии, Британия могла получить фундамент своего собственного научного института, куда можно было бы отправлять выявленных в Хогвартсе талантливых молодых волшебников и волшебниц.

По этой причине Риддл ещё в восьмидесятом отдал приказ не трогать никого из них, избегать схваток с ними, а в случае столкновения на поле боя — отступать. Эти молодые люди были нужны Тому живыми и здоровыми, не имеющими причин для ненависти.

Блэка удалось уговорить умерить пыл через его мать. Вальбурга, стоило Темному Лорду предложить ей личную встречу и выслушать его деловое предложение, касающееся Сириуса, отреагировала мгновенно, а затем и смогла уговорить сына прекратить участие в операциях Ордена Феникса.

Питера Петтигрю пришлось ловить, ибо он умудрился настолько хорошо спрятать свою семью, что поиски, начавшиеся ещё в мае восемьдесят первого, закончились в начале октября того же года. Впрочем, разговор за столом в кабинете Риддла, с бокалом вина и холодными закусками, во время которого Темный Лорд вдумчиво и весьма качественно разъяснил свою позицию, убедил анимага и тот тоже согласился сотрудничать.

Ремуса Люпина искали так же долго и тяжело, как и Петтигрю, но, стоило узнать о существовании у него жены-магглы и дочери-сквиба, как ситуация стала проще. Пара взяток простецам, и те, даже не задавая вопросов, быстро нашли требуемых людей. Тут Риддл удивился.

Если Блэк и Петтигрю проявили упорство и силу воли, вызывающие уважение и понимание, то Люпин оказался… Том даже не мог подобрать слов тому, что увидел в оборотне. Питер защищал свою семью ожесточенно, готовый умереть, но не подпустить к ней сторонников Темного Лорда. Собственно, так бы и было, если бы не конкретные указания рядовым бойцам и личное участие в захвате Тома. Блэк действовал иначе. Он впадал в ярость и уже не разбирал кто где, уничтожая всё вокруг себя. Этот необузданный торнадо, изрыгающий во все стороны ураган разрушительных заклятий и Риддл с трудом смог остановить так, чтобы не причинить вреда. И это при наличии рядом Вальбурги, которая пыталась уговорить сына не устраивать бой, а выслушать её спутника.

На фоне этой парочки Люпин выделился своей… ничтожностью. Он стал на колени и умолял.

Если бы не его таланты и глубина знаний в области чар и стихийной магии, то Риддл бы убил этот органический мусор на месте. Увы, но необходимость и целесообразность победили.

Собственно, последним из этой четверки был Поттер.

Джеймс, будучи таким же параноиком, как и Том, не доверял одной лишь магии или алхимии. Он пошел ещё дальше, попросту заминировав магловскими взрывными устройствами все подступы к своему дому, не забыв их защитить от влияния волшебства и хорошенько замаскировать. Весь коттедж семьи был напичкан боевыми артефактами, а домовиков каким-то образом превратили в настоящие машины смерти — их тела и руки вытянулись, став тонкими, худыми, глаза приобрели зеленый огонь… Древние химеры были модифицированы, превратившись из слуг в убийц.

Поверх всего этого легли артефактные щиты и Фиделиус, завязанный на Питера Петтигрю.

Чтобы организовать встречу, пришлось заключить сделку — Том отдал в качестве заложников Сириусу и Питеру своих сыновей и супругу. Только на таких условиях наглая троица волшебников согласилась на организацию встречи. Причем, к столу переговоров и охране заложников не стали подключать Люпина. Ни сам Том, ни его школьные товарищи даже не задумались о его персоне.

Вечером, в день празднования Хэллоуина, Том пришел к Поттерам. Джеймс, наглец, потребовал палочку и только после этого согласился пропустить Лорда в свой дом. Впрочем, если бы молодой волшебник знал, что концентратор для Реддла уже не так уж нужен, то сто раз подумал бы.

Как бы там ни было, но диалог начался. Причем, вполне себе культурно и вежливо. Тёмный Лорд озвучил свои планы, идеи и ту роль, что хочет отвести четверым молодым волшебникам в них, не забыв уточнить, что им придется, как минимум, терпеть одного зельевара в виду необходимости совместной работы. Джеймс думал не долго. Можно сказать, что он даже не особо размышлял. То ли его товарищи успели своими силами убедить, то ли мужчина и сам успел прийти к выводу, что пора менять сторону…

Джеймс согласился. Пусть и на своих условиях, поторговавшись, но согласился. На том бы дело и закончилось, если бы не внезапно появившийся в дверях зала, где находились переговорщики, мальчик. Явно ещё совсем маленький, меньше двух лет, но исходившая от него темная сила, словно бы ощупывавшая пространство вокруг, а совершенно не детские зеленые глаза, что смотрели прямо в душу Тома, заставили Риддла вспомнить проклятое пророчество и замереть на месте.