Русь. Строительство империи 4 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 49

Я фыркнул, откинулся на скамью, скрестил руки на груди, чтобы хоть как-то отвлечься от её ног и этого томного взгляда. Временной промежуток? Это что ещё за хрень? Она что, не только со мной работает? Есть другие? И тут меня осенило — она же не просто так явилась, не просто так мне всё на блюде выкладывает. Тут игра покрупнее, чем я думал. Я прищурился, глядя на неё, и решил вытрясти из неё побольше, пока она в настроении болтать.

— Погоди-ка, Вежа, — начал я, нахмурившись. — Ты сказала «в этом времени». Это что, ты не только в десятом веке сидишь? Есть ещё какие-то времена, где ты носителей своих контролишь?

Она улыбнулась так, будто я наконец-то до чего-то додумался.

— Умный ты, Антон, — в её голосе скользнула нотка одобрения. — Да, я не только тут. Я слежу за тремя временами. XVII век — там Николай, I век до нашей эры — там Евгений, и X век — это ты. Три носителя, три эпохи. И все вы — первые в топе своего времени. Вот почему я сегодня добрая.

Я задумался, переваривая её слова. Три времени? Николай, Евгений, я? Это что, «Вежа» не одна такая, а их целая куча, и каждая со своими подопечными? В голове загудело. Значит, я не один такой попаданец, или как там нас назвать — носителей? И она сидит сразу в трёх веках? Я пытался уложить все это в голове. А главное — она сказала «все вы первые». Это что, какой-то рейтинг у неё там, внутри системы? И я, выходит, на вершине в своём десятом веке?

— Погоди. Ты хочешь сказать, что систем таких, как ты, много? И каждая со своими людьми? И что, у вас там топ какой-то, как на торгу — кто больше продал, тот и молодец?

Она засмеялась. Потом выпрямилась, скрестила руки под грудью, и я невольно заметил, как ткань платья натянулась. Чёрт, Антон, держи себя в руках! Это не баба, это программа, нейросеть, мать её за ногу!

— Не совсем так, княже, — ответила она. — Систем много, да. Каждая ведёт своих носителей по-своему. Кто-то строже, кто-то мягче. А топ… ну, скажем, это неформально. Но вы трое — вы лучшие. И мне это по душе. Поэтому я сегодня с тобой… поболтаю. В рамках разумного, конечно.

Я фыркнул, потёр виски. Лучшие, значит. Николай, Евгений, Антон. Три времени, три носителя, и я — первый в своём. Это что, гордиться надо? Или бояться? В голове закрутилось: а что, если эти двое, Николай с Евгением, тоже сейчас с ней болтают? Или их «Вежи» другие? И тут меня осенило — она же не сказала, почему я первый. Случайность? Или я что-то такое сделал, что её рейтинг меня наверх задрал? Я прищурился, глядя на неё, и решил копнуть глубже.

— Ладно, Вежа, — начал я, прищурившись. — Допустим, я понял, что я — первый. Но почему? Что я такого сделал? Рубил врагов, города брал, дружину поднял? Или что?

Она снова улыбнулась и наклонилась.

— Почему ты первый? Потому что ты идёшь вперёд, Антон. Не просто бьёшь, а строишь. Не просто берёшь, а держишь. Березовка, Совиное, Переяславец, Полоцк — ты не просто князь. Но я не скажу всего.

Я моргнул. Это что, она сама не знает? Или дразнит меня? Она хвалит меня, но не договаривает. И тут я понял — она мне льстит, но не просто так. Ей что-то от меня надо. Или она просто играет, как баба, что хочет мужика за нос поводить? Я фыркнул, откинулся назад, чтоб отстраниться от её волос и этого запаха, что уже в ноздри лез.

— Ну и ладно, — буркнул я. — Первый так первый. Но раз ты сегодня добрая, давай ещё поговорим. Что ты мне ещё дать можешь? Кроме планов да очков?

Она выпрямилась, скрестила руки.

— Могу многое, княже. Задания, подсказки, навыки. Могу даже вид твой сменить, если захочешь. Или голос. Хочешь, буду говорить, как старуха с базара? Или как воевода твой, Добрыня?

Я засмеялся громко, от души, аж шатёр задрожал. Представил её с голосом Добрыни, орущего на дружину. Она тоже хмыкнула, будто довольная, что меня развеселила.

— Нет уж, оставайся такой, — сказал я, вытирая слезу с глаза. — А то с Добрыней мне и одного хватает. Лучше скажи, что мне дальше делать? Сфендослава я выжгу, Новгород возьму. А потом что?

Она задумалась, склонила голову, будто прикидывая что-то в уме.

— Ты ведь не просто воевать хочешь, правда? Ты строить умеешь. Я видела, как ты Березовку поднял, как Совиное укрепил.

— Погоди. Ну, допустим. Но Русь — это не Березовка. Тут не колодец починить и не частокол поставить. Это ж сотни сёл, города, князья с их дружинами, которые друг другу глотки грызут. Цель какая? Захвачу я титул Великого. А дальше что?

Она хмыкнула.

— Ты уже начал, Антон. Переяславец, Киев, Смоленск, Полоцк — это твои шаги. Ты не просто рубил, ты собирал. А Русь ждёт того, кто её соберёт. Не раздерёт, как Сфендослав или Ярополк, а скрепит. Ты ведь это хочешь, да?

Она права. Я хочу. Не просто титул, не просто трон в Киеве, а страну, где порядок будет, где люди не боятся, что завтра их печенеги вырежут или бояре последние штаны снимут. Хочу, чтоб мои дети — если они у меня будут — жили не в грязи и крови, а в мире, который я построю. И тут я понял: она мои мысли читает. Она же в голове у меня сидит, стерва, и всё видит!

— Ты что, мысли мои подслушивала? — буркнул я, нахмурившись. — Всё, что я тут думаю, тебе как на ладони?

Она засмеялась, потом выпрямилась и я невольно заметил, как ткань платья снова натянулась. Антон, держи себя в руках! Это не живая баба!

— А как иначе, княже? — ответила она. — Я с тобой связана. Вижу, что ты думаешь, что чувствуешь. И мне нравится. Ты не просто власть хочешь, ты мечтаешь. А мечты — это то, что делает носителя первым.

Я фыркнул, потёр виски. Мечтаю. Ну, допустим. Но от её слов в груди что-то шевельнулось — тёплое, тяжёлое, будто я вдруг понял, зачем я вообще тут оказался. Не просто выжить, не просто врагов зарубить, а сделать то, чего до меня никто не смог. Русь, которая не развалится. Государство, где правила будут не для бояр, а для всех. И тут я поймал себя на мысли: а ведь я могу. С ней, с «Вежей», я могу это провернуть. Только надо понять, как.

— Ладно, — начал я, прищурившись. — Допустим, я хочу Русь собрать. Не просто титул, а страну настоящую. Чтоб тысячу лет стояла, чтоб справедливость была. Что мне для этого надо? Кроме твоих планов да очков?

Она задумалась, склонила голову, будто прикидывая что-то в уме.

— Для этого, Антон, тебе нужен не просто трон, — сказала она серьёзно. — Тебе нужен народ, который за тобой пойдёт. Дружина, что не предаст. Города, что сами к тебе потянутся. И сила, чтоб держать всё это. А я могу помочь. Задания, подсказки, навыки — всё, что пожелаешь. Но главное — твоя воля. Без неё ничего не выйдет.

Воля. Ну, воли у меня хватает. Но народ, дружина, города — это не просто так взять и сколотить. Это работа, чёрт возьми, на годы.

— Ладно, Вежа. И все же. А что дальше? Как мне эту Русь сколотить, чтоб она не развалилась, как телега без колёс? Ты ж не просто так мне тут карты рисуешь, верно?

Она хмыкнула.

— Ты прав, княже. Не просто так. Я вижу твой путь. Я могу дать тебе больше, чем подсказки. Могу сделать тебя сильнее.

— Это как? Очки влияния, навыки — это я уже знаю. А что ещё? Ты ж не просто так тут вертишься, вырезом своим перед носом маячишь. Что ты мне дать можешь, чтоб я Русь не просто взял, а удержал?

Она снова засмеялась.

— Могу многое, Антон. Следующий ранг — «Претор». 168 000 очков влияния. Но я могу упростить. Стань Великим князем Руси — и он, этот ранг, твой. Без лишних заданий, без долгой возни. Просто возьми титул, и я открою тебе новые возможности.

Я присвистнул. 168 000 очков — это ж сколько мне Сфендославов выжечь надо? А тут — просто титул, и всё. Великий князь Руси. Звучит, как песня. Но я чуял подвох. Она слишком легко это суёт. Я прищурился, глядя на неё, и решил проверить.

— Погоди-ка. А что это мне даст? Кроме твоих подсказок да очков? Что такого в этом ранге, что ты мне его впариваешь?

— «Претор» — это не просто ранг. Новые навыки, новые возможности. Управление не только дружиной, но и народом. Знания, которых у тебя ещё нет. И я могу стать ближе.