Драконьи булочки (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 33

Нет, кто-то из поселян все равно придет к нам – просто по дружбе. Но остальные поведутся на блестящую мишуру. И я буду вынуждена закрыть пекарню и продать ее Женевьеве. И хлеб придется печь самой – в ее заведение я и под дулом пистолета не зайду.

А Оран? Кому он будет продавать свои круассаны и пирожные, когда все пойдут покупать эти наглые круглые пончики с глазурью?

Никому нет дела до души кулинарии. А вот свою выгоду каждый знает и помнит. Может, кто-то и вздохнет по круассанам Орана – а потом пойдет к Женевьеве.

Мы разделили содержимое пакета и стали пробовать. Большой Джон откусил от батона, прожевал и, с трудом проглотив, произнес:

– Хлеб грешно выплевывать, даже такой. Но это надо свиньям давать, а не людям.

– Издевательство! – рассерженно выдохнул Оран. Он попробовал пончик и скривился так, словно ему предложили душевно навернуть коровьего навоза. – “Вкус навсегда” по-прежнему экономит на ингредиентах, я еще в столице возмущался.

Он бросил недоеденный кусочек обратно в пакет. Я радовалась, что все мои друзья разделяют мнение по качеству еды у конкурента, но как это поможет, если поселяне захотят экономить, а заодно и смотреть на всякие чудеса, вроде летающих булочек?

Мне конец. Я могу закрывать заведение прямо сейчас.

Колокольчик снова звякнул, и в пекарню вошел Ристерд с детьми. Мы обернулись к нему, и шеф зычно произнес:

– Мы к завтраку не опоздали?

– А что ж так, шеф? – поинтересовалась я. – Во “Вкусе навсегда” не наелись? Я видела, как вы туда заходили.

Ристерд снял с детей тулупчики и шапки, усадил их за стол и ответил:

– Заходили, сырники попробовали. Мать моя всегда говорила, что детям творог нужен. Но они какие-то невкусные там. Я даже засомневался, не подгулял ли творог. Да вроде нет, но все равно ни о чем там сырники, без души.

– Я сейчас соображу вам сырники, – пообещала Элли, выглянув из кухни. Домовичка сегодня была печальной и удрученной: очень переживала, что никто не пришел на завтрак. – Хорошие, плотненькие!

– И не такие жирные! – попросил Ристерд. – А то с тех масло так и капает. Вот за что пятнадцать крон отдал, сам не знаю.

– За любопытство, – улыбнулась я. – Рада, что вы вернулись, шеф.

Вскоре Элли принесла тарелки с сырниками – крупными, плотненькими, упругими, щедро украшенными клубничным вареньем. Малыши Ристерда довольно взялись за вилки, а я надела пальто и сказала:

– Что ж, пойду навещу конкурентку. Посмотрим, как она будет меня потчевать.

– Я с тобой, – произнес Оран и стал развязывать фартук.

***

За несколько дней люди Женевьевы смогли сделать колоссальную работу. Заброшенный дом превратился в столичное модное место, точку сбора тех, кто не хочет месить деревенскую грязь, а готов приобщиться к чему-то современному, стильному и дорогому. Глядя на изысканный интерьер, очереди в кассу и занятые столики, я понимала, что влекло народ, особенно молодёжь, в такие места, как "Вкус навсегда".

Это было чувство принадлежности к большому миру. Люди по всему королевству ели такие же булочки с котлетой, пили кофе из таких же стаканчиков, перелистывали разноцветные странички в таком же меню. А когда ты живешь в медвежьем углу, для тебя это будет важным.

Оран сильнее сжал мои пальцы, и я поняла, что дрожу от волнения. Женевьева, которая скользила среди столиков очаровательным видением в платье по последней столичной моде, увидела нас и ослепительно улыбнулась.

– Конкуренты! – воскликнула она и, повинуясь движению ее брови, официант прошел к нам и проводил к свободному столику, на котором стояла табличка “Забронировано”. – Проходите, проходите! Прекрасно понимаю ваше стремление наконец-то отведать качественную столичную еду! Давно пора это сделать, я приберегла для вас лучший столик!

– Она специально тебя злит, – негромко сказал Оран, когда мы сели. – Не поддавайся на провокации.

Я улыбнулась, надеясь, что выгляжу независимо и беспечно. Полистала меню: “Сытный завтрак” с котлетой, картофельными оладьями и тостом, сырники, яичница с беконом на завтрак, котлеты “Большое барбекю”, ломтики курицы, зелень и помидоры, завернутые в тонкий блинчик – а вот и меню особое, для тех, кто любит посытнее: салат с копченым окороком и артишоками, опаленная говядина с клубникой и спаржей, мясная классика – стейк с томатами… Я отодвинула меню, заказала сырники и “Большое барбекю” и негромко спросила:

– Я не слишком бледная?

Оран вздохнул. Накрыл мою руку своей, но это меня не ободрило.

– Джина, не волнуйся ты так. В нашей пекарне все намного вкуснее, даже не сомневайся. А орки сюда и попробовать не зайдут.

Перед нами поставили тарелки – Орану принесли клубничный чизкейк, комплимент от повара. Я задумчиво ковырнула сырник вилкой – да, до той плотности, которую я люблю, ему далеко. Оран осторожно отделил часть пирога десертной ложкой и едва слышно заметил:

– На нас все смотрят. Я понимаю, что это невкусно, но давай никому этого не покажем.

Оран был прав. Все ждут, что мы будем кривиться от здешней еды – мол, у нас-то вкуснее, у нас-то лучше! Женевьева, например, так и делала – но мне надо быть выше Женевьевы во всем.

Я съела сырники – не так уж они и плохи, как жаловался шеф Ристерд, но наесться ими не получится, это не тот омлет, который подает Элли. Вообще, как я заметила, во “Вкусе навсегда” блюда были такими, что съев их, ты через час снова захочешь есть. Не было в них сытности, уж не говорю о духе хорошей кухни.

Так, перекус. А для перекуса дороговато. Десять раз в день перекусывать не будешь. А судя по ценам, не каждый будет заказывать блюда из особого меню.

– Как вам наша еда? – поинтересовалась Женевьева, лучезарно улыбаясь. Почтмейстер Спелл, который принимал на раздаче пакет с хлебом, замер, с любопытством глядя в нашу сторону – все посетители “Вкуса навсегда” сейчас таращились на нас точно так же.

Меня ударили у всех на глазах. И я должна была выдержать удар.

– Не буду лгать, что это невкусно, – ответила я, отодвинув тарелку с надкушенным “Большим барбекю”. – Думаю, эта еда вполне может состязаться с тем, что подают в моей пекарне. Но вот победить, – я сделала паузу и закончила: – Победить она не сможет.

Улыбка Женевьевы наполнилась ядом.

– Отлично! – воскликнула она. – Тогда давай проверим. Дамы и господа, мы с леди Макбрайд приглашаем всех на наш кулинарный поединок. На кону серьезная ставка: проигравший закроет свое дело в поселке!

Слухи о кулинарном конкурсе и уходе проигравшего уже ползли по Шину, но когда об этом объявили вот так, перед всеми, народ просто ахнул.

– Джина… – вдова Тимоти прижала руку к груди. От сочной свиной котлеты и картофельных оладий на тарелке перед ней остались только крошки. – Помоги тебе Господь…

Кажется, ей понравилась здешняя стряпня настолько, что вдова уверена в моем поражении. Ну и на здоровье.

Я поднялась из-за стола. Встала рядом с Женевьевой и отчеканила:

– В конкурсе будет три этапа. Хлеб. Горячее блюдо. Десерт. Первый этап начнется через неделю: нам надо подготовиться так, чтобы все зрители могли разместиться в помещении и попробовать конкурсные блюда. Победителя выберете вы, побежденный закрывает дело.

В зале воцарилась глубокая тишина. Я смотрела на поселян, прикидывая: пожалуй, всех желающих можно разместить в Зале собраний, где староста Кимбер обычно собирает народ, чтобы поговорить об урожаях и неурожаях.

– Так что добро пожаловать и всем приятного аппетита! – Женевьева скалилась в улыбке так, словно хотела перегрызть мне горло. – Пусть победит то, что вкусно всегда!

Глава 11

Первый этап конкурса был назначен как раз на день Зимней ведьмы, но о празднике мало кто вспомнил. Зачем какая-то мифическая злая колдунья, когда в Шин приехала ведьмища всем на зависть? Дети, конечно, накатали снеговиков, по улице прошла пара ряженых компаний с песнями про сладость или гадость, на этом дело и кончилось. Никакого размаха минувших лет, скукота.