Драконьи булочки (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 26

– Достаточно, чтобы не думать о деньгах, – Оран вымыл руки и задумчиво уставился в окно. – Я и не вспоминал об этом. Но да, у меня был вклад, он ушел в пользование семьи после проклятия.

– Ты не думал, зато другие подумали, – произнес Ричард, и я невольно отметила, что после диплома он сделался на диво сообразительным и практичным. Вот она, польза образования. – Так что вспоминай, какой именно предмет на кону. Что ты можешь потребовать, когда вернешься.

Оран усмехнулся. Дернул плечом.

– Музей, конечно, – ответил он. – Главная сокровищница королевства.

***

Мы с доктором переглянулись.

Я не сильно разбиралась в культуре, но Генеральный музей это однозначно золотая жила. И если она у тебя в руках, то ты владеешь не просто предметами искусства. Не просто картинами и статуями, мощами святых и мумиями античности, драгоценностями и редкостями.

Ты держишь в руках историю. История бесценна.

А вот у каждого экспоната есть своя цена. И коллекция музея это не только то, что стоит на витринах и видно всем.

Есть еще и кладовые, доверху набитые сокровищами. И уже ты решаешь, сохранить их для потомков или, например, выгодно продать.

Неудивительно, что Орана прокляли и изгнали, хотя ситуация с его братцем была настоящим несчастным случаем. Такой, как он – добрый, светлый, даже немного блаженный – выбивался из ряда драконов, которые всегда думают лишь о себе и своей выгоде.

Стал бы он распродавать содержимое музейных запасников на благо своего дома? Ответ немного предсказуем.

А эта Луавера или как там ее, точно стала бы.

– Какой музей? – поинтересовался Ричард.

– Генеральный, – неохотно ответил Оран. Казалось, разговор причиняет ему боль. – Я готовился стать его директором.

Ричард даже присвистнул от удивления, и я прекрасно его понимала.

– Скажи спасибо, что вообще еще жив, – пробормотал доктор и кивнул в мою сторону. – И что она жива. Надо думать, что делать с этой ситуацией.

Я пощелкала пальцами и предложила:

– Может, ты напишешь что-то вроде гарантийного письма? Мол, клянусь оставаться в Шине, никогда не приеду в столицу и все в этом роде. Хватит такого письма Кливу Боллиндерри, чтобы он успокоился?

Оран улыбнулся так, словно я была наивным ребенком, который рассуждал о том, чего не понимал.

– Сомневаюсь, – вздохнул он. – Мой ответ они приняли за дерзость. Значит, захотят, чтобы я за него ответил.

Ричард покачал головой – видно, решил, что из-за меня поселок ждут новые беды.

– Ты мне вот что скажи, – произнес он. – Нам-то, обычным людям, чем это все может грозить? Сам понимаешь, я врач. Должен знать, что именно буду лечить. Ожоги там, магические раны… что еще?

Оран пожал плечами.

– Луавера уже знает, что у нее ничего не вышло. Связь истинной пары не дала убить Джину, а Хлыст очень мощное заклинание. Думаю, что скоро мой бывший дом приедет сюда в полном составе.

Ричард хлопнул ладонями по коленям. Поднялся, сделал несколько шагов туда-сюда, снова сел.

– И что нам всем делать? – осведомился он. – По подвалам прятаться? Хотя нет, дракон так дохнет, что никакой подвал не спасет.

Я понимала, что следующим номером программы может стать наше изгнание из поселка. Вот Женевьева-то будет торжествовать!

Меньше всего мне хотелось скитаться по королевству, переезжая из одного поселка в другой, потеряв все. И с драконами, которые мчатся по пятам, чтобы загнать нас с Ораном в гроб.

Ну уж нет. Не дождетесь.

– Никто ни на кого не дохнет, – сказала я. – В конце концов, пока в опасности только я. Это в меня тут то дротиками плюют, то Хлыст швыряют.

Ричард и Оран посмотрели на меня с одинаковым выражением.

– Все будет в порядке, – пробормотал Оран так, словно решался на что-то. – Нападений больше не будет. Это все из-за меня, из-за того, что я не подчинился сразу. Ладно, если дед хочет, чтобы я стоял перед ним на коленях, я встану.

Это прозвучало так обреченно и жутко, что от волнения я даже с дивана поднялась. Ричард тоже вскочил, с тревогой глядя на меня, и я подумала, что из него, пожалуй, выйдет хороший врач.

– Раз моему бывшему дому нужен отчет, я отчитаюсь, – продолжал Оран. Он прошел мимо печи туда-сюда, снял с крючка полотенце, снова повесил на крючок. – Мне надо было сразу сообразить, к каким последствиям может привести отказ. Я один во всем виноват.

– Прекрати, – сказала я. Оран искренне переживал за меня, он винил себя в том, что оказался слишком самонадеян, когда продиктовал птице тот отказ – что ж, ему хотелось щелкнуть по носу тех, кто его изгнал, я не смогла бы винить за это, да и никто не смог бы. Но…

– Не говори так никогда, ты ни в чем не виноват, – продолжала я. – Напиши письмо деду. Подробное, со всеми деталями. Скажи, что останешься в Шине навсегда и ни на что не претендуешь… ты ведь не претендуешь, правда?

Спрашивая, я готова была к отрицательному ответу. В конце концов, Оран дракон. И что ему этот Шин, где из развлечений можно сходить только на три буквы и за овин, когда он может вернуть себе весь мир? Он любит кулинарию – и его пирожные и круассаны смогут покорить все королевство, а не какой-то поселочек в медвежьем углу.

– Конечно, нет, – хмуро ответил Оран. – Я буду сидеть на пустошах и никуда не уеду. Не могу подставлять тебя под удар. Гордость проснулась… прости.

Он открыл печь и начал вынимать противни с круассанами. Лицо его было бледным и отчаянным.

***

Я устроила настоящую осаду Ричарда, и к вечеру доктор сдался и все-таки позволил мне встать с дивана и отправиться принимать каркасный дом от "Собирайкина". Поднявшись, я поняла, что переоценила свои силы, и спросила Орана едва слышно:

- Поддержишь меня, если что?

Он едва заметно улыбнулся, я взяла его под руку и подумала, что мы оба какие-то дураки. У нас гонора больше, чем здравого смысла.

Но я не могла бы по-другому. Надо если не быть, то хотя бы казаться сильной.

Женевьева хочет увидеть слабачку, которая сдалась на милость победителя и опустила руки. Представляю, с каким язвительным выражением лица её будут слушать Кевин и его мамаша. Ну уж нет, я не доставлю им такого удовольствия.

Да и жители поселка должны видеть, что я бодра, весела и занята делом, а не стонами на кровати.

Когда мы медленным шагом, с остановками, передышками и бубнежом Ричарда, добрались до расчищенного орками участка возле школы, то первым делом я увидела Копилку:  орк стоял с разинутым ртом и смотрел, как там, где ещё вчера стоял заброшенный магазинчик канцтоваров, в воздухе мелькают зеленоватые искры.

- Это что за бесовщина? - потрясенно спросил он.

- Эта бесовщина стоит столько, сколько тебе и не снилось, - ответила я. - Вы зачем у конкурентов инструменты свистнули?

Копилка уставился на меня с самым невинным видом.

- Так они же просто на газоне лежали. Мы и подумали, что кто-то выбросил, а чего добру пропадать? - откликнулся орк с невинным видом первоклассника. - Кто же так вещички оставляет?

Ричард рассмеялся.

- Они тебе ещё и виноваты! Ввели во грех бедолагу.

- Так все и было, вот вам круг святой, - ответил Копилка и вдруг охнул: - Молнии! Ты глянь, что творится!

Над площадкой и правда начали сверкать молнии. Народ, который постепенно начал собираться на невиданное зрелище, на всякий случай сделал шаг назад.

– Эт-то еще что такое? – а вот и Женевьева подоспела: встала, уперла руки в бока, уставилась на меня с таким видом, будто хотела глаза выцарапать.

– А перед тобой отчитываться должны? – невинно поинтересовалась я. Накатила слабость, я оперлась на руку Орана, старательно скрывая, как сейчас кружится голова и мир плывет перед глазами.

– Обязаны! – прорычала Женевьева. – В моей франшизе никто не смеет открывать заведения рядом!

Вдова Тимоти, которая во всех скандалах была в первых рядах, даже поперхнулась от такой наглости.