Драконьи булочки (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 10

Никто не сможет погасить огонь в драконе.

- Оран, нет, - повторила я. - Надо звать шефа Ристерда и допросить их. Пожалуйста. Мы ничего не узнаем, если ты их убьешь.

Оран вздохнул и вдруг посмотрел так, словно увидел меня впервые. Словно только сейчас понял, где находится.

И я добавила, глядя ему в глаза:

- Спасибо, что ты меня спас.

В последнее мгновение я дернула головой, так что иголка с сонным зельем, которую в меня выплюнули, скользнула по коже и почти не подействовала – так, осталась легкая слабость, вот и все. Оран подошёл, протянул руку, помогая мне подняться, и спросил:

- Как ты?

- Вроде бы ничего, - откликнулась я. Мы перешли на “ты” – вот и прекрасно. Когда спасаешь человеку жизнь, то невольно с ним сближаешься.

Громилы, которых Оран отметелил тростью, со стоном возились на земле, в соседних дворах лаяли собаки, и хлопали двери: люди, привлечённые шумом, выходили узнать, что случилось. Очередной скандал готовился расплескаться по улицам поселка.

А Оран держал меня за руку, под его кожей плыл огонь, и  я чувствовала эти пылающие ручейки так, словно они проникали в меня и будили что-то важное, но давно забытое. Что-то такое, без чего я не стала бы настоящей собой.

Мне казалось, что я вижу сон. Что стою на пороге невероятных чудес. Это предвкушение заставляло волосы шевелиться на голове - я сама не знала, чего жду, но ждала.

- Господь всемогущий! - воскликнул женский голос из-за соседней калитки, и я узнала госпожу Тоуль. - Тут кого-то поубивали! Насмерть поубивали! Что ж это делается-то? Люди, люди! Сюда!

Тотчас же на улицу выбежали несколько крепких мужчин с палками, и началась та суета, которая всегда возникает после того, как дело сделано. Толпа собралась за несколько минут, но Оран по-прежнему держал меня за руку, и я давно не чувствовала себя настолько спокойно и легко.

- На Джину Сорель напали! - воскликнул кто-то, и вдова Тимоти сразу же завизжала:

- А я говорила! Где эта распутница, там всегда одни проблемы!

- Шин тихое место! - поддержали её с правого фланга. - А приехала Джина Сорель и на тебе пожалуйста!

– Гнать ее отсюда!

– Из-за нее вон, парней отмутузили!

– Распутницу долой! Гнать ее из поселка!

- Это парни из банды Гироламо, я видел их ориентировки в газете, - Оран сказал негромко, но так весомо, что его услышали все - услышали и сразу замолчали. Потому что это говорил не странный кондитер из пекарни, а существо, способное обратить всех в пепел и осознающее свою силу.

И он держал меня за руку, и отблеск его мощи падал на меня, окутывая светом.

- Они похищают людей, чтобы родственники дали выкуп, - продолжал Оран, и кто-то из мужичков сразу же поддакнул, что тоже о таком читал, да и рожи у побитых знакомые. - Узнали, что леди Макбрайд вернулась домой и решили, что у нее много денег.

Оран пнул одного из громил, который завозился на земле, и добавил:

- Их нужно отвести к шефу. Вперёд.

***

Я никогда не видела, чтобы вперед шли так быстро, в ногу и не глядя по сторонам.

Сразу же нашлись помощники – бандитов подхватили и поволокли в сторону полицейского участка. Толпа поселян двинулась за ними, и в ней больше никто не вопил о том, что распутницу надо прогнать. Все выглядели испуганными и напряженными. Я ничего не знала о банде Гироламо, но упоминание о ней смогло произвести впечатление.

На Орана косились с опаской. Он спокойно шел сквозь зимний вечер, держа в руке трость, жар битвы угас в нем, и теперь это был знакомый кондитер – странный такой молодой парень с золотыми руками и идеальными круассанами. Но все помнили, каким он был несколько минут назад, и я знала, что теперь никто не рискнет связываться со мной.

Я была под надежной защитой. От этого даже дышалось легче.

Шеф Ристерд пришел через четверть часа после того, как бандитов Гироламо засунули за решетку. Народ высыпал на улицу – никому не хотелось лишнюю минуту стоять в полицейском участке, и я сказала:

– Спасибо еще раз. Не знала, что ты такой боец.

Оран улыбнулся – мягко и тепло, и ему очень шла эта улыбка. Она будто озаряла лицо изнутри.

– Всех драконов учат драться, – ответил он, – а не только дышать огнем. Просто не всегда есть возможность обратиться, не всегда можно использовать пламя… Нужно уметь защитить себя и близких.

Оран вдруг замолчал так, словно понял, что и без того наболтал уже очень много. Миг – и он укрылся в раковине, снова сделавшись замкнутым и отстраненным. А тут как раз и Ристерд подоспел – вошел в участок в мундире нараспашку и в фуражке набок и проворчал:

– Вот что ты будешь делать, только-только малых уложил, а тут скандал.

– Жениться вам надо, шеф, – пискнул лопоухий паренек, который был младшим офицером и служил на очень важной должности “подай-принеси-уйди-не мешай”. Ристерд посмотрел на него так, что паренек мигом стушевался и съежился за рабочим столом с видом предмета интерьера.

– Жениться… – пробормотал Ристерд. – Я Эве клятву дал в церкви, что буду ее всегда любить. Какая мне еще жена, кроме нее? И запомни, Питер, клятва это не то, что можно дать, а потом обратно забрать. Так-то!

Он поправил фуражку, вздохнул и, подойдя к решетке, стукнул по ней так, что с потолка посыпалась побелка.

– Ну что, сучьи дети? На мирных поселянок нападаете?

Бедные бандиты зашевелились на лавке, и один из них простонал, потирая бок:

– Бес попутал, шеф! Знали бы мы, что у вас так привечают, и близко бы не подошли!

Ристерд покосился на Орана и спросил:

– Это он вас так отму… кхм, откалибровал?

Оран сдержанно улыбнулся, а бандиты заголосили:

– Он! Он самый!

– Мы-то чего, а он вон чего!

– Палкой своей так отходил, что Господи, помилуй!

– Командир, я ля буду, у меня ребро треснуло!

Ристерд одобрительно усмехнулся. Он всегда любил хорошую драку и уважал тех, кто понимал в ней толк.

– У тебя сейчас и харя треснет, я уж постараюсь, – пообещал шеф. – Давайте, рассказывайте. Почему напали на леди Макбрайд? Выкупа хотели?

Бандиты умолкли. Некоторое время они сидели, рассматривая впечатляющие кулаки Ристерда – пожалуй, трость бьет намного легче. Потом один из них, долговязый, со старым шрамом через все лицо, пробормотал:

– Так нет, выкуп-то не при чем. Гироламо нашему стукнули сегодня через пушинку, что леди приехала в Шин. И если эту леди прибрать, то рыжья нам отсыпят – во! Можно промысел бросать да мирно жить, до конца дней хватит.

Мы переглянулись. Ристерд оценивающе посмотрел на меня, словно прикидывал, кто именно собрался столько заплатить бандитам за мою скромную голову. Потом сказал:

– Не знал, что у Гироламо есть пушинка.

Пушинка была дорогим и редким артефактом для мгновенной связи. Пишешь записку, кладешь на него – и она сразу же возникает в руках адресата.

– Как вы и говорили, шеф, – прошептала я.

Нет, неужели и правда Кевин решил со мной расправиться? Конечно, развод был для него немыслимым оскорблением – нищая девчонка с пустошей, у которой всех богатств лишь титул, должна была ему ноги мыть и воду пить, а не подавать документы на развод и уж тем более, не располовинивать счет.

Но убийство…

– Да я всегда правильно говорю, работа у меня такая, – ухмыльнулся Ристерд и снова стукнул по решетке. – Как звать заказчика?

Бандит со шрамом грохнулся на колени.

– Шеф, вот тебе круг святой, не знаем! Не нашего ума это дело, и Гироламо нам не докладывается! Сказал: идите в Шин. Выслеживайте там хорошо одетую белесую бабу со столичными повадками и чистыми руками. Как возьмете, можете с ней покуролесить, но чтоб к утру голову ее принесли. Вот, все. А кто заказал, сколько конкретно заплатит – это вот хоть пытай нас, не скажем, не знаем. Гироламо сказал, что человек серьезный, денег даст много.

Я с ужасом посмотрела на Орана, с трудом сдерживая дрожь. От какой страшной участи он меня избавил…