Мечников. Избранник бога (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 16

Я повернулся и увидел перед собой лицо Гигеи. На этот раз она приняла образ простой крестьянки. Готов поспорить, что она скопировала одежду Кати. Правда, какой бы наряд не примеряла богиня, облик у неё всегда оставался один и тот же.

— Так и думал, что ты солгала, — усмехнулся я. — Ты знала, как справиться с отдачей!

— А ты полагаешь, что я владею всеми знаниями своего отца, Алексей? — спросила она, медленно расхаживая вокруг моего стола. — Нет. У богов нет доступа к книгам моего отца. Зато он есть у лекарей.

— Как прошли переговоры с Подалирием? — поинтересовался я.

— А как могут пройти переговоры с немым богом? — пожала плечами она и уселась напротив меня. — Мы встретились. Он кивал, соглашался со всеми моими словами. Подалирий такой же покладистый, как и твой новый соратник Сеченов. Договориться с ними несложно. Другое дело — Махаон. Думаю, что Павлов обладает таким же трудным характером, как и его бог-покровитель.

— Хочешь сказать, что избранники схожи со своими богами? — улыбнулся я.

— Именно.

— Не думал, что я такой вредный, — рассмеялся я. — Должно быть, сложно людям со мной общаться.

— Я должна счесть это личным оскорблением или комплиментом? — прищурилась Гигея.

— Считай как хочешь, — ответил я. — Но, как я понял, мы с тобой связаны намертво. Значит, нам нужно сотрудничать. Становиться друзьями.

— Если ты уже захотел избавиться от меня, Алексей, — улыбнулась Гигея, обнажив белоснежные ровные зубы, — у тебя есть всего два способа это сделать. Умереть или нарушить клятву. Других вариантов нет.

— Это в мои в планы не входит. Так что нам имеет смысл узнать друг друга получше, — заключил я. — Мне хочется понять, в чём твоя мотивация. Со мной всё просто — мои цели совпадают с постулатами клятвы лекаря. Но чего добиваешься ты, Гигея?

Богиня долго молчала, всматривалась в меня. Кажется, даже читала мои мысли. Но я был не против этого. Мне от неё нечего скрывать.

— Вы, лекари, измеряете своё могущество витками, — наконец заговорила она. — У нас, богов, немного другая система. Мы продвигаемся благодаря вам — нашим избранникам. За счёт твоих достижений я желаю занять место своего отца. Пустой трон Первейшего лекаря. Пока что никому из моих братьев и сестёр так и не удалось достичь этого. За тысячи лет. Однако в этом году началась настоящая битва. Я, Подалирий и Махаон нашли людей, которые могут перевернуть не только людской мир, но и мир богов. И у тебя, Алексей, шансы стать лучшим среди всех наиболее высоки. Но на данный момент твоим главным конкурентом является Владимир Павлов.

— Погоди, — перебил её я. — Мне кое-что непонятно. Давай представим такую ситуацию. Я уже зарегистрировал несколько патентов. Денег, которые будут поступать за продажу моих лекарств и изобретений, мне уже хватит на всю жизнь. Да, богато я жить не буду с таким доходом, но давай предположим, что мне этого хватит. Что дальше?

— В таком случае я никогда не сяду на Пустой трон, — ответила она.

— И? Пойми, я не пытаюсь тебя разозлить или поспорить с тобой. Мне просто нужно знать, а зачем лично мне способствовать твоему восхождению?

— А ты хитёр, Алексей Мечников, — улыбнулась Гигея. Богиня поднялась, прошла назад по тому же маршруту вдоль стола, а затем села рядом со мной. — Никто до тебя не пытался задаваться этим вопросом.

— Если ты думаешь, что на меня сработают твои женские чары — ты глубоко ошибаешься. Я задал вопрос и рассчитываю услышать от тебя ответ. Потому что считаю, что мы можем стать друзьями.

Гигея явно была разочарована. Но не во мне. А в своей харизме. Похоже, она рассчитывала, что сможет меня одурманить своим телесным обликом, и я сразу же забуду обо всём, что хотел выяснить.

— Ну и… Упёртый же ты, Мечников! — обиделась она. — Если я взойду на уровень выше, то ты сам достигнешь божественного уровня. Вот и всё.

Она поджала губы, отвернулась от меня и тут же исчезла.

Я с трудом сдержал смешок. Да уж, досталась же мне богиня-покровительница. Но, думаю, я смогу с ней совладать. Рано или поздно мы найдём общую точку интересов и будем сотрудничать, как единое целое.

Божественный уровень, значит? Интересно, что он мне даст, если я до него дойду.

Но об этом имеет смысл задуматься позже. Пока у меня и без игр богов хватает проблем. Я направился спать, чтобы хоть немного восстановить силы перед следующим рабочим днём.

На следующее утро я обнаружил, что Сеченов вновь пытается догнать меня, но не может. За его спиной висит сумка, которая мешает ему двигаться.

— Подожди, Алексей! Ну остановись ты хоть на минуту, — промычал он. — Ух… Видишь же, что я тебя догнать не могу!

— Что это ты с собой тащишь? — поинтересовался я.

— Как это — что? — хмыкнул он. — Наш эндоскоп. А вдруг кому-то из пациентов сегодня понадобится осмотреть желудок?

И то верно.

Однако как только мы пришли в амбулаторию, перед нами предстала на редкость удивительная картина.

Тишина, пустота. Никого…

Пока что не пришёл ни один пациент. Странно, а обещали большую нагрузку, что даже Синицын задержался с увольнением…

— Похоже, зря ты тащил наш аппарат, Иван, — сказал я. — Судя по количеству пациентов, нам сегодня удастся отоспаться прямо на рабочем месте.

— Жуть какая-то… — услышал я стон Эдуарда Семёновича Родникова, вошедшего в здание амбулатории. Лекарь держался за живот и морщился так, будто испытывал адские муки. — И почему лекари обязаны работать, несмотря ни на что? Приветствую вас, господа! — Родников добродушно улыбнулся. Однако улыбка очень быстро сползла с его лица. — А чего это вы… смотрите на меня так? Будто хищники какие-то…

Мы с Сеченовым переглянулись, а затем схватили Родникова за плечи и потащили в смотровой кабинет.

— Что вы делаете⁈ — воскликнул Родников.

— Крепитесь, Эдуард Семёнович, будете сегодня работать на благо лекарской науки! — воскликнул я.

И в этот момент Сеченов с блеском в глазах достал из своей сумки трубку эндоскопа.

Глава 7

— Господа, то, что вы пытаетесь сделать — это незаконно! — кричал наш коллега Эдуард Родников, когда мы тащили его в смотровой кабинет. — Вы не можете так со мной поступить! Нет… Я даже не знаю, что вы хотите со мной сделать!

— Эдуард Семёнович, — спокойно сказал я. — Сегодня тот самый день, когда вы можете войти в историю как первый человек, которому сделали фиброгастродуоденоскопию!

— Что… Что-что сделали⁈ — ещё больше испугался он. — Не знаю, что это значит, но я к таким экспериментам не готов!

— Это будет не больно! — уверил его Иван Сеченов.

— Почти, — поправил я.

— Никакого дискомфорта! — продолжил лгать мой напарник.

— Нет, я бы сказал, что совсем не больно, но очень дискомфортно, — вступил в спор с Сеченовым я.

— Так, всё! Хватит! — не выдержал Родников. — Я глубоко уважаю вас обоих. Читал статьи о ваших изобретениях, слышал отзывы от пациентов. Сначала я глубоко проникся вашими трудами, Алексей Александрович, а вскоре понял, что Иван Михайлович вам почти не уступает. Но… Господа, сжальтесь. Объясните хотя бы, что вам от меня нужно!

— Вам прямо или завуалированно? — поинтересовался я.

— Давайте для начала второй вариант, — прошептал он.

— Мы хотим исследовать ваш пищевод, желудок и двенадцатиперстную кишку на наличие патологических процессов, — произнёс я.

— Так… — Родников с трудом сглотнул сухой ком. — А если прямо?

Сеченов вновь вытащил из сумки рабочую трубку эндоскопа и произнёс:

— Мы собираемся затолкать это в вашу ротовую полость прямиком до кишечника!

Я заметил, как глаза Эдуарда Семёновича закатились, и он начал падать на спину. Мы с Сеченовым одновременно подхватили нашего коллегу за плечи и влили в него немного лекарской магии, чтобы привести в чувство.

— Обязательно было говорить ему это настолько прямо? — шикнул я на Ивана.

— Мне кажется, ему стоит понимать, что мы хотим с ним сделать, — ответил Сеченов. — В противном случае он рассудка лишится, когда мы начнём проводить эту манипуляцию. Я её, если честно, и сам побаиваюсь!