Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших (СИ) - Лапина Анна - Страница 9

— Я не скажу ему о дочери!

— Ну и упрямая же ты! — восклицает, не выдерживая моего характера. — Здесь уже не твоя гордость, а здоровье Жени важнее, Рада!

— Он ничем не сможет помочь, — отвечаю ей ее же тоном. — Базы и многое другое уже папа подключил! А он что может?! Сверхбазу какую-то найдет?!

— Хотя бы выслушай его! — кричит и чуть тише и спокойнее добавляет. — Пожалуйста! Ради Жени.

— Ладно, — сдаюсь. — Но тогда я не смогу остаться, Даш. Он этой ночью предложил встретится.

— Он ночью приезжает? — уточняет, и я киваю. — Давай я домой съезжу, твои вещи отвезу, душ приму, в салон съезжу, а на ночь тебя подменю.

— Хорошо, — согласно киваю. — Давай так.

Провожаю Дашу домой и опускаюсь на ковер рядом с Женей, присоединяясь к ее кукольному царству. Куклы — ее любимые игрушки, и мои родители знали, что подарить, чтобы дочь забыла обо всем. Она даже не заметила нашей с Дашей ссоры.

Однако я все еще взвинчена и зла на Златогорского. Несколько лет не лез в мою жизнь, и все было хорошо, а сейчас его, что, резко пчела ужалила в одно место?

Глава 5

Рада

“Адрес напиши. Я водителя за тобой пришлю” — приходит мне примерно за час до выхода.

Несколько секунд неподвижно смотрю на сообщение, решая, сообщать ли свой адрес. Не хотелось бы потом неожиданных визитов.

Но я могу написать адрес соседнего дома, куда частенько вызываю такси, когда в нашем дворе не проехать.

Чиркаю быстро ему ответ и возвращаюсь к выбору платья. Выбор стоит между простеньким классическим платьем цвета морской волны и черным атласным в пол, оголяющим спину и большую часть правой ноги.

Поднимаю взгляд на зеркало и понимаю, что сейчас любое оружие хорошо. И тянусь к черному платью.

Прическу и макияж я сделала заранее, поэтому через полчаса, когда мне приходит сообщение от Никиты, что водитель меня уже ждет, выхожу из дома и ковыляю до адреса, который сообщила Златогорскому.

Едем недолго. Специально выбрала такой ресторан, чтобы был недалеко от моего дома.

Никита уже ждет меня у входа. Как только машина притормаживает, он подходит к моей двери и открывает ее, подав руку.

С его помощью выбираюсь из машины и дарю благодарную улыбку. Хотя на самом деле хочется стереть ухмылку с его лица.

— Если бы я знал, что ты наденешь такое, — проходится взглядом по моей спине. — То предложил бы встречу сразу у тебя дома.

— Между нами ничего не будет, Златогорский! Это просто деловая встреча.

— Ты всегда так на деловые встречи приходишь? — спрашивает он, и его хватка на моей руке становится жестче. Челюсти сжимаются.

— Обычно выбираю платье покороче и такое, чтобы бюстгальтер под него не надевать, — язвлю, почувствовав его ревность, которую уже не раз видела, когда мы встречались. — Мы же с тобой уже встречались, Никит, поэтому как монашка оделась сегодня.

— Как монашка? — повторяет он. — Не оскорбляй чувства верующих и не провоцируй меня на эти неприличные фантазии.

— Фу, — бросаю и ухожу в здание ресторана.

Златогорский заходит следом, и в тот момент, когда администратор сверяет нас со списком забронировавших столики, рука этого идиота оказывается у меня на ягодицах.

— Прекрати! — шиплю ему через зубы.

— Имею право! — довольно лыбится он. — Ты мне сама ее подарила!

— Боже, дай мне сил! — молю я и убираю его руку, зло рыкнув.

Администратор меня спасает, наконец найдя нашу бронь и предложив следовать за ней.

Весь путь чувствую дикий жар, исходящий от Златогорского, который взгляда с меня не сводит.

Кажется, переборщила я с платьем. Надо было то, цвета морской волны, выбрать.

Опускаемся за наш столик, но Никита и здесь не унимается.

— Выглядишь просто космически, — дарит мне комплимент. — Но больше не надевай такие платья на люди! Не хочу, чтобы другие на тебя так смотрели!

— Хочешь сам смотреть? — фыркаю, от удивления приподняв одну бровь.

— В идеале, да.

— Пф-ф! Я тебе не принадлежу, Никита! — напоминаю ему. — И хочу, чтобы другие на меня смотрели.

— Кстати, об этом, — на его лице появляется строгость и уверенность. — Я предлагаю тебе контракт. Уже завтра зарубежные клиники начнут искать донора для нужного тебе человека, но взамен ты переедешь в мою квартиру и будешь жить со мной. Под моим контролем. И, да, это поставит жирный крест на твоей личной жизни.

Хмыкаю, вспоминая, что именно так он и в прошлый раз меня заполучил. Воспользовался тем, что папа спрятал нас с мамой и сестрой в его доме.

— Думаешь, получится, как в прошлый раз, меня завоевать тем, что я у тебя под колпаком? — ухмыляюсь на его слова. — Не выйдет! Я и сама могу зарубежные клиники поднять!

— Ты поднимешь обычные базы, а я же даже те, что ты не можешь, — хмыкает он и наклоняется ближе ко мне. — Эти базы для элиты. Как сказал мой доктор, для тех, кто может в любой момент купить себе новый орган в золоте, если природный ему не понравился или не подходит под сумочку.

— Для элиты? — переспрашиваю, закипая от несправедливости.

— Мне не нравится это значение, но да, — отвечает он со вздохом. — Меня в нее включили. Поэтому я могу достать все, что тебе нужно.

Понимаю, что это шанс. Огромный шанс. Но… от его слов мерзко и противно. Треснуть его хочется.

А точнее, в его лице все общество, которое делит людей на классы. И для верхушки все самое лучшее! Наша семья тоже не бедная, но эти списки элиты!

Почему? Зачем?

Несправедливо!

— Я носик припудрить, — бросаю и встаю, чтобы уйти в дамскую комнату, где успокоюсь. Мне нужно выдохнуть, иначе вновь перестану себя контролировать.

Но мой телефон начинает дребезжать, а фотография сестры на экране внушает страх. В голове сразу же мысли о том, что с Женей что-то случилось.

— Да?!

— Рада, у нас опять приступ! Врачи привели ее в чувство, но мне страшно. Приезжай, пожалуйста. Пожалуйста! Я боюсь оставаться с ней сейчас одна! Я боюсь не справиться, — кричит она в слезах. — Рада, пожалуйста!

— Женя в порядке сейчас? — спрашиваю и чувствую собственные слезы.

— Да, спит. Ей капельницу поставили, — отвечает мне.

— Я еду, — бросаю ей и отключаюсь. Всего секунду сомневаюсь и оборачиваюсь к Златогорскому. — Пусть будет по-твоему. Но ничего против моей воли! И даже не надейся, что между нами что-то будет!

— Это мы еще посмотрим.

— Не будет ничего! — кричу на него так, что все вокруг слышат. — Не будет! Я ненавижу тебя, Златогорский! Ненавижу! — слезы льются по щекам.

В одну секунду я оказываюсь уже в его объятиях и реву как не в себя.

— Тише, девочка моя! Тише! — Никита подхватывает меня на руки. — Спасем мы твоего Женю! Спасем! Но я тебя ему все равно не отдам. Ты моя…

Никита

На руках доношу Раду до своей машины. Подаю знак водителю, и он открывает переднюю пассажирскую дверь. Аккуратно сажаю Раду внутрь, оббегаю машину и, прогнав водителя, сам сажусь за руль.

— Адрес больницы, — прошу ее, и она быстро его называет.

С помощью навигатора добираемся туда чуть ли не через десять минут. Всю дорогу Рада беспокойно смотрит на телефон, ожидая чего-то.

— Ты успеешь собрать вещи завтра? Мою квартиру как раз подготовят, — тихо заговариваю. — И попроси, чтобы к утру врачи подготовили историю болезни Жени и анализы. Так быстрее донора найдут.

— Ага…

— Рада, я все понимаю, но сейчас тебе нужно будет сказать Жене, что вы больше не вместе, — эгоистично напоминаю об условиях сделки. — Что ты уходишь от него.

Осознаю, что это жестоко и неправильно по отношению к человеку, который болен. Но Рада сама согласилась, хотя я думал, пошлет на три веселые буквы.

И я не намерен ее отпускать! Ни за что! Особенно после того, что увидел несколько минут назад. Ей нужен рядом сильный человек.

— Женя это она, — шепчет Рада, обернувшись ко мне. — И я не брошу ее. Речи об этом не шло. Лишь о том, что я переезжаю к тебе, — ее выражение лица черствеет, и она начинает злиться на меня из-за нашего же договора.