Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших (СИ) - Лапина Анна - Страница 8

В палату вхожу с улыбкой, зная, что за дверью меня ждет самая красивая и любимая мной малышка. Та, кого я готова всю расцеловать и чей аромат кожи меня с ума сводит.

Но, как всегда, эмоции берут верх, и вместо спокойного приветствия кидаюсь к дочери и утягиваю в практически удушающие объятия. Ничего с собой поделать не могу.

Я впервые с ней рассталась больше чем на двенадцать часов. И потому сейчас соскучилась так, что даже словами свои чувства описать не могу.

Щупаю каждый сантиметр ее тела, и мне даже кажется, что она выросла за те сутки, что мы не виделись. За двадцать четыре часа из крошки превратилась в такую взрослую мадам.

— Я так по тебе соскучилась, любимая моя! — не перестаю целовать ее пухлые щечки. — Так соскучилась!

И хоть дочь ничего мне не отвечает, но мои лобызания терпит стойко. Ждет, пока у меня немного спадут эмоции.

— Вспоминала о маме хотя бы, радость моя? — спрашиваю ее с улыбкой.

— Иногда, когда ей что-то не нравилось, — тянет сестра с улыбкой, не вставая с кровати. — Все хорошо было, Рад! Она не капризничала! Процедуры переносила стойко.

— Смотри, что мама тебе привезла, — достаю подарки для Жени, которые мои родители передали ей. Моя родительница тоже должна послезавтра приехать к нам, чтобы морально помогать и поддерживать.

А пока ей нужно сдать дела помощнице.

Даше нужно салоном заниматься, а мне с Женей быть. А уж мама на подстраховке будет.

— Подарки мне, мамочка? Ура! — восклицает Женя и, выхватив пакет, который еле тащит, уходит в детский уголок в нашей ВИП-палате.

Довольно практичное решение — сделать в палате небольшую такую область метр на два детским уголком. Там и домик, и стол со стулом, и корзинка с игрушками. Все, что нужно ребенку, чтобы отвлечься.

— Ну, что там? — сестра приподнимается и внимательно смотрит на меня. — Есть какие-нибудь варианты?

— Будем через базы смотреть, — печально вздыхаю и сажусь рядом. — Иного варианта нет. Нужно еще с дядей Ромой встретится. Может, у его жены и дочери отрицательная. Они остались единственной призрачной надеждой, — вздыхаю, моля бога о том, чтобы все вышло хотя бы здесь.

Дальнее родство, но хоть какой-то шанс.

— Положительная, Рад, — тихо шепчет сестра, боясь моей вспышки. — Я звонила им. Они даже в этой клинике сдавали. Вторая положительная.

— Черт! — рычу и даже немного пугаю Женю, но тут же посылаю ей улыбку, и она вновь обо мне забывает. — Как такое вообще может быть?!

— Я с врачом на эту тему говорила, — Даша пытается общаться со мной спокойно, но даже ее голос дрожит. — Он сказал, что такое бывает. Если у бабушек или дедушек был отрицательный резус-фактор, внуки могут унаследовать их резус.

— А может… — тяну я, загоревшись очередной идеей. — Может, нам с Никитой еще одного зачать? И он станет донором для малышки?

— Процент того, что ребенок будет с отрицательным резус-фактором маловат, — логичным фактом остужает меня сестра. — Да и готова ли ты... под него лечь? Опять…

— Да я что угодно ради дочери сделаю, Даш! — восклицаю и поднимаюсь на ноги. — Даже под сотню мужиков лягу!

— Под сотню не надо, — сестра ободряюще пытается улыбнуться, но выходит довольно криво. — Я связалась с одной нашей сотрудницей. У нее и у дочери отрицательный резус. Она поехала сейчас в деревню забрать дочь, завтра сдадут кровь, чтобы проверить, подойдут ли они нам.

— Сотрудница? — заинтересованно спрашиваю, опускаясь обратно на кровать.

— Да. Елена, маникюрщица, — рассказывает Даша. — Дочери ее семнадцать, через месяц восемнадцать будет. Сможет стать донором официально. Я что-то здесь слышала, что только совершеннолетние могут быть донорами, но не поняла, касается ли это нашего случая.

— Дай бог, чтобы Елена подошла! — произношу, уже ничего не слыша кроме того, что есть два человека, которые потенциально могут стать для нас донорами.

— Мы найдем решение, Рад!

— Да, — киваю и решаю, что пора брать себя в руки. Нет времени на панику. — Ладно, езжай домой. Я с Женей останусь. У тебя в машине мои вещи. Разберешь?

— Да, — кивает и встает. — Рад, и тут такое дело…

— Что случилось? — спрашиваю, уже даже не зная, чего ожидать. Еще одной проблемы? Как будто их и так у меня мало сейчас.

— Врач настаивает на том, чтобы еще раз проверить отца Жени, — выпаливает Дашка. — Якобы там может быть ошибка, и у него отрицательный резус. Мы ведь только с его слов знаем, что положительный.

— Посмотрим, — бросаю, хоть и не собираюсь этого делать. Ни за что! Пусть хоть мир перевернется, но я никогда не навяжу ему своего ребенка! Ни за что! И без него найду решение. Тем более сейчас, когда его кровь мне бесполезна.

Но… Никита словно чувствует, что о нем говорят, потому что на моем телефоне высвечивается его имя.

— Подними, — советует сестра, указывая на звонящий телефон. — Поговори с ним хотя бы. А там решишь…

Покрепче беру телефон в руку и выхожу из палаты, пока Женя разбирает подарки. Их так много, что бедняжка до сих пор со всеми не справилась. И это к счастью.

Не хочу, чтобы Златогорский услышал мою дочь и начал задавать вопросы. Вообще не хочу, чтобы он как-либо о ней знал.

— Алло, — отвечаю строго и недовольно. — Соскучился уже?

— Безумно, — звучит ленивое в ответ. — Фотографии твои пересматриваю и платочком слезы утираю, — театрально шмыгает носом в трубку, но, столкнувшись с моим молчанием, переходит к причине звонка. — Я быстро. У меня примерно через час будет окно в расписании. Юристы уже подготовили новый договор для меня и твоего салона. Подъедешь, подпишем за обедом? Ресторан на твой выбор, но не японская и не вьетнамская кухня!

— Не получится.

— Почему? — недоумевает он.

— За час не успею доехать ни до одного ресторана, — хмыкаю на его вопрос и без лишних игр оповещаю. — Я в Питере.

— Улетела уже? — спрашивает не своим голосом. — Ты же говорила, что…

— Планы изменились, — развожу руками.

— Тогда завтра встретимся, — бросает он. — Тоже буду в Питере.

— Ага, — киваю и уже хочу отключиться, но за секунду до того, как я собираюсь нажать кнопку сброса, Златогорский вновь подает голос.

— Рада, — зовет он меня.

— Что?

— Давай встретимся сегодня ночью? — предлагает он, вызывая у меня недоумение. — Я прилечу раньше.

— Зачем нам встречаться ночью, Никита Сергеевич? — интересуюсь, голосом и обращением давая понять, что я с ним собираюсь общаться лишь по деловым темам. — Дела можно и днем решить.

— Мне Ира рассказала о твоем близком человеке, — озвучивает он, и я закатываю глаза. Так и знала, что не сможет она язык за зубами держать. Хорошо, что особо ничего ей не сказала. — Я могу помочь. Но у меня есть условия.

— Условия? — переспрашиваю.

— Да, — отвечает он. — Обговорим их сегодня?

— Наберешь, и я скажу. Я пока не знаю, — бросаю в трубку и отключаюсь, прежде чем он что-то мне скажет еще.

Даю себе минуту прийти в себя после разговора и лишь после этого захожу в палату к дочери. Но улыбка уже не такая счастливая.

В голове не угасает картинка, когда я пришла сказать ему, что беременна, а он сказал, что не готов. А когда я поинтересовалась, что будет, если я уже беременна, он сказал, что рано и он пока не видит себя отцом.

А теперь я не вижу его отцом. Он тогда, а я сейчас.

— Никита сказал, что может помочь, но у него есть условия, — озвучиваю для сестры, потому что вижу вопрос в ее взгляде.

— Салон думаешь попросит?

— Мне кажется не это. Что-что, но Никита не мелочный, — поджимаю губы, догадываясь чего он хочет, но упорно не желая это озвучивать. — Не знаю я, Даш! Не знаю!

— Пойдешь?

— Ты как думаешь? — прыскаю смехом от ее глупого вопроса.

— Пойди и хотя бы выслушай его, — сестра включает в себе сваху, как и в тот раз. — Потом будешь думать, соглашаться или нет. В конце концов добьешь его тем, что это для его дочери. Тогда он будет вынужден помочь!