Завод-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 20

Я промолчал, хотя поспорить тут было о чём. Тот же Рома и сам никуда дальше старшего мастера не шагал и стал начальником цеха только после некоторых известных событий, которые, как камень с горки, столкнул я. И никакие знакомства со Степаном Викторовичем ему не помогли. Хотя какие его годы, все назначения и должности впереди. Вслух я ничего из этого говорить не стал.

Рома критическим взглядом посмотрел на землю, выбирая место, где копать. Прицелившись, воткнул лопату, и там тоже оказались черви, но другие, земляные. Конечно, не так много, как в той кучке подгнившей листвы но всё-таки.

Пока собирали земляных червей, я решил воспользоваться возможностью и поспрашивать у Ромы, кто ещё будет на рыбалке. Заодно решил разузнать, какие у каждого из них имеются привычки. Знать привычки другого человека — равно увеличить кратно шансы на налаживание коммуникации. Так что грех такой возможностью не воспользоваться.

Складывая червей в банку, я задал начальнику цеха назревший вопрос.

— Да кто будет, все кто надо и будут — у нас состав постоянный. В него попасть непросто, а выходить уже никто не захочет, — пожал плечами Рома, делая очередной подбор лопаткой. — Вон смотри, Егор, какой пополз, хватай его!

Своим ответом он подчёркивал, что дорогого стоит — просто взять меня на эту рыбалку. И так он в некоторой мере отдает долг за то, что я ему помог стать начальником. Всё-таки такая черта у Ромы никуда не исчезла, но, если не кривит душой, это вообще-то крайне полезная черта для руководителя.

— Там и Степан Викторович будет, я тебе уже про него говорил, снабженец наш, и заместители директора по производству, по экономике, по охране труда… Короче, со всеми сам познакомишься, а дальше уже от тебя зависит. Как общий язык найдёшь.

Чем мне еще нравился Роман, так это прямотой. Он не скрывал, что прекрасно понимает, для чего мне нужна эта встреча, что это не просто пикничок. Не заострял на этом внимание — да, но всё время держал в уме.

Своим ответом Рома подвёл меня к следующему вопросу.

— Слушай, ты мне вот что скажи — начальство едет большое, а чем больше человек, тем больше у него тараканов, как правило. Мне бы как-то этот момент учесть, — сказал я.

— Соглашусь, куда ж без них родимых, — хмыкнул Рома. — К таким людям, как тот же Степан Викторович, особый подход нужен, если, конечно, ты хочешь с ним быть в хороших отношениях.

— Надо думать, ты его давно нашёл, — подмигнул я.

Довольный Рома поведал мне некоторые, скажем так, внутренние секретики клуба. Я подметил важное для себя. Например, Сергей Васильевич, заместитель директора по производству, обожал рыбалку, но не умел плавать. А снабженец Степан Викторович любил уху с корицей.

— Прямо с корицей? — удивился я.

— Да, с ней! Думаешь, я не знаю, что никакая корица в уху обычно не добавляется? — пожал плечами Рома. — Но ты же спрашиваешь, как любит — вот так и любит! Такой у него вкус. Каждый по-своему с жиру бесится.

Я сделал для себя пометку — надо будет с собой корицы прихватить, раз Сергей Викторович любит.

— Кстати, вот я тебе сказал, что все будут, а не все. Алексея Петровича не будет!

— А это кто?

— Из министерства, чи представитель заказчика, чи хрен его знает кто. У меня все время с головы вылетает, как его должность правильно величать.

— Он у вас за что отвечал?

— Он у нас по макухе спец. Делает прикормку так, что самое безрыбное место становится рыбным! Без его макухи, конечно, клёв не тот, ну тут его не заменишь, никто лучше него не сделает.

Макухи, значит, не будет. Я смутно припомнил, что мой бывший тесть активно увлекался рыбалкой и в сезон сам делал дома прикормочный жмых. Секрет, правда, никому не рассказывал — видно, как и Алексей Петрович. Тестю, правда сказать, я был благодарен — временами в девяностых мы не складывали зубы на полку только потому, что Михалыч макухой торговал. Было бы у него чуть больше предпринимательской смекалки, так и магазин впору было открывать.

— Выходит, не все ответственные на месте, — легко вздохнул я. — Спасибо, Ром, за рассказ.

Накопав червей, мы разошлись по разным автобусам. Он напомнил, что завтра, мол, в половину пятого утра встречаемся у проходной. Эх! Жаль, конечно, что не часиков в девять, чтобы хорошенечко выспаться, ну да ладно. Не в первый раз в воскресенье заниматься чем угодно, но не спать.

Выйдя на своей остановке, я не пошел в общагу, а потопал к своей бывшей жене, вернее, к ее тестю. Михалыч мне теперь был нужен позарез.

По пути, чтобы не идти в гости с пустыми руками, я купил печенья в гастрономе. Выбрал то, которое больше всего любила Люба.

— Кто там? — послышался её голос, когда я постучал в дверь.

— Гости!

Раздались щелчки открываемого замка, дверь открылась, и бывшая на меня удивлённо посмотрела.

— Неожиданно!

— Но приятно? — я улыбнулся. — Шёл мимо, решил проведать и печеньем угостить. Так что прошу любить и жаловать.

Я показал пакет с печеньем.

— Заходи… правда, папа должен прийти с минуты на минуту.

— Значит, познакомимся с твоим отцом, — сказал я.

Она пустила меня в квартиру, тотчас поставила чайник, засуетилась, пока я раздевался в коридоре. Вот чего у бывшей жены никогда было не отнять, так это хозяйственности. Как бы плохо у меня с ней ни развивались дальнейшие отношения, но у нас в квартире всё всегда было убрано, наглажено и отсортировано.

— А почему ты решил овсяное купить? — полюбопытствовала она.

— Мне показалось, что они тебе должны понравиться. Не угадал?

— Это мое любимое печенье! — на щеках бывшей вспыхнул румянец.

— Вот видишь, как я угадал.

Мы заварили чай и принялись за печенье. Как всегда, та, что была любовью всей моей жизни, макала печенье в чай, чтобы размягчить. Вот, вроде, видел её несколько раз уже, а до сих пор не могу избавиться от странного ощущения, что все происходит не со мной.

— Представляю, как мой папа удивится! Представляешь, Егор, мы же ведь только о тебе разговаривали утром, я рассказывала ему!

— Надеюсь, рассказывала только хорошее? — подмигнул я.

Михалыч, мой бывший тесть, был мировой мужик — рукастый, выпить не прочь, историй кучу знает и всегда придет на помощь. Какого-то трепета перед знакомством с ним я, естественно, теперь не испытывал. Наоборот, с удовольствием увижу мужика, который по прошлой жизни умер от рака желудка ещё не старым, в конце девяностых.

— Ну, пока плохого мне нечего рассказывать, — бывшая коротко пожала плечиками. — Но папа как раз хотел с тобой познакомиться. Если у тебя серьезные намерения, конечно… как мне тебя, кстати, представлять?

Уж не знаю, с какой целью были заданы эти вопросы, и при других обстоятельствах я бы воспринял их, как сигнал к отступлению. Но прямо сейчас я просто-напросто сделал вид, что пропустил вопросы мимо ушей. А для этого незаметно дёрнул ногой и чуть шатнул стол. Способ старый, как сам мир — переключить внимание на что-нибудь другое. Правда, получилось так, что я малость перестарался, и чай, пролившись, стек мне на штанину.

— Ой, — пискнула жёнушка, вскочила со стула и, схватив салфетку, бросилась ко мне. — Ты не обжегся? Давай штаны снимай!

— Да тут капля всего, — отмахнулся я.

— Снимай, снимай, я тебе другие дам. В шкафу лежат отцовские, он их ни разу не надевал — ему маленькие, а тебе в самый раз, — с этими словами она начала расстегивать на мне штаны.

Я был не прочь и, прихватив её за талию, усадил на стол. В порыве страсти мы перевернули чашки, так что не только остатки чаю разлились, но и посуду мы перебили, кажется…

Тук-тук-тук!

Порыв прервал стук в дверь.

— А вот и папа, — пропищала бывшая, высвобождаясь из моих объятий.

Не вовремя пришел Михалыч! Я разочарованно выдохнул. Мог бы задержаться ещё на полчасика. И я сам себе удивился — никогда не думал, что после стольких лет совместной жизни у нас с Любой по новой вспыхнет страсть.

Дверь открылась, и на пороге появился мой бывший тесть Михалыч, в том виде, в котором он мне запомнился — уже в возрасте, но мужчина в полном расцвете сил. Он приметил меня сразу и удивлённо приподнял бровь.