Его маленький чертёнок (СИ) - Алекс Коваль - Страница 42

– Что-то серьезное?

– Какое-то ЧП в новом отеле, который он к открытию готовит, – отмахнулась Флоренция. – Я в это предпочитаю не лезть…

– С ним точно все хорошо? – взволнованно спросила я, не успев сообразить, как это откровенно “палевно” прозвучало.

Флоренция тут же подметила проскочившие в моем тоне дрогнувшие от волнения нотки, и хищно улыбнулась, сверкнув своими ведьминскими зелеными глазами:

– С кем?

– С сыном… вашим, – тонуть так окончательно.

– Будем надеяться, что да. Но если сильно переживаешь, можешь сама “моему сыну”, – сделала акцент на последних словах женщина, – взять и позвонить, – думаю, он будет рад. 

– Нет уж, спасибо.

– Ты пелезиваешь за папочку? – дернула меня за руку Ника. – Не пелезывай, папоська у меня молодец! Он сильный и умный, и класивый, да?

– М-м… угу. А проблем, что Ника ушла со мной одна, точно не будет?

– Не будет, а если понадобится, я сама решу с Демьяном этот вопрос. 

Что ж, раз сказано, не переживать, значит, не буду. Тем более у меня приготовленная для нас с малышкой насыщенная, яркая программа на день. 

Распрощавшись с Флоренцией, мы с Никой покинули отель. Вышли на улицу и, переглянувшись, не сговариваясь, решили, что сегодняшнюю прогулку начнем с вкуснейшего мороженого из лавки за углом. Ника выбрала карамельное с шоколадом, а я остановилась на нежном кокосовом. Получив в руки свои огромные рожки, мы побрели в сторону Центрального парка. 

Я никогда не водилась с детьми. Да и младших сестер и братьев у меня не было (избалованные “дочери” отца не в счет), поэтому мне всегда казалось, что умение находить общий язык с детьми – это что-то заоблачное, почти что за гранью фантастики.

На деле же все оказалось куда проще. Ну, или мы с Никой были удивительно похожи и держались на одной волне. Настолько хорошо понимали друг друга, что по итогу у нас получился – без преувеличения – потрясающий день! День, который запомнится надолго, по крайней мере, мне. День, когда улыбка с губ не сходила, а где-то внутри меня проснулась маленькая, безумно впечатлительная девочка, которая была готова радоваться даже самым незначительным мелочам. Например, хорошей погоде, яркому солнышку и теплому ветерку. Радоваться купленной огромной сладкой вате со вкусом бабл-гам размером с футбольный мяч! Или связке розовых воздушных шаров, которые то и дело норовили от нас с принцессой сбежать. А еще радоваться догонялкам, носясь сломя голову по огромной поляне в Центральном парке под хохот Ники и улыбки прохожих. И ободку с ушами Микки Мауса и рогами обаятельного чертика. Просто радоваться! Каждой улыбке, каждому взгляду и звонкому: Фиса, я тут! 

Сегодня взрослая, рациональная, испорченная самостоятельной жизнью Анфиса рядом с шустрой стрекозой Доминикой  исчезла. Превратилась в ту самую маленькую беззащитную девочку, которая любила гулять с мамой в их парке неподалеку от дома. Которая любила, когда ее обнимали нежно-нежно, гладили по волосам и шептали, как сильно ее любят. Искренне и просто так, ни за что, только за то, что ты есть и ты рядом! Смотрели на тебя, как на ангела: восхищенно и пылко, как смотрела на меня весь день Ника.

Наверное, я наконец-то поняла, почему Доминика так отчаянно схватилась за идею сделать меня своей мамочкой. Малышке тоже нужно было душевное тепло и отдача. Уж не знаю, каким образом, но ребенок почувствовал, что внутри мы похожи. Ей, как и мне, не хватало внимания и простых, милых мелочей. Заботы. Вроде: надень шапку, на улице холодно.

Конечно, я нисколько не сомневалась, что такой заботы от отца у нее в избытке, а вот от матери… Камилла, судя по всему, хранительницей семейного очага была никудышной. Родной, биологической мамы в жизни Доминики не было. А Флоренция, насколько я могла судить, слишком инфантильна, чтобы источать нежность. Малышке не хватало женщины рядом. Так же сильно, как и мне. 

Да, именно в этот день, пожалуй, я за много-много лет впервые остро почувствовала то, как сильно мне не хватает своей. Мамы. Рядом. Жизнь в доме отца сделала меня черствой. Отстраненной. Не ласковой, не понимающей, почему та же Светка все время готова наступать на одни и те же грабли с Колей. Я стала готова острить и броситься защищать себя в любой момент. Разучилась открываться людям и тянуться к ним душой. И только благодаря появлению в моей жизни четы Нагорных, внутри начал снова теплеть огонек. Впервые за много-много лет я к кому-то привязалась. И это касается не только малышки Ники, но и Демьяна. Да что уж там, даже Флоренция стала для меня подобием любимой бабули, которая все время пытается тебя накормить и сосватать. Я неосознанно доверилась, а теперь вот рисковала получить болезненный удар. Потому что Демьян с Никой уже слишком далеко и глубоко пробрались в мое сердце.

Они уже под кожей.

Они уже везде.

Но я не уверена, что я им буду нужна. Потом.

– Ты посему скисла? – подлетело ко мне чудо, приложив указательный пальчик к уголкам моих губ, как бы растягивая те в улыбке. Было сложно не поддаться. 

– Улыбнись! Папоська говолит, низя дуться, а то щечки лопнут. 

– А я и не дуюсь, вот, улыбнулась, так сойдет? – сцапала я в объятия милую мартышку, чмокнув в щечку. 

Мы сидели на берегу у небольшого пруда и кидали уточкам хлеб. Вокруг было тихо, ни души, и даже шума городских улиц было не слышно. Идеальное место, чтобы подумать, отстранившись от вечной суеты. Я любила здесь прогуливаться в одиночестве, когда Светка не составляла мне компанию в вечерних вылазках на свежий воздух. 

– Ты ласстлоилась, да? Сто мы в кино не посли?

– В кино? 

Ах, да! Сорвалась идея похода на мультик, когда мы пришли, билетов на очередной сеанс уже не было. Пришлось купить на следующий и вернуться в парк, чтобы убить предстоящие два часа ожидания.

– Нет, что ты. Я просто задумалась.

– О чем? – забралась ко мне на колени Ника, отщипывая кусочек булки, кидая в сторону пруда. Уточки целой стайкой прибились к берегу с нашей стороны и выжидательно мельтешили перед глазами. 

– О том, что вы с папой скоро уедете домой.

– А ты? Ты поедесь с нами, да?

– Нет, малышка.

– Посему? 

– У меня работа. Здесь. Да и не могу я вернуться домой. Нет у меня дома, Ника, в том городе, где вы с папулей живете.

– Ты будешь зыть у нас, я плиглашаю! Я дазе могу поделиться своей комнатой, она у меня вот такая, – раскинула ручки в сторону Ника, – боса-а-ая! Всем места хватит, тосно-тосно! А еще у нас с папулей дом во-о-от такой, – еще шире попыталась раскинуть ручонки мелочь, – огломный! С нами зывет тетя Тома, наш повал и дядя Толя-охланик, а есе у нас есть две класивые больсые собачки. Плавда, папочка не лазлишает мне их гладить, они кусаются и сидят в своем домике, но мы его поплосим и… – Ника увлеченно щебетала, переключившись с собак на свои игрушки, при этом глаза ее так горели, что совесть моя не позволила ребенка перебить. Хоть и каждое новое слово било прямо в цель и по самому больному. 

Я улыбалась, кивала, задавала вопросы, уводя малышку от ее “предложения”, понимая, что Демьяну, а уж тем более его невесте такой “гость” в доме не понравится точно. Но план мой с треском провалился:

– Ну, так сто? Ты будешь с нами зыть? 

– Посмотрим, ладно.

– Опять? – скисла мордашка. – Ты опять говолишь, посмотлим.

– Никусь, солнце, я не могу тебе обещать с вами жить.

– Но посему? Ты зе меня любись?

– Люблю.

– А папуля моего любись? 

Вот же… хитрая лисичка. Я зависла под пронзительным голубым взглядом ребенка. Горло тиски сдавили, и задумалась я всего на мгновение, а соврать не нашла в себе сил, сказав искренне:

– Люблю… – добавив, – кажется.

– Ну вот, тогда я совсем не понимаю, в чем плоблема! – насупилась малышка. 

– Ника…

– И только поплобуй мне сказать посмотлим, я на тебя обизусь! – пригрозила мелочь, помахав у меня перед носом ощипанной булкой. Бровки домиком, щечки надуты, губки уточки, ну, прям сама серьезность. А я вот не удержалась и расхохоталась.