Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович - Страница 19

Римляне всегда считали основой государства нравственность. Фундаментом прошлого величия Рима были «нравы предков», простые и справедливые. Но с осознанием одержанных побед, притоком богатств и исчезновением наиболее опасных врагов, а также в ходе ужасных и кровавых гражданских войн они стали портиться, поэтому для излечения Рима от всех недугов в первую очередь необходима была нравственная реформа. Особенно ярко такие взгляды выразил Саллюстий. По его мнению, причины упадка Рима — это честолюбие и алчность и поэтому нужно в первую очередь ликвидировать эти пороки. С одной стороны, это обязано сделать государство, запретив, в частности, ростовщичество и уничтожив коррупцию, но с другой — сам человек должен преодолеть пороки и вернуться, насколько это возможно, к суровой простоте «нравов предков». Огромна, по мнению Саллюстия, в этом грандиозном деле роль политического деятеля, который должен сочетать в себе трудолюбие, практические способности, щедрость и милосердие Цезаря с нравственной несгибаемостью, безупречной честностью и бескорыстием Катона.

Цицерон в принципе разделял эту точку зрения, но больше внимания он уделял политическим структурам, государству, в своих построениях опираясь на уже существовавшую теорию смешанного государства, лучше всего воплотившегося в Римской республике. Цицерон полагал, что такая характеристика полностью приложима к началу республики, но к нынешнему времени равновесие нарушено и разрушением «согласия сословий», и перевесом оружия над правильной гражданской жизнью, и демагогами, которые под личиной заботы о народе угрожают свободе, поэтому необходимо, с одной стороны, ликвидировать возникшие нарушения, а с другой — восстановить «добрые старые времена». Однако идея восстановления «нравов предков» все более сталкивалась с реальностью, превращаясь в бессмысленную утопию, только мешавшую нахождению выхода из сложившейся ситуации.

В конце концов Цицерон, как и Саллюстий, пришел к мысли, что без воздействия отдельной выдающейся личности, к сожалению, в этом огромном и важном деле не обойтись. И он выдвинул идею идеального правителя, руководителя (ректора) государства, который, обладая лучшими качествами гражданина и высокой нравственностью, мужеством и мудростью, будет управлять, опираясь не на силу, а на авторитет, причем он даже может не занимать никаких официальных постов. Заняв фактически положение «первого гражданина», такой руководитель восстановит республику, обеспечит счастливую жизнь гражданам и защитит ее военной мощью. В одном из писем Цицерон впервые употребил слово «принцепс» (princeps) в его политическом значении. В этом смысле оно будет иметь огромное значение в будущей империи. Выдвигая такое положение, он приглядывался к различным политическим деятелям и все же наиболее подходящим кандидатом на эту роль, пожалуй, считал себя, а идеалом подобного правления — собственное консульство в 63 г. до н. э., когда он спас республику от Каталины.

Почти 60 лет с перерывами в Римской республике бушевали гражданские войны. Да и перерывы были заполнены ожесточенной политической борьбой, порой ставившей свободы, республики, народоправия уступили место обычному человеческому желанию более или менее благополучно выжить. И все больше людей, в том числе и в среде сенаторской знати и интеллигенции, было готово принять любую власть, которая обеспечит им покой и относительное благополучие. Характерно в этом отношении поведение одного из искренних республиканцев — Фавония: когда его хотели привлечь к заговору против Цезаря, он ответил, что любая тирания лучше новой гражданской войны. Позже Фавоний все же принял участие в новой войне на стороне, естественно, республиканцев и погиб. Но сколько людей, разделявших его точку зрения, предпочло не вмешиваться в политическую борьбу и принять любое единовластие! Последние республиканцы погибли в 42 г. до н. э. в битве при Филиппах. В конце концов у республики не осталось защитников.

Таким образом, в середине и второй половине I в. до н. э. в Риме были созданы все предпосылки для образования империи.

III

УСТАНОВЛЕНИЕ ПРИНЦИПАТА

2 сентября 31 г. до н. э. в решающем морском сражении у мыса Акций флот Октавиана разгромил флот Антония, а через некоторое время капитулировала и сухопутная армия последнего. После этого Антоний сопротивляться уже не мог, хотя и пытался это сделать. 1 августа 30 г. до н. э. он был окончательно разбит у стен Александрии и вскоре покончил с собой. Последняя гражданская война закончилась полной победой Октавиана. Правда, формально это была не гражданская, а «внешняя» война. Официально Октавиан объявил об окончании гражданских войн после победы над Секстом Помпеем в 36 г. до н. э. Теперь же война была объявлена Клеопатре «за расхищение имущества римского народа», так как она получила от Антония значительную часть римских восточных провинций. Но все понимали, что победа в войне не столько победа над Египтом, сколько установление единовластия Октавиана.

Победа Октавиана над Антонием означала начало новой эпохи римской истории — эпохи империи, точнее ранней империи. Первым периодом этой эпохи явился так называемый принципат Августа. Это время перелома, перехода от одного качества государства к другому. Тогда были заложены основы того политического и общественного порядка, который будет существовать в Риме приблизительно два века, и его воздействие на последующую историю продолжится два тысячелетия.

Оформление власти. Принципат — новая форма государственного строя. После разгрома и самоубийства Антония Октавиан еще целый год оставался на Востоке, приводя в порядок запутанные восточные дела. Так, в частности, был решен египетский вопрос: эта богатейшая страна стала личным владением Октавиана. Отныне он воспринимался египтянами как наследник прежних царей — фараонов и Птолемеев, хотя сам и воздерживался от таких сопоставлений.

Август. Рим, Национальный музей

Тем не менее он полностью сохранил административную и экономическую систему птолемеевского Египта, заменив только царя своим префектом. Во главе страны Октавиан поставил своего доверенного человека — Г. Корнелия Галла. Тот командовал его войсками, которые подошли к западным границам Египта, в то время как Октавиан подходил к его восточным границам. Галл был не сенатором, а всадником и управление Египтом осуществлял в качестве его префекта. Египет давно был одним из главных поставщиков хлеба в Рим и к тому же вообще славился своим богатством, и оставлять эту страну в руках сената и его промагистратов Октавиан, но-видимому, не хотел[18]. Кроме того, он явно боялся, как бы наместник Египта не использовал богатства этой страны для выступления против него, как это сделал Антоний. Недаром он даже запретил сенаторам посещать Египет.

С этого времени во главе Египта стояли не проконсулы или легаты сенаторского ранга, а всаднические префекты, что не мешало им командовать довольно значительной армией, сосредоточенной в долине Нила. В остальном в стране была почти полностью сохранена старая административная система, возглавляемая теперь не царем, а римским префектом. Египтяне спокойно приняли новый порядок. Нового владыку они порой именовали Фараоном Цезарем. В то же время Октавиан стремился уничтожить все следы деятельности Антония и Клеопатры. Распоряжения Антония о расширении владений египетской царицы и ее сыновей были, естественно, отменены. Некоторые местные правители, поддерживавшие Антония, были смещены, но другие, особенно те, кто сумел вовремя переметнуться на сторону победителя, не только остались на своих местах, но иногда и расширяли свои владения. К последним принадлежал, например, иудейский царь Ирод. Критские города, перешедшие на сторону Октавиана еще до битвы при Акции, были объявлены свободными, а Спарта, также еще до Акция поддержавшая Октавиана, была вознаграждена увеличением своей территории. Вознаграждены были и некоторые греческие города Малой Азии.