Непокобелимый (СИ) - Миято Кицунэ - Страница 50

Злость и разочарование были направлены в продуктивное русло. Он хотел доказать. Хотел добиться. Чтобы она… чтобы когда-нибудь поняла, что сделала неправильный выбор. Девушки стали обращать на него внимание, но ни одна не вызывала даже отголоска тех чувств и эмоций, которые мог вызвать один взгляд Лили Эванс.

После случайной встречи в Годриковой Лощине, в которой она жила вместе с Поттером, Северус чуть ли не впервые напился. Там, в доме, он еле сдерживал маску лёгкого аристократичного отчуждения, а потом ругал себя, что был слишком холоден к внезапно обрадованной их встречей Лили. А когда совершенно нежданно от неё пришло письмо, Северус понял, что не готов терять снова. Пусть только друг. Пусть ему придётся притворяться и взвешивать каждое слово. Держать маску. Пусть. Но только иметь возможность видеть её. Разговаривать. Быть в курсе её жизни. Быть в её жизни.

Письмо, которое пришло от Лили почти перед Хэллоуином, сильно встревожило Северуса. Неровный почерк и слегка потёкшие чернила, словно на них падали капли слёз, выдавали, что своё послание Лили писала в расстроенных чувствах. Впрочем, содержание было довольно сумбурным и непонятным, что-то о страшных снах, войне, отсутствующем Джеймсе и том, что Северусу надо отправить сову Дамблдору и встретиться с бывшим директором Хогвартса, чтобы тот объяснил ему про какое-то пророчество. Как назло, дед накануне предстоящего праздника получил очень срочный и большой заказ, и они проторчали в лаборатории до самого утра тридцать первого. Впрочем, для начала Северус решил встретиться с Лили, чтобы получить более внятные объяснения странному письму.

Он вышагнул из камина, открытого ему Джеймсом, и застал странную картину. На миг остановилось сердце, потому что дом Поттера был перевёрнут вверх дном. Но через пару секунд в гостиную спустилась Лили. Вся растрёпанная, заплаканная и вцепившаяся во что-то похожее на люльку-переноску.

— Лили, что случилось?!

— Северус, слава Богу! — кинулась она к нему. — Но неужели сова так быстро долетела до Уэльса? Я же отправила её пару минут назад.

— Нет, я пришёл, потому что волновался… Прости, что не сделал этого раньше, — ответил он, совершенно не понимая, в чём дело.

— Я ухожу от Джеймса, — сказала Лили. — У меня мало времени, он может вернуться в любую минуту. Не делай того, что я тебя попросила в том письме, я тебе всё написала и выслала бумаги… Ты сможешь мне помочь и оставить над нашим домом тот знак, «Морсмордре»? Знаешь его? Тогда они подумают, что… В общем, это запутает следы, и нас с Гарри не найдут или не будут искать.

— Что? — Северус совершенно терялся. — Куда ты собралась?

— К Петунье, — коротко ответила Лили, и отвела взгляд. — Поживу у неё некоторое время. Потом… Сириус обещал позаботиться о Гарри.

— Так. Давай успокоимся, — запаниковал Северус. — Я с тобой. Во-первых, эта метка моментально привлечёт авроров. А ты же не будешь аппарировать с ребёнком, верно? Да ещё в таком состоянии. Так что это глупая затея, Лили.

— Да, я забыла, я попросила тебя в письме сделать метку, когда я уже должна буду покинуть дом и уехать на маггловском автобусе из Ститианса. Если бы дома не было Джеймса, конечно… Прости, я просто не в себе, я и так тебя чуть не втянула во всё это. Столько всего навалилось. Лучше оставить всё так, как есть.

— Выпей, это успокоительное, — Северус вытащил из запасов фиал с зельем. — Давай я наложу на нас всех дезиллюминационные чары, и мы просто выйдем отсюда все вместе совершенно незамеченными и дойдём до той деревушки магглов. Я провожу тебя, и ты мне всё расскажешь. По порядку, не волнуясь и не торопясь. И потом мы решим, что делать дальше, хорошо?

— Хорошо, — кивнула Лили, крепче прижимая к себе мирно спящего ребёнка.

Они дошли до автобусной остановки, и Северус убедил Лили, что для начала им стоит покинуть Англию, например, доехать до Кардиффа, который от Корнуолла куда ближе, чем Лондон. Тем более, что Джеймс знает, где живёт сестра Лили и что ей хорошо знаком Коукворт. Лили согласилась, что стоит всё же переждать пару дней на случай поисков и предварительно связаться с сестрой по телефону, чтобы не сваливаться чете Дурслей, как снег на голову.

В автобусе они заняли последние сидения, Северус наложил кучу чар и услышал причины, по которым Лили решила покинуть своего супруга. И, как оказалось, Поттер решил по своему усмотрению распорядиться жизнью их сына и жизнью самой Лили.

— Сириус сказал, что родители не доживают и до двухлетия своих детей. Так что я просто не хотела… Хочу побыть с сыном свой последний год, не растрачиваясь на обиды, ссоры и обвинения. Не хочу участвовать во всех этих махинациях и не хочу, чтобы Гарри в это впутывали. Так что я решила сбежать. Противно и обидно, что я осталась для Джеймса всего лишь магглорождённой дурочкой, которой можно вертеть, как вздумается. У меня есть небольшие сбережения, так что немного поживу у сестры, чтобы перевести дух и собраться с мыслями, а потом сниму квартиру в маггловском районе, может, найду подработку на дом, а когда настанет мой час, о Гарри позаботятся, — закончила своё повествование Лили и через какое-то время, пригревшись, уснула.

Северус прислушивался к мерному сопению, которому вторило дыхание маленького Поттера, ради которого эта невозможная женщина рискнула всем, и принял решение. «Вдвоём против этого враждебного мира». Теперь втроём. Он уже один раз сдался, отступил. А теперь судьба дала призрачный шанс всё исправить.

— Я вас с Гарри никуда не отпущу, — сказал Северус, когда автобус прибыл в Кардифф, и они вышли на обледенелую вокзальную площадь. — В особняке Принцев места много. Он как раз в южной части Уэльса, совсем недалеко отсюда. Поживёте с Гарри там, и это не обсуждается. Особняк защищён, и тебя с Гарри никак не смогут найти. Даже с помощью кровного поиска. Если ты говоришь, что замешан Дамблдор, то он знает очень много таких вещей. Джеймс всё же ближайший родственник Гарри. Он сможет найти своего сына у магглов везде. Мы проведём ритуалы сокрытия. И вы оба будете в безопасности. Всегда. И я обещаю, что позабочусь о твоём сыне, как о родном, когда… Если… — договорить и произнести это вслух он не смог и стушевался под взглядом внимательных зелёных глаз, в которых отразилась целая буря чувств.

— Спасибо, Северус, — сказала Лили и как-то очень грустно улыбнулась.

Сражения с дедом, к которому втайне готовился Северус, не понадобилось. Северус Принц с интересом посмотрел на Лили и Гарри, но ни слова не сказал, точнее сделал распоряжение эльфу подготовить комнату для их гостей.

Через пару дней после того, как Лили с сыном поселилась в их особняке, Северус всё же посетил Блэк-хаус, пусть и какое-то время колебался, стоит ли это делать. Всё же Сириус был другом Джеймса. Лили, конечно, говорила, что у Блэка с Поттером была какая-то размолвка, связанная скорее с тем, что Сириус уехал учиться во Францию, и с перепиской всё было непросто. Но, по мнению Северуса, сокрытие супруги Поттера в любом случае получило бы неодобрение Блэка, с которым у Северуса неожиданно сложились вроде как дружеские отношения. С другой стороны, Гарри был крестником Сириуса, и, если внезапно тот появится в виде «духа» в особняке Принцев, обеспокоенный местоположением и возможным состоянием ребёнка, это было бы ещё хуже. Лучше уж попытка объяснить ситуацию, чем откровенная ссора. Семья Блэков была слишком могущественна.

Леди Вальбурга была очень рада его видеть и сказала, что они ждали его визита даже раньше, а Сириус уже несколько раз с ними связывался, чтобы узнать, «не приходил ли Снейп». А потом они с мистером Орионом сидели с бумагами, которые дала Лили по тому ритуалу женской магии, и слушали по сквозному зеркалу, что говорит Сириус.

Выходило, что Лили должна была сделать на Гарри что-то вроде ловушки для Дара. В целом, действительно, благоприятная и полезная «новая руна». Проблема была в том, что Дар мог передаться только с частицей души мага, обладающего каким-либо Даром. И этот маг должен был умереть в непосредственной близости от ребёнка. В одном доме как минимум. Такую ловушку редко, но делали в некоторых волшебных семьях, конечно, при условии совпадения некоторых немаловажных аспектов. В первую очередь, мать была готова добровольно пожертвовать десятком своих лет, чтобы её ребёнок получил особое благоволение магии, и, к тому же, складывалась благоприятная ситуация. Например, умирал старейшина Рода, обладающий ярко выраженным талантом-Даром, и был младенец до трёх лет.