Непокобелимый (СИ) - Миято Кицунэ - Страница 49

Лили кивнула, никак это не прокомментировав, и поднялась с ребёнком наверх. Сергей снова углубился в расчёты странной «защитной руны».

Нарисованный росчерк в виде молнии внезапно простимулировал память, доставшуюся от Сириуса: шрам точно такого же вида был на лбу у Гарри, которого Сириус помнил взрослым парнем. Этот шрам болел, и у Гарри были какие-то видения, связанные с Волдемортом. Что-то ускользало.

Сергей снова посмотрел на новую руну и её составляющие. Врата Смерти, соединённые с энергией Солнца. Можно было бы предположить, что это какая-то особая женская магия, иначе зачем бы потребовалась кровь матери и её же исполнение ритуала. Жертвоприношение? Без оригинала книги разобраться с вырванным из контекста ритуалом будет сложно.

— Ты помнишь название книги? — спросил Сергей у Лили, которая спустилась обратно на кухню.

— «Малефика женской рунической магии», вроде бы как-то так, — ответила та. — Сириус, я… Ты сказал, что директор… По его совету я написала письмо Северусу. С просьбой… защитить моего сына. Дамблдор хотел, чтобы Северус шпионил в стане врагов. Чтобы знать, когда будет совершено покушение на Гарри, и успеть предупредить об этом.

— Что? — Сергей был уверен, что эта история минует Северуса Снейпа, но, как оказалось, кое-кто тоже не стоит на месте и пользуется наивностью окружающих и стремлением защищать. Впрочем, если бы Питер в своё время не поделился тем подслушанным диалогом, то ещё неизвестно, по какой тропе пошёл бы он сам и насколько верил бы директору, которого сложно в чём-либо заподозрить.

— Я понимаю, что это очень эгоистично, но… — по щекам Лили прокатилось несколько слезинок. — Дамблдор сказал, что Северус — Мастер Зельеварения и сможет без особого ущерба для себя подобраться к этому Лорду.

— А Метка? Ты о Метке подумала? — раздражённо спросил Сергей.

— Метка? Ты о чём? — округлились глаза Лили.

— Своих последователей этот Лорд клеймит, как скот, — пояснил Сергей. — Это вроде односторонней вассальной клятвы. Жуткая штука.

— А… откуда ты знаешь?.. — сделала шаг назад Лили. — Неужели ты?..

— Не говори глупостей, Эванс, у меня совсем мало времени. Я из богатой и влиятельной семьи, и у меня свои источники информации. Когда ты написала письмо Северусу?

— Двадцать девятого вечером, то есть позавчера, но прошёл только один день. Он… должен был пойти к Дамблдору, чтобы получить, ну… указания, как поступать. И, наверное, узнать больше подробностей про это пророчество.

— Чёрт!

— Я такая никчёмная, — всхлипнула Лили. — Но… кому же тогда верить? У меня никого нет. Северус — мой единственный друг. А Дамблдор сказал, что он потом себя не простит, если мог мне помочь и не помог. И я знаю, он такой, он очень верный. И… он хороший. Он добрый и заботливый. Я должна его предупредить!

— Лили! — остановил её Сергей, преградив дорогу. Хотелось встряхнуть девушку, но, к сожалению, это было невозможно из-за того, что он находился не в материальном виде. — Успокойся и внимательно выслушай. У меня последние минуты здесь. Полагаю, что на рассвете я вернусь во Францию.

— Да… Прости.

— Северуса предупреди. Передай ему все бумаги по этому ритуалу, пусть принесёт их в Блэк-хаус. И ничего больше не делай с Гарри, Мерлином тебя заклинаю. Пусть Северус обратится к моему отцу и матери. В сентябре я взял с собой во Францию старое сквозное зеркало, которое сделал мой предок. Второе у моей матери. Мы договорились, что будем переговариваться время от времени, когда у меня будет выходной. Поняла? Ничего не говори Джеймсу и тем более директору. Верь Северусу, ему можно.

— Я поняла, — вымучено улыбнулась Лили.

Сергей ободряюще улыбнулся растерянной девушке, но внезапно всё исчезло и он очнулся в своей кровати в доме Делакуров.

— Надеюсь, это был не просто сон…

Он поднялся и первым делом решил посетить Главную библиотеку, чтобы поискать упомянутую Лили книгу. Руны использовались в артефакторике повсеместно, так что Альпийская Гильдия могла похвастать самым большим собранием сочинений по этой теме.

Часть 2. Глава 15. Моя любовь

25 декабря 1980 г.

Уэльс, особняк Принцев

Ещё каких-то два месяца назад Северус не подозревал, что его жизнь может так круто поменяться. И что это Рождество он проведёт не с дедом в лаборатории, а будет сидеть на диване, любоваться наряженной пихтой в волшебных гирляндах и прижимать к себе любимую женщину, вдыхая её сладкий запах молока и мёда, спрятанный где-то в рыжих блестящих волосах. Рождество в преддверии его двадцать первого дня рождения было приправлено удивительно полным ощущением счастья. И не оттого, что получилось сложносоставное зелье, а потому что она… наконец увидела, поняла, оценила и ответила на его давние, болезненные, загнанные глубоко внутрь чувства.

В голове постоянно играла та песня Сириуса, которую тот посвятил Лили на том их прощальном вечере после выпуска.

Я вижу, и всегда буду видеть такой:

Солнечной девчонкой, которая покой

Нарушила и стала сниться,

И снится даже годы спустя…

Так я узнал, о том, что влюбился,

Что я влюбился по уши в тебя.

Пусть всё будет так, как ты захочешь,

Пусть твои глаза, как прежде горят.

Ты со мной всегда, ты в сердце моём прочно,

Очень-очень, очень-очень,

Очень-очень, очень-очень…

Люблю я тебя…

Тебе семнадцать, помни,

Всегда семнадцать лет,

В сердце — весна, а в улыбке — рассвет…

Колдовскими глазами навсегда я пленён

И признаюсь в тысячный раз я,

Что навеки влюблён.

Пусть всё будет так, как ты захочешь,

Пусть твои глаза, как прежде горят.

Ты со мной всегда, ты в сердце моём прочно,

Очень-очень, очень-очень,

Очень-очень, очень-очень…

Люблю я тебя…

Моя юная фея,

Ты моя девчонка навек…

Пусть мимо проходят десятки лет,

Ведь ты будешь прекрасна, даже годы спустя:

Потому что ты в моём сердце,

А в твоём всегда буду я.

Пусть всё будет так, как ты захочешь,

Пусть твои глаза, как прежде горят.

Ты со мной всегда, ты в сердце моём прочно,

Очень-очень, очень-очень,

Очень-очень, очень-очень…

Люблю я тебя…

Пусть всё будет, так как ты захочешь,

Пусть твои глаза как прежде горят.

Ты со мной всегда, ты в сердце моём прочно,

Очень-очень, очень-очень,

Очень-очень, очень-очень…

Люблю я тебя…

И Северус жалел, что, похоже, песня может стать пророческой для Лили, рисковавшей остаться «всегда молодой» не только в его сердце...

* * *

Самым ярким детским воспоминанием Северуса была встреча с ней. Рыжая улыбчивая девочка, сияющая солнцем в волосах, казалась воплощением всего самого прекрасного на Земле, как недосягаемая мечта, как жизнь, которой у него никогда не будет. И вдруг она оказалась такой же, как он: с редким талантом к магии. Любила учиться, хотела узнать всё на свете. Его лучший и единственный друг. Лили освещала его серую жизнь там… рядом с алкоголиком-магглом, от которого Северус не слышал доброго слова, и сломленной, смирившейся матерью.

Хогвартс… Со школой сложились сложные отношения: он оказался не совсем «ко двору» на Слизерине, постоянные стычки с «Мародёрами», безразличие и безучастность преподавателей и декана… Лишь дружба с Лили, которую дурацкая шляпа распределила на Гриффиндор, скрашивала учебные будни. Казалось, что они вдвоём против этого враждебного мира. И всегда будут вместе вопреки всему. Курсе на четвёртом Северус в полной мере осознал свои чувства и желания касательно «лучшей подруги», он внезапно понял, что Лили ещё и очень красивая, женственная, милая и от её улыбки перехватывает дыхание. Но… всё полетело в тартарары после пятого. Джеймс Поттер, для которого Лили была всего лишь трофеем, праздновал победу. А Северус загнал свои чувства как можно глубже и постарался забыть о своей первой и единственной любви с колдовскими зелёными глазами.