Непокобелимый (СИ) - Миято Кицунэ - Страница 26

29 декабря 1976 г.

Англия, Лондон, Блэк-хаус

Северус не испытывал ненависти ко всем магглам подряд, лишь к одному, чьё имя он носил, пусть это было лишь второе из его имён. Тобиас Снейп был магглом и его отцом, который ненавидел собственного сына. И Северус отвечал ему такой же ненавистью. Как же он был счастлив уехать в Хогвартс! Прочь от этого маггла, который не любил волшебство во всех его проявлениях и только чудом не сломал палочку матери. Теперь эта уникальная палочка из эбенового дерева с кельтскими рунами принадлежала Северусу. В школу чародейства и волшебства мать его еле-еле собрала, благо, что в небольшом сундуке, в котором Эйлин Снейп хранила всё своё прошлое, были противомаггловские чары и до драгоценных книг Тобиас не добрался. Северус пользовался старыми учебниками матери, её палочкой, на начальных курсах, когда он не слишком вырос, даже её мантиями, благо мужская и женская одежды магов ничем не отличались. Потом, когда он сильно пошёл в рост, удавалось скопить на что-то подержанное, хотя из-за увлечения зельями его мантии вечно страдали.

Если бы не маггл Тобиас, то Северус мог бы быть полноценным магом. Чистокровность ценилась на Слизерине. Он даже придумал себе прозвище: «Принц-полукровка». Маленькое напоминание о несбывшемся, о том, что могло быть. Это помогало держаться и чувствовать себя сопричастным к магической фамилии. Это была его гордость, за которую Северус отчаянно цеплялся, потому что, по сути, это было единственное, что вообще у него было.

Сириус Блэк был в чём-то прав, когда сказал, что мистер Принц ничего не может ему сделать, но Северус боялся, что чистокровный дед просто растопчет его, не оставив права даже на прозвище, адресованное самому себе.

В его комнату постучались, и, когда он открыл, на пороге стояла леди Вальбурга. Мать обоих Блэков была очень красивой и статной женщиной, её вид заставлял вспоминать о собственной матери, которая… Северус злился, потому что вчера, когда они по настоянию Сириуса прибыли в Коукворт, он сразу понял, к чему шло дело. Было и стыдно, и обидно. Мать решила, что он уже вырос и не нуждается в ней? Или она ему мешает? Когда только появился призрачный шанс, что всё уладится! И чёрт с ним, с мистером Принцем, Северус уже мог бы сам обеспечивать их семью. Его зелье для оборотней потрясло Ориона Блэка, и отец Сириуса и Регулуса посчитал своим долгом помочь «талантливому юноше». «Талантливому»! — как же было приятно слышать такие слова. После стольких лет, когда Слагхорн совершенно не обращал на него никакого внимания, давал другим пользоваться лабораторией, приглашал в своё дурацкое сообщество, даже Лили там была, а Северуса ни разу не удостоили чести. Конечно, откуда бы ему взять подарки и вкусности для декана, чтобы «открыть его глаза». После оформления патента Северус мог получать небольшие отчисления от аптек, которые будут выполнять заказы на его зелья. Пусть немного, но самое необходимое… А мать… Было больно так разочароваться в близком человеке, причём второй раз за шестнадцатилетнюю жизнь. Сначала Лили, потом Эйлин. Отчего чужие люди проявляют больше сочувствия, радушия и понимания к его проблемам, Северусу было совершенно непонятно. Но… это было приятно.

— Не сочти за грубость, Северус, — посмотрела на него леди Вальбурга, — но… мне бы хотелось что-то сделать с твоими волосами. У тебя породистая внешность. А ты прячешь её. Можно оставить длину волос, но немного открыть скулы, чтобы лицо не казалось слишком узким. Или хотя бы стоит делать хвост, да и волосы будут меньше мешать при занятиях зельями.

— Н-но… — покосился на свой нос Северус. — Но… Я… Э…

Сколько он себя помнил, Тобиас звал его уродом. Постоянно говорил о том, что они с матерью мерзкие, уродливые, страшные, похожие на чучела, выродки и длинноносые образины.

— Ты стесняешься своих черт? — поняла его метания леди Вальбурга. — Мужчине не обязательно быть красавчиком, чтобы нравиться женщинам. Открою тебе великий секрет. Больше всего на свете женщины ценят в мужчинах внутреннюю уверенность и спокойствие… Как бы тебе объяснить?.. Если ты сам будешь себя считать непривлекательным, стесняться, пытаться это как-то прикрыть, то все это будут видеть. Это как… Представь маленький прыщик, который выскочил на носу. У подростков такое бывает. Если оставить его в покое или смазать нужным зельем на ночь, то он пройдёт, но если ты его выдавишь, покраснение будет на половину лица, потом ещё попытаешься замаскировать, чем-то замазать или заклеить сверху… Если ты будешь всех спрашивать «а не видно ли твой прыщ», «а не сильно ли он заметен на лице», «а удалось ли тебе его замаскировать», будешь постоянно его трогать, что в итоге выйдет?

— Все этот прыщ заметят, — пробормотал Северус. — Даже те, кому было всё равно. А ещё может быть воспаление и аллергия, если много разных средств использовать…

— Верно, и будет видно не только этот прыщ-недостаток, но и твои безуспешные попытки его скрыть, твои волнения и переживания, — кивнула леди Вальбурга. — Возвращаясь к внешности. Пока не будет внутренней уверенности в себе, не появится и внешняя привлекательность. Которая очень субъективна. Кому-то нравятся блондинки, кому-то брюнетки, кому-то худые, кому-то полненькие. С мужчинами ещё сложней. Признаюсь, я влюблена в руки своего мужа, и мне всегда было всё равно, что там у него с лицом, а одна моя знакомая… Хм… Впрочем, в своём разговоре я уже слишком далеко зашла, — хитро сверкнула глазами леди Вальбурга. — В общем, посмотришь на своего деда. Насколько я помню Северуса Принца, вы с ним довольно похожи, а в свете ходило много слухов о том, что твой дед был знатным ловеласом и разбил много женских сердец, — леди Вальбурга нахмурилась. — Вполне может быть, что вашей семье отомстил кто-то из его отвергнутых поклонниц. Хотя чисто внешне… Как я уже сказала, вы очень походите. Так что насчёт стрижки?

Северус только хлопал глазами и не посмел отказать предприимчивой женщине. Собственной матери всегда было всё равно, как он выглядел. Сама Эйлин давно махнула рукой даже на себя. А Северус знал, что леди Вальбурга старше его матери. К тому же у него было ощущение, что эта женщина даже в рубище выглядела бы королевой в изгнании. Наверное, это и имелось в виду, когда мать Сириуса говорила о внутренней уверенности в себе. Похоже, что леди Вальбурга хотела подать его деду в наивыгоднейшем свете. Зачем это ей понадобилось, Северус не знал, но слизеринская наука говорила о том, что если ты становишься Золушкой, то крёстной фее виднее, какую тыкву превращать в карету. А волосы… могут отрасти сто раз.

* * *

Мистер Принц, который прибыл к Блэкам ровно к семи часам вечера, действительно внешне походил на свою дочь, да и на самого Северуса. Узкое лицо, внушительный нос с горбинкой, чёрные глаза, тёмные волосы, широкие брови, высокий лоб с несколькими морщинами, слегка поджатые губы, которые как будто совсем не умели улыбаться. Его дед был похож на хищную птицу: коршуна или старого ворона. Худой, но жилистый. Для своих лет двигался мистер Принц довольно резво, резко и стремительно, впрочем, сохраняя достоинство. Их представили.

Северус старался ровно держать спину и не дёргаться, пока гость пристально и не мигая рассматривал всех присутствующих, лишь на пару секунд задержав пронзительный взгляд на нём. В горло ничего не лезло. У Блэков очень недурственно кормили, но за этим обедом Северус не чувствовал вкуса пищи. Сириус, который сидел рядом, тихонько ткнул его в бок и ободряюще улыбнулся. Это разозлило Северуса, словно он и правда какой-то «Нюниус», как обзывали его Поттер и его подпевалы. Он не показывал слабины перед четырьмя зарвавшимися гриффиндорцами и вдруг так распсиховался из-за этого Принца! Выискалась королевская фамилия! Он сам сделает знаменитой фамилию «Снейп»! Изобретёт кучу зелий, даже уже статью накидал про своё зелье в «Вестник зельеварения»! Орион Блэк пообещал, что её обязательно напечатают.