Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 73

Это согревало душу.

Официантки, сплошь хорошенькие девушки в традиционном кимоно, так и сновали меж кухней и залом. Сегодня снова аншлаг, в зале яблоку негде упасть. Освобождающиеся столики простаивают недолго, их занимают, едва уберут посуду. Повсюду слышен звон монет — до банковских карт или хотя бы бумажных ассигнаций здесь тоже не додумались.

Есть в этом какая-то прелесть. Что местные монеты именно звенят. И блестят. Получать жалованье золотом и серебром странным образом будоражит. Мешочек приятно оттягивает руку, а по вечерам Комацу взял за правило пересчитывать эти кругляшки с трикветром на одной стороне и написанным по кругу текстом на другой.

Комацу прочел эти мелкие буковки в первый же день, но ничего не понял. А Фурукава-сан сказала, что это мощное заклинание Подлинности. Само по себе оно ничего не делает, единственное его свойство — невозможность быть нанесенным на фальшивку. Никто, кроме мистерийского монетного двора, повторить это сочетание букв не сумеет.

Комацу тогда еще усомнился и сразу попробовал скопировать надпись. Но оказалось, что это и правда невозможно. Как он ни старался, где-нибудь обязательно выходил огрех, хотя бы одна буква получалась искаженной.

Как заговоренная.

— Комацу-сан! Комацу-саааан!.. — донеслось из общего зала.

Комацу отложил нож. То был голос Алларии-сан, эльфийской официантки, при виде которой сердце повара начинало биться быстрее.

К тому же кроме Фурукавы-сан она единственная обращалась к нему согласно традициям его родины. Все остальные называли его «маэстро Комацу», и хотя звучало это даже уважительней, Комацу было очень приятно, что Аллария-сан потратила время, чтобы узнать немного о его культуре.

Не Аллария-сан, а бессмертная Аллария, мысленно поправил он себя. Следует отвечать любезностью на любезность и называть Алларию-сан так, как принято в ее культуре. Даже в собственной голове.

— Комацу-сан, там некий достопочтенный гость желает лично поблагодарить вас за доставленное удовольствие, — прозвенел голос уже совсем близко.

— Немедленно подойду, — склонился в легком поклоне Комацу.

Это не было редкостью. Здесь Комацу вызывали на поклон так же часто, как и дома, если не еще чаще. Он с улыбкой подошел к столику в углу, за которым восседал импозантный полный господин с эбеновой кожей и лысой макушкой. Одет он был просто, но дорого, а на поясе вместо шпаги или кинжала, которые часто носят знатные иностранцы, висел тесак.

— Так вы и есть знаменитый Комацу-сан? — приятным баритоном спросил гость. — Много наслышан о вас.

— Большое спасибо, я недостоин, — поклонился повар.

— Нет-нет, не скромничайте. Мне о вас рассказывали общие друзья, в том числе хозяйка этого славного заведения. Я и сам, знаете ли, немного связан с ресторанным делом, так что хорошего повара распознаю везде.

Комацу насторожился. Возможно, это очередной конкурент Фурукавы-сан, который поставит его в неловкое положение.

Комацу запомнился визит почтенного Мари-ль-Теоса, кулинара-волшебника. Тот заказал несколько блюд, долго их дегустировал, а потом позвал к столику шеф-повара, осыпал Комацу комплиментами… и попытался переманить. Жалованье пообещал больше, чем в «Парчовом карпе», но Комацу чувствовал себя обязанным Фурукаве-сан и не собирался терять лицо, сходу убегая за парой лишних йен.

Фурукава-сан, видимо, об этом узнала, потому что уже на следующий день повысила Комацу жалованье. Сам он ничего ей не говорил.

— Не подумайте худого, я не собираюсь вас переманивать, — явно уловил его мысли гость. — О, вы бы не отказались, назови я свое заведение, но это будет непорядочно по отношению к моим друзьям. Я просто хотел выразить вам свое уважение и, возможно, побеседовать. Не откажетесь рассказать свою историю? Присядьте, давайте побеседуем. Уверен, ваша хозяйка не станет возражать.

— Очень польщен, но не могу надолго отлучиться, — поклонился Комацу. — Я на работе, господин, и сегодня много блюд от шефа.

— Ну-ну, уверен, вы сможете уделить нам несколько минут… не правда ли, госпожа хозяйка?

Комацу не заметил, когда подошла Фурукава-сан. Он уже хотел извиниться и откланяться, но хозяйка вдруг сказала:

— Конечно, ничего страшного. Присаживайтесь, Комацу-сан. Это… мой старый знакомый.

— Не такой уж и старый, — улыбнулся гость. — Но давайте сегодня без имен, я тут инкогнито.

— Я догадалась, — кивнула Фурукава-сан. — Может быть, переместимся в отдельный кабинет?

— Отчего же? Мне нравится здесь. Такое уютное заведение, а я в нем раньше и не бывал. Мне нравится атмосфера и кухня. Комацу-сан, я не успел сказать, как мне понравилось угощение. Ваше сашими превосходит мое собственное, а эти осьминожьи шарики… как вы их называете?

— Такояки, — просиял Комацу.

— Бесподобно, воистину бесподобно.

— А вы… по поводу или просто навестить нас? — почему-то нервничая, спросила Фурукава-сан.

— Разве навестить добрых друзей — недостаточный повод? Кстати, Комацу-сан, давайте немного потеснимся, к нам сейчас присоединятся общие знакомые.

Комацу повернул голову. В зал только что вошли действительно знакомые ему лица — муж Фурукавы-сан Вератор-доно, ее дочь Мамико-тян и… и Лахджа-сан, несравненной красоты демоница. Она частенько навещала Фурукаву-сан, особенно в самом начале, когда ресторан еще только раскручивался.

Сегодня Лахджа-сан была с мужем и дочерьми. Ее старшую дочь Комацу помнил еще по Токио, двух других только видел мельком, когда те заходили в «Парчового карпа». Муж, Дегатти-сэнсей… ему Комацу немного завидовал… ладно, много.

Но знакомы они были шапочно, Комацу почувствовал себя лишним и вновь попытался откланяться. То же явно почувствовала и Фурукава-сан, сказав:

— Комацу-сан, спасибо за вашу работу, но мы вам наверняка уже наскучили.

— Нет-нет-нет, я настаиваю, — заупрямился гость. — Я еще не слышал его историю… и рецепт осьминожьих шариков. Я умею готовить такие, но здесь явно есть какой-то нюанс, который я упускаю…

Вератор-доно и семейство Дегатти тем временем подошли к столику и уставились на гостя сначала с недоумением… а потом с узнаванием. Замедленным, словно очень давно его не видели.

— О, какая неожиданная, но приятная встреча, — первой заговорила Лахджа-сан.

— Я тоже очень рад, — поцеловал ей руку гость. — Совпадение исключительно удачное. Присядете? Здесь прекрасная кухня… впрочем, вы это и без меня знаете. Я имел дерзость пригласить за стол шефа, он как раз собирался рассказать свою историю.

Небольшой уютный столик тем временем раздвинулся, стал шире почти втрое, и из-под него выпрыгнули новые стулья. Вератор-доно поставил в центр бутылку «Солнечного затмения», ядреного и дорогого мистерийского сакэ, Мамико-тян и пятеро Дегатти заняли места, и все уставились на Комацу так, что тому стало почти дурно от их и собственной неловкости.

— Это очень простая история, — замямлил он. — Я… я уверен, Фурукава-сан и сама все расскажет… да там и нечего рассказывать. Меня наняли, я согласился… необычное только то, что теперь я живу в другом мире…

Гость посмурнел. Он подцепил палочками лапшинку из своей якисобы и сказал:

— И все-таки, уверен, что вы сможете поведать мне какие-нибудь интересные подробности. Давайте начнем с даты и места действия. Где и когда это случилось?

Комацу запаниковал. Он не помнил дату, да и не очень понимал, что, собственно, происходит. Это что, какой-то дознаватель? Или иноземный король инкогнито? Почему эти волшебники с ним так предупредительны? Может, Фурукава-сан, Лахджа-сан и Комацу (по незнанию) нарушили какой-то закон?

Что если он исекайнулся в этот мир незаконно? Быть может, существует какая-то полиция по отлову таких людей? Он боялся спросить прямо и потому просто пробормотал, что ему в самом деле нужно срочно вернуться на кухню.