Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 59

— Мэтр Драмм, мы все учились в школе, — холодно произнесла Кайкелона.

— Да. Извините. Я хочу сказать, что по факту способность у нее всего одна, хотя и на диво мощная. И для производства такого артефакта она бесполезна. А девочка все-таки не гений… в более широком смысле.

— Даже если бы и гений — это невозможно, — согласилась Чу. — Откуда ей знать рецепт изготовления? Он не описан в литературе, доступной ученикам.

— Я скорее поверю, что она призвала одно из существующих, — сказал Драмм. — Как известно, было создано всего три образца. Одно у мэтресс Чу. Еще одно — в музейном хранилище артефактов особой мощности. Третье утеряно.

— Мое при мне, — отогнула ворот платья Кайкелона. — Я бы заметила пропажу.

Профессора несколько секунд смотрели на мерцающие жемчужины, каждая из которых заключала глаз гохеррима или иного высшего демона. Каждый из них многое бы отдал за ожерелье президента Чу.

— Несколько дней назад мэтр Мазетти уведомил меня, что наш чудо-ребенок проник в запретный отдел библиотеки, — припомнила Кайкелона. — С его слов, она приняла защитный барьер за обычные шторки и просто попросила… раздвинуться.

— О боги, еще и это! — закатила глаза Альяделли. — В случае чего — как ее сдержать⁈

— Ну, всегда остается… ладно-ладно, молчу, — отвел взгляд Драмм.

— А что ей было там нужно? — осведомился Инкадатти.

— Мазетти сказал, что девочка просто хотела почитать запретные книги. Его это как будто… умилило. Он не рассердился. Сказал, что магию тянет к магии.

— Хм. Вот как. Почитать, значит.

— Нельзя исключать, что ожерелье действительно могло быть попросту украдено, а затем ребенок, будучи пойманным с поличным, не нашел ничего лучше, кроме как соврать, — задумчиво произнесла Кайкелона. — С ее-то способностями. Я предлагаю немедленно отправиться и лично проверить, на месте ли музейный экземпляр ожерелья.

Четыре лауреата премии Бриара поднялись с мест. Кайкелона, Драмм, Альяделли и Инкадатти пересекли Клеверную площадь и вошли в библиотечную башню, где сейчас было почти безлюдно.

Конечно, такая процессия не осталась без внимания. Серебристый призрак появился почти сразу же. Окаймляющие плешь седые волосы мерцали в темноте, а глаза словно глядели не на людей, а сквозь них.

— Тучи собираются над горами, и великие чародеи вступают в мою обитель, — задумчиво произнес он. — Чему обязан визиту, коллеги?

— Мэтр Мазетти, нам срочно необходимо проверить хранилище особых артефактов, — произнесла Кайкелона. — Есть опасения, что оттуда могло кое-что пропасть.

— Исключено, — возразил призрак. — Впрочем… не буду препятствовать. Смотрите, убеждайтесь… я буду неподалеку.

Он действительно остался неподалеку. Собственно, он следовал за гостями по пятам, как сторожевой пес. Личные призраки мэтресс Альяделли от такого внимания заробели и совсем скрылись внутри нее. А Драмм то и дело косился на этого неусыпного стража, стараясь загнать поглубже некоторые мысли.

Слишком уж тут много было… всего. В запертых мощнейшими чарами витринах покоились десятки уникальных реликвий. При виде некоторых глаза замаслились даже у лауреатов премии Бриара.

— Я на всякий случай напоминаю, что ни один из музейных экспонатов класса «А» не может покинуть витрину без санкции ученого совета, — произнес Мазетти, коршуном следя за посетителями.

— Мэтр Мазетти… — покачала головой Кайкелона. — Ну что вы в самом деле, мы же взрослые люди…

— А я слышу ваши мысли, мэтресс Чу, — произнес библиотекарь.

— Думать о чем-то — не значит делать. Я их потому и не фильтрую, что не каждая мысль приводит… к чему-то.

— И я помню, как вы совсем маленькой сюда бегали, — продолжал ворчать Мазетти. — Вы в детстве были точно такой же, как эта девочка-вундеркинд.

— У меня не было таких способностей.

— Нет, я о том, что вы тоже воровали книжки.

— Мэтр Мазетти, это было один раз!

— Два. Просто вы считаете, что я о втором случае не знаю.

— А… а вы знаете?.. — аж запунцовела Кайкелона. — Из… извините! Я была маленькой!

— А оригинальное ожерелье Друктара на месте, — произнесла Альяделли, глядя в витрину. — И серьга-якорь, и сапоги, имя которым «Попиратели Спин», и браслетик из зубов демонов… боги, какой же он был странный.

— А его плащ из титановой кожи назывался «Хотел и Сделал», — произнес призрак Мазетти. — Я говорил Друктару, что он играет с огнем. Предупреждал, что он плохо кончит.

— И что, плохо кончил? — жадно спросил Драмм.

— Вы видите его среди живых? Вот и я не вижу.

— Ну… он жил очень давно.

— Инкромодох, ты и сам не очень живой, — хмыкнула Альяделли. — Даже среди моих духов нет никого старше тебя. А среди них есть тысячелетние.

— Так или иначе, это ожерелье тоже на месте, — произнес Инкадатти.

— А что такое? — заинтересовался Мазетти.

— Значит, девочка либо нашла то, что принадлежало Токхабаяжу, либо и правда создала четвертое, — задумчиво сказал Драмм.

— А, так вы насчет ожерелья Друктара? — вскинул брови Мазетти. — Ну да, видимо, они его создали. Я выдал отцу девочки книгу Друктара. Рад слышать, что у него получилось.

— А, так это мэтр Дегатти поработал… — протянул Драмм.

— Он мог, да, — согласилась Кайкелона. — Мэтр Инкадатти, что ж вы нас так всполошили, толком не разобравшись?

— Я пришел и сказал, что увидел, — отрубил Инкадатти. — А бегать и квохтать, как куры, стали уже вы. Я, кстати, пошел, у меня дел полно. Некогда мне тут с вами время терять.

И старик в расшитой рунами мантии выбежал за дверь. Четверо волшебников проводили его взглядами, и Мазетти сказал:

— Его я тоже помню совсем маленьким. Скрибонизий тогда стоял на другом конце города, но он все равно регулярно приходил за книгами. Такой был хороший мальчик — вежливый, скромный, обходительный…

— Мы об одном и том же человеке говорим? — удивилась Альяделли.

— Люди меняются. Я еще чем-нибудь могу вам услужить, коллеги?

— Нет, благодарю, — задумчиво произнесла Кайкелона. — Гм… любопытно, пили ли Дегатти чай с шоколадкой?..

Глава 15

Затолкав мысли в самую глубину, чтобы муж ничего не заподозрил, Лахджа достала из-под кровати высокую круглую коробку. Внезапный подарок на Вирилидис, Мужской День.

Хотя как внезапный… Майно уже пару дней нарочито избегает ее мыслей. Значит, ждет подарка и не хочет случайно подсмотреть, что ему там приготовили.

Над подарками мужу Лахджа всегда размышляла подолгу. Очень сложно подарить что-то человеку, у которого, в общем-то, и так все есть. Ну вот совсем все. А если чего прямо сейчас и нет, так он сам себе тут же и купит или наколдует.

Но в этот раз она все-таки нашла кое-что стоящее.

Шляпа. Большая. Внушающая трепет. Не такая шляпа волшебника, которая похожа на ночной колпак или головной убор для Хэллоуина, а стильная, со средней ширины полями, высокой тульей и серебряной пряжкой. Что-то вроде капотена, шляпы паломника, только очень волшебной. Издали кажется черной, но вблизи видно, что ткань цвета глубоких летних сумерек.

В Валестре есть крохотное неприметное заведение, где делают шляпы на заказ. Простые люди туда если и заходят, то по ошибке. Разочарованно глядят на скудный выбор, на полупустые полки, и обычно тут же покидают эту жалкую лавчонку. Но люди знающие обращаются только к ее хозяину, магистру Даксимулета, что производит только шляпы и ничего, кроме шляп, зато уж их — с неподражаемым мастерством.

Майно плескался в купальне. На все восточное крыло разносилось его пение… причем довольно хорошее. У него неплохой голос и музыкальный слух, хотя он и отказывается взять лиру и спеть жене пару-тройку серенад. Комплексы у него какие-то.

Вот у Лахджи комплексов нет. Если она захочет взглянуть, как новая шляпа будет смотреться на мужчине, так она и посмотрит.

— Мужской День, Мужской День!.. — запела она, превращаясь в герра Йоханнеса и примеряя шляпу. — День Мужского Дня, мужиком буду и я!..