Небо в кармане 3 (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 43

Одновременно с приездом жандармов, уж не знаю, специально так вышло или случайно, объявился Изотов. Увидел в окно, как он вылезает из машины вместе с какой-то важной шишкой в генеральских эполетах. Понятно какой, если цвет мундира у них один и тот же. Ссылаться на усталость не стал, почти через силу поднялся на ноги для встречи высокого начальства и в очередной раз, но уже более подробно, рассказал о событиях сегодняшней ночи.

Порадовало, что рассказывать пришлось один раз, без повторений. За внимательно слушающими моё повествование высокими чинами незаметным образом присутствовало и несколько чинов званием и должностью попроще. Вот и они, в свою очередь, внимательно прислушивались к моим словам и по ходу рассказа делали некие записи. Да, что интересно, представляться никто и не подумал. Наверное, посчитали, что я их всех просто обязан знать? Может быть. Всех не всех, а командира корпуса знаю, довелось общаться.

— Ущерб какой, Николай Дмитриевич? — когда закончил рассказывать, то Изотов с молчаливого разрешения начальства сразу же задал самый главный вопрос.

— Знаете, — устало улыбнулся. — На удивление, небольшой.

— Как небольшой? — удивились оба. А Константин Романович тут же уточнил. — Ведь сгорел не только самолёт, но и все запасные части к нему? Я уже не говорю про подвижной состав.

— И что? Сгорел и сгорел, он уже своё отработал и ресурс выбил.

— Он же летал? — не успокаивается полковник и продолжает уточнять.

Понятно, в первую очередь для начальства старается. А тому эти знания для доклада наверх требуются. Придётся объяснять.

— Мы его на Памире нещадно поэксплуатировали, вашими стараниями все соки из машины выжали, — глянул на полковника с укоризной, заставил его смутиться. А ты думал, я тебе ту первую посадку в горах забуду? Ничего подобного. При случае постоянно напоминать стану, чтобы впредь думал, что требовать можно, а что нельзя. Это повезло, что у меня практического опыта достаточно, за счёт чего и вывернулись. А будь на моём месте кто-то менее опытный? Тогда что? Там бы и остались. Если бы на посадке не поломались до смерти. Ладно, не буду дальше нагнетать, умному и одного напоминания достаточно. — Считайте, что это были успешные полевые испытания. Мы приобрели необходимый опыт и знания, узнали возможности такой техники и на основе всего этого можем приступить к строительству новой, более лучшей модели.

— И более дорогой? — а вот теперь в разговор вступил генерал.

— Лучшее всегда дороже, — ответил уклончиво и пожал плечами. Не стану я все свои секреты раскрывать.

— И когда вы приступите к строительству вашей новой модели? — генерал выделил последние два слова голосом.

— Не знаю, — ещё раз пожал плечами.

— Это не ответ, — нахмурился генерал.

— Другого ответа у меня нет, — спокойно улыбнулся. Ну а что? Это моё дело, когда к строительству приступать. Со мной никто ни о чём пока не договаривался. И ГАУ молчит.

— Разрешите, ваше превосходительство? — мягко остановил генерала Изотов. А то большой начальник уже и рот раскрыл, наверняка собрался мне выговаривать начинать. Даже усищи встопорщил.

— Извольте, — выдохнул-выпыхнул парок изо рта генерал и даже слегка отступил назад. Незаметно совсем отступил, на полпяди, но отступил.

А Изотов, наоборот, шагнул вперёд:

— Вы просто всего не знаете, Николай Дмитриевич. Пока мы с вами отсутствовали…

— Выполняли волю его императорского величества, — тут же вылетело у меня.

— Что? — растерялся Изотов.

— Не отсутствовали, а выполняли распоряжение Его Величества, — терпеливо повторил.

— Ну конечно, — кивнул головой полковник и оглянулся на своего начальника. — Конечно же, выполняли приказ Его императорского Величества. И за это время Его высочайшим распоряжением в Гатчине была открыта, как вы её называли чуть ранее, лётная Школа. Теперь понимаете?

Ну надо же, открыли уже? Так это же просто здорово! На сколько лет опередили ту мою реальную историю? На десять или чуть больше? Впрочем, неважно. Куда важнее тот факт, что тем самым мы сильно опередили Европу, а не только ту мою историю. И теперь не мы к ним на учёбу будем ездить, а они к нам. Если, конечно, наши снова не накосячат.

— Понимаю, — кивнул головой. И тут же мотнул ею из стороны в сторону. — Не понимаю. Я-то тут при чём? Начальником школы кого поставили? Я предлагал Кованько, так? Или кого-то другого назначили?

— Кованько и назначили. Но вы, помнится, предполагали и своё непосредственное участие в процессе обучения? — это уже генерал подхватил нить разговора.

— Правильно. Однако, прошу вот ещё что припомнить, я только-только поступил на первый курс училища. Занятия для меня никто не отменял, — поморщился. И предложил. — Может быть, нам лучше перейти куда-нибудь в более тёплое помещение, если вы тут, на заводе, всё осмотрели? Признаться, беседовать на подобную тему всё-таки лучше подальше от чужих глаз, ушей и вообще в тепле…

Господин в сером овечьем полушубке и треухе стоял позади небольшой толпы и через головы впереди стоящих наблюдал за суетившимися на месте сгоревшего эшелона людьми. Слышал он и раздавшиеся выстрелы и даже вместе со всей толпой как бы в страхе, чтобы не отличаться от остальных, отшатнулся в сторону, кинулся за ближайший угол и замер там, прислушиваясь к шепоткам самых любопытных и смелых. Тех, кто, невзирая на опасность, сейчас высунул любопытные носы за угол и во все глаза наблюдал за происходящим на пустыре.

— Ну, что там⁈ — не выдержал старый мастеровой. Не дождался ответа, мелкими осторожными шажками приблизился к одному из таких любопытных и тронул за плечо, повторил свой вопрос.

Господин в полушубке тоже придвинулся ближе, протискиваясь через впереди стоящих. Прислушался к ответу.

— Бежит убивец, — не оборачивался тот самый любопытный. Из-за того, что он в это время продолжал наблюдать за происходящим на поле, голос его был еле различим для всех столпившихся. — Через пустырь к забору пробирается. Вот дурень! Там же заветрие, всегда снега по колено!

— А кого он там убил? — не унимался, к довольству господина в полушубке, седой мастеровой. — Никак кого из господ завалил?

— Вот привязался, — со злостью в голосе огрызнулся любопытный. Оглянулся и, похоже, узнал старого, потому что тут же из голоса раздражение ушло. — Да не вижу я ничего отсюда. Стреляют. А куда, в кого, непонятно. Далеко потому что. О, жандармы приехали. Сейчас всем нам весело будет.

Любопытный отодвинулся от угла, уступил место старому мастеру и торопливо пошёл прочь. На ходу в никуда бросил:

— Уходить нужно, если не хотите в участке до утра просидеть.

Стрельба затихла, господин в полушубке решительным шагом обогнул старого мастера, вышел за угол и всмотрелся в происходящее на пустыре. Закономерно ничего в темноте не увидел и поморщился. Оглядел сгоревший эшелон, полюбовался чёрными железными остовами вагонов, похожими на торчащие вверх рёбра кашалотов и улыбнулся довольно. Есть результат, будет о чём доложить. Жаль, что не удалось дополнительно какой-нибудь цех поджечь, но такая возможность ещё будет. И не одна. Можно ещё диверсию устроить, и ещё, и ещё. Это проще сделать, чем думается. Тогда им здесь долго не до своих изобретений будет.

Одноразовых исполнителей в городских трущобах столько, что и искать не нужно. Стоит пообещать хоть какое-то вознаграждение, и отбоя от желающих не будет. А после акции можно будет от них избавиться. Как он сейчас и сделал. А всего-то нужно было разок выстрелить в темноту. Неважно куда, лишь бы выстрелить и дать охране повод стрелять в ответ на поражение. Охранники ведь тоже жить хотят. Им проще пристрелить поджигателя, чем жизнями рисковать.

Со стрелком сложнее. Найти подходящего для работы человека сложно, но выполнимо. Просто готовиться нужно заранее. Ему ведь не только стрелять, но и попадать при этом необходимо. Желательно с первого выстрела. А не так, как сейчас. Потому что времени не было, пришлось действовать быстро. Он даже лично цель опознал и стрелку на неё указал. После выстрела пришлось быстро уходить. И пустырь этот удивительно к месту пришёлся. Всего-то указал стрелку на забор за пустырём, и этот олух сам туда побежал. И вряд ли добежит.