Таможня дает добро (СИ) - Батыршин Борис - Страница 24

— А славный уголёк в Зурбагане, не хуже британского кардиффа. — заметил капитан. — Не дымит почти, не то, что эти…

И ткнул биноклем в «Серую Чайку» до которой оставалось километра два с половиной. На взгляд Романа, копоти от парохода было ненамного больше, чем выбрасывал в местное серенькое небо таможенный крейсер — но старому мореходу, конечно, виднее…

На мостике «Латра» замигал фонарь Ратьера.

— Точка, тире, две точки — «Остановите немедленно своё судно!» — определил Врунгель. —

Одновременно на мачте взлетел чёрно-жёлтый в шахматную клетку сигнальный флажок.

— Так и есть, «Лима». — он удовлетворённо кивнул. — Международным сводом чешет.

— Откуда на зурбаганском военном корабле знают земной свод сигналов? — удивился Казаков.

— Это Дзирта. — объяснил каптан. — Я, когда передавал ей рацию, отдал и книгу свода — так, на всякий случай. Видимо, решила, что раз они ходили по нашим морям — то и свод должны знать.

— Может, они его и знают… — Казаков снова поднял к глазам бинокль, — но подчиняться не собираются.

Роман пригляделся. Чёрный на фоне свинцовых волн силуэт судна словно бы стал короче — нарушитель отворачивал в сторону.

На «Латре» опять засемафорил ратьер, на мачту пополз другой флажок, тоже шахматный, но с красными и белыми полями.

— «Юниформ», две точки, тире. — прочёл капитан. — «Ваш курс ведёт к опасности». — Молодец, девчонка! Ну-ка, что они теперь сде…

Закончить он не успел. С парохода, до которого не больше километра, простучала очередь, и в сторону таможенного крейсера полетели бледные, но ясно различимые в хмуром дневном свете, пунктиры трассеров. Метрах в двадцати от борта взметнулась череда фонтанчиков.

— С-суки! — Сергей удивлённо выругался. — А ты что же не предупредил, что у них пулемёт?

Роман пожал плечами.

— Откуда мне знать? Мне не показывали, только автоматы…

Новая очередь — на этот раз вплотную к борту крейсера.

— Достали! — Сергей врезал кулаком по фальшборту. — Мочи их, Бонифатьич!

— Право три! — каркнул Врунгель, и бушприт шхуны послушно покатился в сторону. Стволы четырёхдюймовок дрогнули и поползли влево, нащупывая цель. — Баковая, один, предупредительный под форштевень! Ну а если не уймутся, так сами виноваты…

Пулемётчик подправил прицел, и Роман в бинокль разглядел, как от фальшборта таможенного крейсера полетели щепки. В ответ оттуда короткими, рассыпчатыми «т-д-д-дах!» заговорила картечница.

— Баковая пли! — скомандовал Врунгель, и четырёхдюймовка с рёвом выбросила дымный столб. Снаряд лег в полукабельтове по курсу «Серой Чайки».

— Твою ж мать! — Сергей длинно, непечатно выругался. — У них там ещё и РПГ!

Раздался глухой хлопок, шипение, с полубака парохода сорвалась дымная трасса, метнулась к «Латру» и пролетела между мачтами.

— По ходу, это безоткатка, вроде старой советской Б-11. — отозвался Казаков. — Или вообще «сапог», СПГ-9.

Маячный Мастер стоял, широко расставив ноги, держа бинокль обеими руками — вылитый морской волк из старого чёрно-белого кино.

Картечница снова затрещала, её поддержала одиночным хлопком баковая шестифунтовка. Всплеска от падения снаряда Роман не заметил — видимо, его закрывал борт парохода.

— Перелёт. — прокомментировал Врунгель. — Ниже надо брать…

Снова хлопок, шипение — вторая реактивная граната легла под самым форштевнем крейсера.

— Паршиво… — ещё один матерный период, длиннее и замысловатее предыдущего. — К СПГ есть осколочно-фугасные выстрелы, если влепят — придётся нам худо.

— Я стрелял из «сапога». — сообщил Казаков. На срочке, в аэродромной роте охраны. По нормативам полагалось попадать в танк с километра, но никто у нас так и не попал.

— Так то танк, а то корабль! Он, небось, покрупнее будет!

— С качающейся-то палубы, с движущегося судна? — Казаков состроил скептическую мину. — Только бэка расстреляют, и…

Хлопок, шипение — новый, уже третий по счёту дымный хвост уткнулся в «Латр». Вспышка, клубы дыма, разлетающиеся во все стороны ошмётки.

— В мостик влепили, падлы! — взвыл Серей. — Бонифатьич, хорош деликатничать, крой на поражение! Только по надстройкам, не хватало утопить эту лайбу…

Четырёхдюймовки слитно грохнули. Недолёт.

— Да что ж вы!… — остервенело заорал Врунгель. — Прибавьте прицел, курослепы!

Прислуга возле орудий суетилась, забивая в казённики унитары. Новый залп — и снова оба снаряда легли недолётами. Роман с опаской покосился на капитана — Врунгель побагровел от ярости, орал, матерился, колотил кулаком по ограждению мостика — будто чем-то мог помочь этим артиллеристам. Роман подумал, что этот морской бой у старика, в сущности, первый, как и у орудийных расчётов — до сих пор они ограничивались учебными стрельбами. В отличие от украинских бандитов — у этих с боевым опытом, похоже, всё в порядке, вон как быстро пристрелялись…

Снова протяжный «ш-ширх», дымный след реактивной гранаты — и вспышка, на этот раз, на корме таможенного крейсера. Картечница, захлебнувшись очередным «Т-д-д-дах!», умолкла.

Сергей схватил рацию.

— «Латр», это Лоцман! Поворачивайте, выходите из боя, прикроем!

Чёрная коробочка отозвалась шипением и бульканьем.

— Не отвечают! Бонифатьич, сделай что-нибудь, их же сейчас размолотят! — заорал он, и тут канонирам «Квадранта» наконец, улыбнулась фортуна. Первый снаряд лопнул позади мостика, сбив половину трубы и срезав осколками изрядную часть грот-мачты. Второй ударил в корпус под мостиком и взорвался внутри. Из пробоины выплеснулась волна дыма и угольной пыли, а секунду спустя ударила ватно-белая струя.

— В самый котёл влепили! — Врунгель в восторге потрясал биноклем. — Ну, всё, козлы майонезные, молитесь своему Бандере! Кранты вам, падлы, кирдык, бабалумба до смерти!

— Красиво излагаешь, Бонифатьич! — восхитился Казаков. — Хоть записывай за тобой…

— Погоди ты… — Сергей навёл бинокль на пароход. — Задроби-те ка пока стрельбу. Что-то у них там творится…

Врунгель кивнул и каркнул что-то в жестяной рупор матюгальника. Расчёты послушно замерли у орудий. Роман пригляделся — «на палубе 'Серой Чайки» засуетились, забегали фигурки, одни в чёрных матросских бушлатах, другие в пятнистом камуфляже. Одна за другой прозвучали короткие, на три-четыре патрона автоматные очереди, им ответили одиночные хлопки. Одна из пятнистых фигурок споткнулась, повисла, было, на леерах, но не удержалась и свалилась за борт.

— Похоже, у команды своё мнение по поводу продолжения баталии. — прокомментировал Сергей. — И они решили донести его до хохлов. А те, натурально, возражают…

Ударила ещё одна очередь — длинная, заполошная, на полмагазина — и, один за другим, два выстрела, судя по звуку, из чего-то гладкоствольного. На этом стрельба прекратилась. Пароход продолжал двигаться, медленно, по инерции. Из пробоины в борту густо валил смешанный с паром дым.

— Интересно, кто берёт верх? — задумчиво произнёс Казаков. Ответ последовал незамедлительно: на уцелевшей мачте рывками пополз вверх сразу три сигнальных флага — белый с большим красным ромбом в центре, красный косой крест на белом фоне, и тёмно-синий с белым косым крестом — в точности флаг Шотландии, подумал Роман.

— «Фокстрот», «Виктор», «Майк» — прокомментировал Врунгель. — По Международному Своду — «не могу управляться», «мне нужна помощь» и «не имею хода». Они сдаются!

VI

— Что с «Латра»? — осведомился Сергей. Он перестал терзать рацию, и теперь ждал ответа от капитана. Тот защёлкал тумблерами на панели стационарного радиопередатчика. Ещё одно нарушение зурбаганского технологического запрета, подумал Роман — когда он оказался на мостике шхуны в первый раз, рации тут не было…