Дом ста детей. Целительница для Генерала-Дракона (СИ) - Кофей Ева - Страница 11

Но пальцы мои вновь мерцали мягким золотом, и это облегчало задачу мне и самому дракону, дыхание которого сделалось частым и прерывистым. Зато жар постепенно отступал, а кровь прекращала сочиться из раны. 

И когда я со всем закончила, Рейн схватил меня за запястье, не позволяя отойти от постели. 

Внутри у меня всё оборвалось. Пусть дракон и был в цепях, но я находилась слишком близко, а хватка у него оказалась на удивление крепкой. 

Огонёк свечи погас, в приоткрытое окно выпорхнул мотылёк вместе с сизой ленточкой дыма. Дверь в коридор была плотно заперта. Да и не звать же на помощь детей? А Шмель охранял Славку, наверняка смирившись с его присутствием и позволив тому лечь на свой мохнатый бок. Даже если я закричу, и пёс услышит меня отсюда, то мы перепугаем всех… 

– Ты кто такая? – прохрипел дракон, пронзая меня взглядом горящих во тьме глаз. 

И я подумала, что лучше уж всех перепугать, чем оставить детей одних. И разомкнула губы, чтобы закричать. 

Только вот Рейн предвидел это, резко притянул меня к себе и ладонью зажал мне рот, зашипев, щекоча мне шею своим обжигающим дыханием: 

– Тише, тише, птичка… 

И я начала мысленно прощаться с жизнью, спиной ощущая его крепкую грудь и чувствуя, с какой лёгкостью меня сжимают, будто в смертельных объятиях, сильные руки дракона.

Глава 12

– Пусти! – я боялась вырываться, думая, что тогда он лишь сильнее сдавит меня. 

Пусть и раненный, а я буквально ощущала силу под его кожей, как если бы прикоснулась к тонкой грани, за которой бушует огненная буря… 

– Нет смысла меня держать, – язык от страха онемел, теперь у меня выходило лишь шептать, судорожно вдыхая прохладный воздух, – я ведь тебя спасла. 

– Спасла? – усмехнулся он мне в шею, и по спине моей пробежала россыпь мурашек. 

– Д-да… Я тебе не враг.

– Я и не опасался, птичка, что ты мне враг, – на этот раз в голосе его звучала досада. 

Впрочем, здесь я понять его могла. Вряд ли дракон мог видеть во мне угрозу. Но понять можно и меня! Ведь, если угрозы он в такой, как я, не видел, то с чего вдруг такая реакция? У меня вот-вот и рёбра затрещат от его хватки! 

– Но, кто ты такая? – договорил он.

– Марья… – я пискнула и осеклась, когда объятия Рейна ослабли, но ладонь его скользнула вниз по моей талии и сдавила бедро. 

Хочется думать, что это потому, что так Рейну было удобнее лежать. И не думать, что мне… приятно. Потому что в таком случае, всё-таки можно решить, что я сошла с ума. Ведь это последнее, о чём я должна сейчас думать! 

Или виной всему некая особая притягательность их расы? Вот у меня и сбивается дыхание не только лишь от одного страха…

– Марья, значит, – протянул он, словно пробуя моё имя (точнее, ту его часть, что услышал) на вкус. И, похоже, остался вкусом этим весьма доволен. – Красиво, необычно звучит. В Эффире девиц так не зовут. А город тот славится красотой, во всех её проявлениях. Я считаю, напрасно… Красота, вот она, где… 

Вторая его рука скользнула к моей груди, обжигая. И у меня перехватило дух, что ввергло меня в панику. 

– Как сильно бьётся сердце… – прошептал дракон. 

Будто ради того, чтобы проверить, сделал это! Так я и поверила, как же! 

А сердце моё и правда колотилось, как бешеное. 

– Мы тут, что, – процедила сквозь зубы, – светские беседы ведём? Отпусти меня, нахал! 

Он хрипло и тихо, почти шёпотом, рассмеялся. Но руки сдвинул, теперь просто меня обнимая. 

– Где я и кто ты, Марья? – повторил вопрос.

– С этого дня, похоже, я хозяйка сиротского приюта. Ты упал за его территорией. С неба, – выдавила из себя, всё ещё не привыкнув, как нелепо это звучит. – Это приют, – повторила зачем-то. 

И напрасно. Потому что, видимо, дракон на самом деле не совсем очнулся, а находился в полубреду:

– Что ещё за приютский сирот? – выдохнул он устало. И добавил: – А я, кто? 

Не выдержав всего этого, я рискнула повернуться к нему. Как ни странно, это сделать он мне позволил, хотя объятий своих и не разжал. 

Вглядываться в его сосредоточенное, будто вырезанное из мрамора лицо с мерцающими, как драгоценные камни глазами, было страшно. Но это и завораживало… 

– В каком смысле, кто? Я хотела тебя спросить о том же, – голос мой на этот раз звенел сталью. 

Как если бы я сердилась на Рейна, а не испугалась его ещё больше, сама не знаю, почему. 

Он какое то время тоже рассматривал меня, затем прикрыл веки, глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

– Дожили… – на губах его появилась горькая, призрачная улыбка. – Я ничего не помню… Представляешь, Марья, милая леди, я ничего не помню… 

Он так и заснул, притянув меня к себе, заставляя слушать его дыхание и гулкое биение сердца. Я лежала тихо-тихо до самого утра, любуясь им в лунном свете, пока не заметно для самой себя не уснула. 

А первое, что сказала, проснувшись, было: 

– Знаешь, хватит с меня мужчин!

Хоть он и держал меня крепко, но видно не ожидал, что я так резко попытаюсь от него оттолкнуться, ладошками ударив в его крепкую горячую грудь. 

Цепи звякнули, когда Рейн попытался подняться, рефлекторно пробуя поймать меня вновь. Но я, упав на пол, спешно отпрянула от кровати. 

– У тебя их было так много? – изогнул дракон бровь. 

Щёки мои вспыхнули, хотя я и не собиралась, что-либо ему объяснять. Какая разница вообще, что именно он там обо мне подумал? 

Я же всего то и вспомнила о своём бывшем женихе. 

Надо же, со всеми этими происшествиями даже не успела отгоревать по ушедшей любви и дружбе… 

Может и к лучшему. Уж лучше оказаться в другом мире, чем вариться во всём этом! 

Ну, или мне легче себя в этом убеждать сейчас, чтобы не тосковать по родному дому, людям… еде. Чтобы не бояться новой реальности. 

– Сколько бы ни было, – решила всё же ответить дракону, – тебя это не касается. И не даёт право трогать меня, будто куклу! 

– Для куклы, – окинул он меня цепким взглядом, – ты не так хороша… Что за одежда на тебе? Ты будто парень, вернувшийся с работ в лесу.

Я застыла на месте, пытаясь понять, как реагировать, а Рейн тем временем продолжал: 

– Впрочем, это исправимо. И при свете дня ты…

– Может, – прервала я его, – мне тоже взяться тебя оценивать? Бледный, слабый, самонадеянный нахал! Свалившейся детям и мне на шею и даже не имеющий совести поблагодарить за помощь! 

– О, – он натянул на себе цепи, – боюсь, я не разобрался, что нахожусь не в плену, – протянул с сарказмом. 

Но этим уже было меня не смутить.

– Мера предосторожности, – сложила я у себя на груди руки, стараясь выглядеть как можно более невозмутимо и уверенно, – здесь всё-таки дети, послевоенное время, а ты – крылат. И не отвечаешь, свой или чужой.

– Даже если бы помнил и сказал, – уже без яда в голосе произнёс он, – поверила бы разве? 

Я закусила губу, отводя взгляд, задумавшись. 

– Рейн, просто… – собралась было сказать, сама не знаю, что, но он перебил.

– Рейн? 

– Дети, – улыбнулась, а сама, почему-то, едва не разрыдалась, – так назвали.

– Дети… – прошептал, прикрывая веки. – Последнее, что я помню, было как-то связано с детьми… 

На этом наш странный разговор прервался, ведь дверь в комнату открылась и на пороге, боясь его перешагнуть, столпилось с десяток ребят. 

Они шушукались между собой, любопытными и боязливыми взглядами пытались рассмотреть дракона, пока самый смелый, в лице Милаха, конечно же, не выступил вперёд и не потребовал у меня с детской верой и наивностью во всемогущество взрослых:

– Мы хотим есть! 

Глава 13

Милах подступил ко мне ближе, запрокинув голову, вглядываясь в моё лицо очень и очень старательно. Будто так я его не попрошу выйти, и он украдкой сможет рассмотреть и дракона. Почему-то я очень хорошо это понимала и пусть сама ещё не отошла от общения с Рейном, не смогла не уступить малышу. Помедлила, не спеша его выгонять, ответила на месте: