Пиратский граф (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 43

Поиск, дознание и главное показательные казни прошли стремительно. Все понимая, что задержка может привести к бунту горожан, делали своё дело быстро, так что самых подозрительных мудехар или отдалённо похожих на убийцу, просто отправили на светский суд, который сильно не разбираясь, приговорил всех десятерых к повешению. До суда инквизиции с его тщательным и всесторонним расследованием тут было очень далеко, если у светского суда был подозреваемый, то его было проще отправить в тюрьму или на тот свет, чем разбираться в степени его причастности к преступлению.

Исполнения приговора тоже не пришлось долго ждать, и уже через три дня подозреваемые в убийствах девушек закачались на виселице, под радостный гул горожан. Разумеется, я присутствовал при казнях, а также похоронах убитых девушек, при свидетелях принёс свои соболезнования об их смерти, а также передал их семьям золото от города, чтобы поддержать их горе. Моё имя, снова зазвучало на улицах, но конечно не на всех. Квартал мудехар, перетрясённый и вывернутый наизнанку затих, а самих мавров практически не стало видно на улицах города.

Своё я с них получил, хотя вместо двадцати тысяч флоринов, которые они были мне должны, при дележе добычи между главами департаментов города, причастных к этой чистке, мне досталось тридцать тысяч. Так что если деньги мудехары хотели зажать, то сильно просчитались, а прощать долги, да ещё если мне не шли навстречу, я был не намерен.

7 сентября 1456 A . D ., Аликанте, королевство Арагон

— Сеньор Иньиго, — ко мне заглянул Бернард, — у ворот три мудехара, явно неместные, просят вас о встрече.

— Почему ты решил, что не местные? — удивился я, — заделался знатоком мавров Бернард?

— Типун вам на язык сеньор Иньиго, — едва не плюнул на пол швейцарец, — в этом доме вас одного для этого хватает. А почему не местные, наши уже запуганные и не посмели бы явиться прямо к вашим воротам, к тому же эти одеты очень дорого.

— Тогда зови и сам поприсутствуй вместе с пятью ребятами, — попросил я, на что швейцарец кивнул и пошёл встречать гостей.

Мудехары и правда своими одеждами бросались в глаза. Хоть и покрой был арабским, не привычным для Кастилии и Арагона, но качество тканей, а главное золотые украшения на них я увидел сразу.

— Думаю моё имя вам известно, если вы пришли ко мне, — показал я им, что они могут войти и присесть напротив меня.

— Меня зовут Фарадж Белвис, ваше сиятельство, — представился самый взрослый из них, — я глава альхамы Валенсии, а это два моих брата.

— Граф Иньиго де Мендоса, — кивнул я и обвёл руками вокруг себя, — что привело вас из Валенсии в наш скромный городок?

— Мне говорили, что вы человек дела ваше сиятельство, — поклонился он, — но вначале, чтобы мы лучше поняли друг друга, я хотел бы отдать вам долг.

— Долг? — удивился я, — мы вроде бы только с вами познакомились.

— Долг ваше сиятельство, двадцать тысяч флоринов, — подтвердил он и достал из-за пазухи вексель генуэзского банка Святого Георгия, я сразу узнал их бумагу и печати, и протянул его мне.

Я сделал жест и Бернард взял свиток, отдав его мне. Пробежавшись взглядом по строкам, я убедился, что и правда выписан он на моё имя и стояла как раз озвученная сумма. Весьма немалая сумма даже по меркам Валенсии, не говоря уже про Аликанте.

— Что же сеньор Фарадж, — я поднял взгляд на мавра, — вы определённо заинтересовали меня.

— Благодарю вас ваше сиятельство, — он поклонился и сразу без предупреждения перешёл на арабский, явно с целью, чтобы кроме меня наш дальнейший разговор не был никому из присутствующих понятен, — теперь, когда я надеюсь недопонимание, которое возникло между вами и мудехарами Аликанте улажено, могу я поинтересоваться у вас ваше сиятельство, чем мы можем вам помочь? К сожалению, до нас не дошли сведения о конкретике ваших переговоров с ублюдочными братьями, подставившими весь свой народ. Поверьте мне, если бы мы знали, насколько беспечны они были, мы бы сами отправили их на тот свет, не оставляя дело случаю.

— На всё воля Аллаха, — кивнул я, задумавшись.

Я, уже было похоронивший идею с каперством, внезапно получил деньги, которые и так уже стряс с мудехар города, так ещё и от людей, знающих предысторию моих ранних переговоров с братьями, а главное желанием сотрудничать.

— Признаюсь честно сеньор Фарадж, — я специально говорил сеньор, чтобы ему польстить, хотя конечно вряд ли бы он был сеньором в том понимании, какое было заложено это слово изначально, но за двадцать тысяч флоринов я готов был его называть и «Ваше высочество», с меня бы не убыло.

— Я многое поставил на те заверения, которые были мне обещаны, — продолжил я, — углубил гавань, сделал каменные стоянки для кораблей, увеличил всю портовую инфраструктуру в пять раз.

— Мы это понимаем ваше сиятельство, — кивнул головой Фарадж, — именно поэтому меня попросили поговорить с вами.

— И вы уполномочены вести любые переговоры? — решил уточнить я.

На что мавр просто кивнул. Причём так спокойно и с достоинством, что и без слов становилось понятно, что так оно и есть.

— Хорошо, — кивнул я, показывая на вексель, — я поверю этому. Что же касается моего предложения, оно простое. Те пиратские капитаны, которые хотят иметь легальную стоянку в Аликанте, пользуясь нашим портом для продажи товаров, а также всей инфраструктурой для починки и снаряжения своих судов, могут обращаться ко мне, для получения каперских патентов, которые мне разрешил выдавать король. Есть правда пара нюансов этой сделки, в виде правил не нападать на суда королевства и отдавать половину добычи короне, но думаю это уже мелочи, которые можно обсудить отдельно, если между нами будет достигнуто принципиальное согласие об этом.

Глаза мавра прищурились.

— Признаюсь и я вам ваше сиятельство, это очень неожиданное предложение. Могу я взглянуть на бумаги, разрешающее это?

— Разумеется, — я перешёл на кастильский, попросив Бернарда принести мою шкатулку для бумаг и оттуда достал нужный документ, протянув его в сторону Фараджа.

Тот взял, внимательно прочитал, не забыв осмотреть подпись и печать, которые его скрепляли.

Дальше он передал письмо Альфонсо V братьям, и те также его прочитали, затем араб вежливо вернул письмо Бернарду, который убрал его снова в шкатулку.

— Это неожиданное и главное очень серьёзное предложение, ваше сиятельство, — вздохнул он, — я с трудом представляю, как эти два шакала могли всё испортить.

— С этим, не ко мне, — улыбнулся я ему.

— Только на этот вопрос я не могу дать вам ответ ваше сиятельство, — наконец со вздохом ответил он, — мне нужно посоветоваться с другими главами родов нашей альхамы, но выглядит оно очень перспективным.

— Вы знаете, где я живу, — хмыкнул я.

— Я вернусь, как только получу ответ от всех, — кивнул он и поклонился, — благодарю за то, что нас выслушали ваше сиятельство.

— Буду ждать от вас вестей, — кивнул я, отпуская его.

Как только мудехар вышли, меня тут же бросился расспрашивать Бартоло.

— О чём они сказали сеньор Иньиго? — его глаза едва не горели от восторга, особенно когда он бросал взгляды на лежащий рядом со мной вексель.

— Пока не важно Бартоло, они всё равно ушли думать, — отбрил его я поползновения.

— Но синьор Иньиго, — простонал парень, — я же умру от любопытства!

— Не волнуйся, если это случится, то мы с Бернардом похороним тебя со всеми возможными почестями, — обратился я к швейцарцу, который молча кивнул, подтверждая это.

Обиженный парень, бурча себе под нос о том, что больше не любит нас, пошёл к себе.

— Договорись с генуэзцами, пусть откроют счёт на моё имя в своём банке, — передал я Бернарду вексель, — и выпишут чек на пять тысяч золотых, на имя Гонсало Чакона.

— Мне отвести его в Аревало? — спросил он.

— Да, возьми с собой верных ребят, — кивнул я, — деньги большие, поэтому соблазнов тоже может быть много.