Чувства на камеру (ЛП) - Курто Челси - Страница 13

— Разве не забавно, что такой незначительный момент может изменить траекторию твоей жизни?

— Да. — Эйден переводит взгляд на меня. — Впечатляюще, правда.

— Есть татуировки? — спрашиваю я, продолжая изучать его тело.

— Одна. Ты не сможешь увидеть, если я не… — Он замолкает, оставив предложение незаконченным.л

Голый.

Это несложное слово дразнит меня, насмехаясь над тем, что он знает, но я нет. Мои руки хотят схватить остатки его одежды и сорвать их, чтобы я могла все выяснить. Охота, на которую я готова отправиться, и сундук с сокровищами, который ждет меня в конце.

— Здорово, — говорю я, голос напряженный до предела.

Эйден снимает ботинки и стягивает черные носки. Его пальцы возятся с пуговицей на джинсах.

— Было бы неплохо продолжать дальше.

Все, что я могу предложить — это жалкий кивок. Он расстегивает серебряную застежку, спускает джинсы по бедрам и вниз к его икрам. Брюки оседают у его ног и он выходит из них, сдвигая их в сторону. Он остается в серых трусах, которые облегают его квадрицепсы. Его ноги имеют четкие очертания, тщательно выточенные в результате многочасового стояния на ногах. От подъемов по лестницам в больнице, как я представляю, и стояния на коленях, чтобы поговорить с маленькими пациентами, опускаясь до их уровня, чтобы не показаться устрашающим.

Все попытки уединения исчезли, пока я бессовестно пялюсь и проникаюсь его видом. Они мало что оставляют для воображения, прилипая к его телу, как вторая кожа. Его полная длина обрисована сквозь хлопок и спандекс, каждая вена и выступ его ствола выставлены на всеобщее обозрение.

— Точно. — У меня в животе разливается жар. — Если уж на то пошло, ты ошибаешься.

— В чем именно ошибаюсь?

— Тут есть много чего хорошего скрывается. Я бы даже сказала, прекрасного.

Его взгляд падает на пространство между моими джинсами и топом, где виднеется крошечный кусочек кожи. Его горячий взгляд — это приглашение присоединиться к нему. Сначала я снимаю туфли. Моя рука дрожит, пока я бьюсь с пуговицами на рубашке. Невозможно отделить пластик от атласа.

— Тебе нужна помощь? — Голос Эйдена грубый, как необработанный кусок дерева, который еще предстоит отшлифовать. Я киваю, и он подходит ближе. Кончики его пальцев на ногах сталкиваются с моими, оповещая о его приближении. Его запах поглощает меня, и я окутываюсь ароматом кедра и сосны. — Сейчас я прикоснусь к тебе.

Я киваю снова, слова ускользают от меня. Я в бессилии наблюдаю за паузой в его прикосновениях, пока он терпеливо ждет моего согласия. Когда я даю согласие — Эйден прикоснется ко мне — он улыбается.

Его ловкие пальцы быстро справляются с задачей. Пуговица задевает свободную нитку, и он касается кожи, скрытой под моей одеждой. Я резко вдыхаю, тепло его тела смешивается с моим, кожа к коже. Моя рубашка раскрывается, обнажая перед ним верхнюю половину тела. Его большие ладони толкают рубашку вниз по моим плечам, пока она не падает, ударяясь о пол. Я использую его руку для равновесия, пока освобождаюсь от джинсов, сбрасывая их с глаз долой.

Воздух прохладнее без слоя одежды, защищающего меня от сквозняка в комнате. Я дрожу, оставшись стоять в изысканном комплекте нижнего белья цвета лесной зелени. Я прикрыта, но создается эффект иллюзии. Моя грудь почти выпирает наружу. Соски едва скрыты. Если бы я отвела руки за спину, материал соскользнул бы, открывая ему всю меня.

— Тада.

Глаза Эйдена пробегают по моему лицу. Разрушительный дикий огонь полыхает за этим ореховым цветом и он одобрительно хмыкает. Этот звук гулко отражается по всей моей груди и оседает между ног.

— Мэгги, — говорит он. Этот тон предназначен для кающихся грешников, заключающих сделку с божеством ради вечного спасения. И он использует его против меня. — Ты безумно красивая.

Глава 13

Эйден

— Могу я… — начинаю я.

— Пожалуйста, — говорит она.

Я смотрю на нее и впитываю, не торопясь перебирать это роскошное кружево, украшающие ее тело. Оно зеленого цвета, глубокого оттенка, который подчеркивает яркость ее глаз. Ее кожа загорелая, как будто она провела несколько часов на пляже или плавала по Средиземному морю на катамаране, позволяя солнцу покрывать ее тело поцелуями и заставляя его сиять.

Треугольный верх охватывает ее грудь с удивительной точностью. Ткань плотнее вокруг сосков, поэтому их не видно, но очертания видны. Этот намек на светло-розовый цвет. Дразнящие бугорки. Мое воображение стремительно разбушевалось, мечтая о том, как бы они были на вкус под моим языком или ощущались зажатыми между пальцами.

Верхняя часть доходит до половины ее живота и останавливается гораздо выше пупка. Здесь я нахожу первый участок голой кожи, не скрытый клочками материала, которые я хочу сорвать. Ее живот мягкий, переходит в сладострастные бедра. Коварные, порочные, достойные для секса создания.

Интересно, как они будут ощущаться в руках. Как они будут выглядеть, украшенные отпечатками моих пальцев, когда она опустится на меня и будет контролировать темп. Вяло, сосредоточенно, медленно, чтобы наслаждаться моментом.

Чертовски великолепно.

Пара трусиков прикрывает ее нижнюю половину. Они демонстрируют часть ее задницы, стильно и в то же время дразняще. Дыхание затруднено. Беспорядочное и неустойчивое, в лучшем случае.

Мэгги, похоже, воспринимает мое молчание как отвращение или разочарование. Она переминается на ногах и скрещивает руки на груди, обнимая себя руками, чтобы спрятаться.

— Я, эм… я знаю, что я не… — Она резко останавливается. Мое внимание переключается с изучения ее бедер на лицо. В ее глазах застыла уязвимость, губы сжаты. — Я давно не ходила в спортзал. Я знаю, что у меня есть бока и немного целлюлита. Мои бедра соприкосаются при ходьбе.

И тут меня осеняет. В какой-то момент своей жизни Мэгги приходилось заставлять себя быть менее выдающейся, чтобы сделать других счастливыми. И от этого у меня закипает кровь.

Я выдыхаю и подхожу ближе. Я кладу руки ей на плечи, провожу вверх и вниз по ее рукам, стирая мурашки, выступившие на ее коже.

— Я собирался сказать тебе кое-что неприличное Это пошлость, и тебе придется меня простить, но ты должна это услышать.

Мэгги кивает, ее губы подрагивают, а хмурый взгляд испаряется.

— Я чертовски тверд, Мэгги. Из-за тебя. Я умираю медленной смертью, находясь так близко к тебе, не имея возможности что-либо с этим сделать. — Она не пытается скрыть, что бросает взгляд на мои трусы-брифы. Очевидное перенапряжение, теснота, которую я так хочу облегчить. И все из-за нее. — Даже на секунду не думай, что твое тело менее чем чертовски совершенное, потому что оно именно такое.

Не успел я моргнуть, как ее губы прижимаются к моей щеке, целуя мою бороду.

— Спасибо, Эйден.

Я поглаживаю ее по плечу. Это наименее интимное движение, которое я когда-либо делал в этой жизни, но если я обхвачу ее бедра, как хочу, если я прикоснусь к ее спине и обхвачу ее задницу, как хочу, то брошу ее на кровать, не в состоянии контролировать себя. Плечи — это безопасно, это нейтральная территория, которая не приведет меня к беде и к тому, что я похороню свое лицо в ее ногах, обжигая внутреннюю сторону ее бедра своей щетиной.

— Как только вы двое будете готовы, мы начнем. — На этот раз Джеримайя любезен и не торопит нас с началом. — У меня только три ассистента, которые будут помогать с этими кадрами. Я не хотел, чтобы вы оба чувствовали себя как в цирке.

Я прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Готова?

— Да. — Она кивает и находит мою руку. — Готова.

Сжав ее ладонь, мы идем к кровати. Лепестки роз усыпают простыни и цветы рассыпаны по подушкам. Я позволяю ей забраться первой и стараюсь не отводить глаза от пола, вместо того чтобы разглядывать ее попку, пока она наклоняется вперед. Она поудобнее устраивается на матрасе, опираясь на локоть и поддерживая себя. Я сажусь на край и перебрасываю ноги выше, ложась параллельно ей. Джеримайя перемещается к изножью кровати, а один из его помощников остается сбоку. Другая женщина наклоняется и поправляет волосы Мэгги, убирая их с лица, после чего отступает назад и исчезает.