Молот Солнца 3: Сердце Дракона (СИ) - Смит Дейлор - Страница 21

— Какой ужас! — Лекудер смешно вытаращил глаза. — Я всегда считал, что бандитизм — проблема всех больших городов!

Ру поморщилась.

— Господин Лекудер, — сказала она, — хочу, чтобы вы знали одну вещь…

— Радо! — прервал ее секретарь. — Зовите меня Радо, это мое имя.

— Хорошо… Хочу, чтобы вы знали одну вещь, Радо: Снау-Лисс — вовсе не большой город, и он достаточно далек от столицы. Это «парящее» поселение поблизости от Бурного Языка, оно достаточно крупное, но все же глубоко провинциальное. И я в этой провинции провела всю свою жизнь. Работала прачкой, домработницей, ассистентом доктора и даже ночной уборщицей в библиотеке… Но однажды я перешла дорогу местному истребителю птерков, и он пообещал меня зарезать. А мне очень не нравится, когда меня режут! Потому я и ушла в эту экспедицию вместе с метентаром Мууном, который весьма кстати оказался в тот момент в Снау-Лиссе. Собственно, такова моя история, господин Лек… Извините — Радо!

Пока секретарь Лекудер и Ру Лии таким образом весьма мило беседовали, Крас в своей комнате принимал ванную. Горничная устелила ее очень толстой свежей простыней, наполнила водой, и метентар в блаженстве лежал, погрузившись по самые плечи.

Почти половину ночи он не спал, обдумывая предстоящий маршрут. Накануне вечером с позволения легата он тщательно порылся в библиотеке, весьма кстати оказавшейся за стеной его комнаты, и отыскал там подшивку карт изученной части Плоского Острова. Большинство этих карт были не особо точными, и составлял их явно любитель, но и они давали кое-какое представление о тех землях, через которые им предстояло идти, направляясь к Лающему Залесью.

Судя по этим картам, даже по прямой до туда было не менее двухсот миль, но маршрут предполагал два больших крюка, что увеличивало путь еще почти на полсотни миль.

Однако Крас в точности не знал о каких именно милях здесь идет речь. Если тот, кто составлял эти карты, являлся уроженцем Прибрежной Ойкумены, то вопросов нему не было, но если же это был выходец с юга, то тогда расстояние до Лающего Залесья значительно сокращалось. Одна миля в Южноморье точно так же состояла из тысячи двойных шагов, вот только народ там был в основном более коренастый (что удивительно, касалось это не только людей, но также и неандеров, и грилов), шаг у них был более короткий, и это делало южную милю несколько меньше северной.

С другой стороны, восточные народы — очень рослые и светловолосые — использовали в своем обиходе так называемую «длинную милю», состоящую из тысячи прыжков бегущего неандера, а это несколько увеличивало расстояние, причем на сколько именно — посчитать было весьма непросто. Да и название это крайне редко использовалось в полном произношении, и чаще говорилось не «длинная миля», а просто «миля», что все запутывало еще больше.

Впрочем, все это были рабочие моменты, одни из многих, и большого значения Крас им не придавал. А вот несколько карт, на которых были изображены земли, находящиеся много дальше Лающего Залесья, действительно пробудили в нем интерес.

До этой поры он считал, что метентар Далан являлся единственным сапиенсом, который смог до туда добраться. Но нет — оказывается были и другие смельчаки, и они не просто там побывали, но даже пошли дальше вглубь острова и составили довольно подробные карты местности…

Крас долго и тщательно изучал эти карты, рассматривая на них разные мелочи при помощи увеличительного стекла. Многие нюансы оставались неясными, но в целом предварительный путь уже сложился в его голове. И первоначальная его часть лежала через земли «стикори», о чем напрямую упоминалась на картах.

Крас наметил маршрут вдоль берега реки Беглянки, затем им следовало пересечь гористую местность, которая на одной карте именовалась Цветущими Холмами, а на другой почему-то Плоскогорьем Голода. Первое название Красу понравилось больше, но второе он все же решил иметь в виду и взять с собой побольше провианта в запас. Он понимал, что давать подобное название без причины не стал бы никто. И обогнуть эти земли можно было лишь сделав крюк еще в сотню миль, через местность, которая на обеих картах значилась как Урочище Кровавых Озер. Вопрос был лишь в том, стоило ли это делать…

Увлекшись изучением карт, Крас не заметили, как время перевалило далеко за полночь. Спохватившись, он навестил кабинет легата Бадойя, в надежде, что тот не ложится спать слишком рано, и действительно застал его за работой. Спросив разрешения взять карты с собой в экспедицию, он получил отказ, поскольку они существовали в единственном экземпляре. Впрочем, Бадойя заверил его, что утром даст указание сделать с них копии.

Метентара это устроило, и он вернулся в свою комнату с намерением лечь спать. Крас был уверен, что отключится моментально, лишь голова его коснется подушки — проблем со сном у него никогда не было, скорее наоборот, — но сегодня сон не шел. Из головы никак не выходил предстоящий маршрут до Лающего Залесья, и стоило лишь прогнать эти мысли прочь, как перед глазами возникал наскур. А потом нахлынула стая волкогонов, нескончаемым серым потоком несущаяся откуда-то с гор…

В этот момент, должно быть, он все же задремал, потому что всякие мысли из головы улетучились, и теперь он мог только наблюдать, как волкогоны проносятся мимо него в абсолютном безмолвии.

Такая тревожная дрема могла перейти в полноценный сон, если бы щелчок дверного замка не вывел его из этого состояния. Мелко вздрогнув, Крас открыл глаза. В комнате было темно, но сквозь задернутые шторы снаружи все-таки проникала толика света, давая возможность различить стоящий у самого порога человеческий силуэт.

— Кто вы? — спросил Крас. Собственный голос показался ему каким-то чужим, незнакомым. Захотелось откашляться, но он почему-то не смог и снова с трудом выдавил из себя: — Что вы хотели?

Силуэт шевельнулся и стал на пару шагов ближе, и тогда Крас протянул руку вбок, где на прикроватном столике лежал его кинжал. Нащупал рукоятку и накрыл ее ладонью.

Силуэт между тем стал еще ближе, он словно не шел, а парил над полом — такими плавными были его движения. И Крас понял, что силуэт принадлежит женщине. Рост ее был довольно высок — это он понял, когда она проследовала мимо настенных часов. Еще днем он обратил внимание, что они висят ровно напротив его лица, и с усмешкой подумал тогда, что комнату будто нарочно устраивали под его немалый рост.

И сейчас он отметил, что голова женщины находится почти на том же уровне. Это не мог быть никто из горничных. Во-первых, все они были гораздо ниже его, а во-вторых — с какой стати? Да и кто из горничных осмелится войти глубокой ночью в комнату постояльца?

Женщина между тем проследовала вдоль кровати и замерла у прикроватного столика. Посмотрела на него долгим взглядом. Потом прикоснулась холодными пальцами к его ладони, лежащей на рукояти кинжала.

— Это нам сейчас не понадобится, — сказала она мягко.

Сняв его руку с рукояти, она вернула ее на кровать. Затем одним движением скинула со своих плеч белую накидку и осталась совершенно обнаженной. Лицо ее все так же было скрыто в сумраке, но сочащийся сквозь шторы слабый свет позволял рассмотреть контуры ее фигуры: девичью покатость плеч, приподнятые округлые груди, приятную упругость бедер. Кожа ее поблескивала.

— Тебе пора просыпаться, Крас, — произнесла она, медленно убирая одеяло в сторону.

Крас вдруг подумал, что голос этот ему знаком, но сейчас он не то чтобы не мог его вспомнить — не желал вспоминать. А желал он совершенно иного.

— Я не сплю… — выдавил он с трудом.

— Ты спишь, — последовал ответ. — Но ты должен проснуться, время пришло…

Она закинула стройную ногу на кровать и села на него сверху, уперлась ладонями в грудь.

— Просыпайся… пора… я помогу тебе…

Крас провел руками по ее бедрам, ощутив их прохладу и даже почувствовал под пальцами мелкие мурашки, проступившие от ночной прохлады. Женщина коротко и негромко рассмеялась, и Крас вдруг увидел ее глаза — они блеснули ярко-фиолетовым светом, который ничего не освещал.