Красный Вервольф 5 (СИ) - Фишер Саша - Страница 36

— Я беру это на себя! — сказал я. — Маршрут вам известен?

— Повезут по Крестовскому шоссе, как обычно. Чтобы не привлекать внимание подполья, будет обычный грузовик с нескольким солдатами. Среди них и заключенные.

— В котором часу?

— Этого я не знаю. Обычно это делают после заката.

— Как я вас смогу отблагодарить, Евлампий Спиридоныч?

— Если попадете в наше учреждение, обо мне молчок!

— Это само собой! — ответил я и поднялся.

— Передавайте привет князю. Я к нему загляну на днях.

— Всенепременно, Евлампий Спиридоныч!

Митька вынырнул словно из-под земли. Я, понятно, заметил его немного раньше, чем он, наверняка, рассчитывал, но все равно — молодец. Значит вход в наш подземный штаб под присмотром. После разговора с Трефиловым, я сразу же двинул к погорелому бараку, где когда-то обреталась банда Шныря. Медлить было нельзя. По дороге от трактира я поразмыслил и решил, что засаду на грузовик нужно сделать в развалинах бывшей почтовой станции «Кресты», где некогда останавливались российские коронованные особы по пути за границу.

— Надо, Митяй, наших собрать, — сказал я пареньку. — Срочно! Есть дело.

— Рубин здесь, а за Кузьмой и Златой я сейчас сбегаю, — откликнулся он.

— Давай! Только, сам понимаешь, осторожно! Новый комендант полицаям хвосты накрутил, они теперь и к столбу цепляются.

— Все будет хорошо, командир!

И он шмыгнул со двора. А я полез в подземелье. Едва отодвинул фальшивую стенку, как сразу же наткнулся на ствол «Шмайсера».

— Это ты, командир! — выдохнул лжегрек, пропуская меня внутрь. — А я подумал, что кто-то чужой.

— Как же чужой сюда проберется? Там же Митяй на стреме!

— У нас с ним трехчасовая смена, и он только что заступил.

— Понятно. Я поскребся в неурочный час. Впрочем, Митьку я все равно отправил за Кузьмой и Златой.

— Неужто — дело⁈ — обрадовался Рубин.

— Да. Надо отбить у СД заключенных.

— Наконец-то!

— Ладно! Ты встречай наших, а я пока в штабе посижу, подумаю.

А подумать было над чем. Просто бросить в кузов гранату и изрешетить из автоматов охрану — нельзя. Можно задеть Марту и других арестованных, если ее будут перевозить не одну. Нет, тут нужно хитрее подойти. Охраны не должно остаться в кузове. Ее требуется как-то выманить. Да вот только как ее выманишь, если у сопровождающего заключенных офицера наверняка четкий приказ — не останавливаться ни при каких обстоятельствах. Нет, здесь нужен какой-то нестандартный ход.

Послышались шаги на ступеньках. Я обернулся. Злата! Даже в тусклом свете коптилки было видно, как же она красива. И невооруженному глазу заметно, что более менее спокойная жизнь с поручиком Серебряковым ей явно на пользу. Выходит, этот типус и впрямь ее любит. А она — его? Не все ли равно. Ей с Фимкой выбирать не приходится. Злата подошла ко мне, поцеловала в щеку. Этот вполне сестринский поцелуй был мне дороже сейчас страстных лобзаний любовницы.

— Как ты? — спросил я.

— У меня все хорошо, — ответила она. — Впервые — с июля сорок первого.

— Ты прости, что я тебя опять оторвал от сына.

— Брось! — отмахнулась она. — Думаешь, я свила теплое гнездышко и забыла, как меня валяли эти ублюдки⁈ Я с ними еще не сочлась.

— В таком случае, сегодня у тебя будет возможность этот счет пополнить.

— Хорошо! А то я все жду, жду…

— Вот только не знаю, как к этому делу подступиться?

— Расскажи!.. Или ты хочешь остальных подождать?

— Для остальных я и повторить могу.

— Тогда я тебя слушаю.

Я изложил ситуацию.

— Выманить, говоришь? — задумчиво проговорила Злата. — Может, мне тряхнуть стариной?

— Как ты это себе представляешь? — пробурчал я. — Выйдешь нагишом наперерез машине, набитой солдафонами и помашешь ручкой?

— А почему бы и нет?

— Может не сработать!

— Тогда как?

— Вот я и ломаю голову…

Загомонили знакомые голоса. В подземный штаб спускались остальные бойцы из моей команды. Михалыч пожал мне руку, приобнял Злату. У всех было приподнятое настроение. Соскучилась ватага по-настоящему делу. Жаль, но придется немного поумерить их пыл. Тут обыкновенным пиф-паф, Гитлер капут, не обойдешься. И повысив голос, я посвятил разгорячившихся хлопцев в подробности предстоящей операции. Когда до них дошло, что именно предстоит сделать, бойцы заметно приуныли. Начали предлагать планы, один химеричнее другого.

— Вот если бы эсэсовскую форму раздобыть, — проговорил я.

— Шмотки штандартенфюрера годятся? — осведомился лжегрек Евдоксий, он же — цыган Рубин.

— Нашел время дурака валять, — проворчал Кузьма.

— Нет, я серьезно! — откликнулся чистильщик обуви.

— Неужто можешь достать? — все еще не веря удаче, спросил я.

— А чего его доставать? — самодовольно ухмыльнулся тот. — Здесь вот в сундучке валяется… Грязноват правда…

— Покажи!

Рубин вскочил и кинулся к тяжелому окованному железом сундуку, который стоял в этом подземелье, наверное, со времен купца Поганкина. Повозился с замком, отворил крышку. Вытащил что-то серое. Встряхнул и поднес к столу, где было светлее. Вся ватага в остолбенении уставилась на то, что было у него в руках. Это и впрямь оказался мундир штандартенфюрера СС. Серый. С двумя витыми погончиками, дубовыми листьями в петлицах. Черный ромб с буковками СД. Даже — с железным крестом на правом кармане.

— Где взял? — спросил я.

— Чистил я как-то сапоги хозяину этих одежек, — принялся с большой охотой рассказывать цыган. — Вдруг — авианалет. Наши бомбочки посыпались. Фриц обос*ался, кинулся к развалинам. Я подхватился и за ним. Взрыв. Штандартену костыль перебило. А я его нежно придушил, чтоб не мучился. Думал так оставить, но потом шмоток стало жалко. Раздел до исподнего, а самого — в погреб. Кирпичами и разным хламом присыпал. Уж не знаю, нашли ли… В тот день изрядно этого фашистского дерьма намолотило…

— Глянь, Сашок, а ведь спинжак энтот аккурат на тебя шит, — проговорил Михалыч.

— Там у меня еще галифе и сапоги, — похвастал лжегрек. — Ну и фуражка!

— А я могу вычистить, зашить и погладить, — сказала Злата.

— Ну что ж, — подытожил я. — Тогда предлагаю следующий план.

Письмо, якобы написанное академиком Вернадским и обработанное матерым уркой Кондратом Ильичом, тоже академиком в своем деле, выглядело теперь как старенькое. Я выставил на стол в хибаре знакомого доцента Новикова еще один пузырь, но от чести раздавить его с хозяином отказался. У меня было еще много дел. С письмом я сразу направился к Поганкиным палатам. Посетителей в музей уже не пускали и я потопал к обиталищу герра Бюлова, он же — мистер Локвуд.

Охранник меня пропустил, проверив документы. Я переступил порог комнаты, где недавно разоблачил британского разведчика. Услышав скрип открываемой двери, тот поднял голову и сунул руку в выдвижной ящик стола. Ага, нервничает наглосакс! Боится, что я его выдам гестапо, и за ним придут. Ну ничего, тем сговорчивее будет. Я улыбнулся и широко развел руки, показывая, что безоружен. Лжепрофессор немного расслабился и жестом пригласил меня садиться.

— С чем пожаловали, господин Горчаков? — осведомился он.

— Принес кое-какой документ, — сказал я. — Думаю, он вас заинтересует. Я даже разрешу вам снять с него копию, при условии, если вы передадите его сотрудникам Аненербе, занимающимся проектом «Звездный огонь».

— Позвольте полюбопытствовать?

Я протянул ему искусную подделку. Бюлов-Локвуд принялся читать. Брови его полезли наверх.

— Это подлинник? — спросил он.

— Разумеется!

— И вы собираетесь передать немцам эту важнейшую информацию⁈

— Да. Тем более, что они вряд ли сумеют ею воспользоваться. На поиск и разработку месторождения этих, прежде не известных мировой науке минералов, уйдут годы, которых у гитлеровской Германии может не оказаться.

— Я тоже верю в скорую победу, но все равно — не понимаю.