Восхитительная ложь (ЛП) - Мейред Шона - Страница 25

— Мы не откажемся от этого. — Они оба отражают друг друга, заставляя мою улыбку наклониться в сторону.

Глава девятнадцатая

РОУЭН

Мои пальцы сами собой скручиваются, и ногти впиваются в мясистую ладонь. Я наблюдаю за синим Ford Mustang, припаркованным прямо в поле моего зрения.

Твердо выровняв позвоночник, я скрещиваю руки на груди и откидываюсь назад, упираясь задницей в край стола для пикника, когда смотрю на симпатичную девушку, сидящую на пассажирском сиденье Лиама.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ее теплые, шоколадного цвета локоны свободно спадают на плечи, ниспадая на небольшую выпуклость груди, обрамляя высокие скулы и скрывая от моего взгляда ее манящие янтарные глаза. Ее полное внимание сосредотачивается на Лиаме, когда широкая улыбка озаряет ее лицо, затем внезапно ее голова откидывается назад в ответ на то, что он сказал. Хотя я не могу этого слышать, ее смех проносится сквозь меня, и ревность ускоряет кровь в моих венах, когда внезапная тошнота сжимает мой желудок.

Нет! Так не пойдет, любимая. Эти улыбки — те, что зажигают твою душу в огне — принадлежат мне.

Мои полные жажды глаза не отрываются от нее, когда она тянется к дверной ручке и осторожно открывает дверцу машины. Затем ее ноги, одетые во все черное и converse, касаются асфальта, прежде чем она встает с пассажирского сиденья. Мой ненасытный взгляд скользит по обнаженной коже между верхом ее чулок до колен и подолом слишком короткой школьной юбки.

Трахни меня.

Мой язык проводит по нижней губе, и я представляю, каково было бы пометить зубами эти оливковые бедра.

Наконец, я поднимаю свой проницательный взгляд на облегающий блейзер, пока мои глаза не останавливаются на чертах ее лица, похожих на черты соблазнительницы. Пухлые розовые губы, нос пуговкой, усеянный едва заметными веснушками, и широкие круглые глаза, под которыми такие мужчины, как я, разрушаются.

Мой отец предупреждал меня об обольстительном очаровании, которое сопутствует женщинам семейства Райан, но, к несчастью для него и, возможно, даже для меня в будущем, я никогда не слушал его или его дерьмовые жизненные уроки.

Через несколько секунд Лиам и Беван выходят из машины Лиама, окружая Сиршу по бокам, как будто они ее телохранители, и я полагаю, в некотором смысле, так оно и есть. Насколько я понимаю, не то чтобы их защита принесла ей много пользы. Однако у меня есть один мотив на уме, и я чертовски уверен, что не позволю Деверо разрушить ни один из моих грандиозных планов.

Волнение вспыхивает у меня внутри, когда она вздергивает подбородок и расправляет плечи, прежде чем шагнуть вперед с уверенностью, которую я еще не видел у нее.

Sin é, mo bhanríon. Ná léirigh laige nó beidh na vultures ciorcal. Вот и все, моя королева. Не показывай слабости, иначе стервятники будут кружить.

Мои внутренности зудят, умоляя подтолкнуть меня к ней. Но когда рука Лиама обвивается вокруг ее плеча, притягивая ее ближе к своему телу, когда он смотрит на меня с победоносной ухмылкой, я остаюсь прикованным к месту собственнической жадностью, душащей мои легкие.

У меня есть два варианта: действовать с оружием в руках, метафорически помочившись на нее, или играть в долгую игру и заманивать ее медленно.

Обе идеи хороши, но только в одной из них она будет есть с моей ладони. Вот почему я остаюсь на месте.

Залезая во внутренний карман моего школьного блейзера, я достаю свой серебряный портсигар и открываю его. Затем я достаю косяк и подношу его к губам, прежде чем поджечь.

Первая затяжка обволакивает мой язык и с тяжелым вдохом наполняет легкие токсинами, пока я пытаюсь сохранить невозмутимость от открывшегося передо мной зрелища.

Кончиком подбородка я выпускаю струйку дыма, загрязняющую свежий утренний воздух.

— А вот и неприятности. — Айдон проскальзывает рядом со мной, игнорируя любопытные взгляды остальных за столом. — Похоже, мы еще увидим твою новую игрушку, или, лучше сказать, новую игрушку Лиама?

Его низкий смешок действует мне на каждый нерв, но, к счастью для Айдона, я слишком занят девушкой, шагающей ко мне, чтобы что-то с этим сделать.

Я сохраняю невозмутимость, смакуя каждый глоток своего косяка, наблюдая, как Лиам ведет Сиршу к столу для пикника, зарезервированному исключительно для Королей Киллибегса. Мне требуются все силы, чтобы сдержать желание стереть ухмылку кота-которому-достались-сливки с его нахально-самодовольного рта.

Что за чушь! Он может думать, что присвоил ее как свой приз, но в очередной раз он жестоко ошибается.

Насыться, повеселись, потому что, когда я, наконец, предъявлю на нее права, все твои хитрые прикосновения станут далеким воспоминанием, меркнущим в сравнении, Деверо.

Бросив косяк на траву, я загоняю его под носок ботинка, пока наманикюренные ногти обвиваются вокруг моего бицепса. Поток чрезмерно сладких духов Ханны вторгается в мои ноздри.

— Кто с Лиамом и Беван? — спрашивает она с оттенком презрения в каждом слоге.

Будучи дочерью члена синдиката — точнее, епископа — Ханна Кроу поставила перед собой задачу переспать с как можно большим количеством Королей в надежде заполучить одного из нас и укрепить свое будущее. Ее жизненная миссия состоит в том, чтобы подняться еще выше по иерархической лестнице, заперев любого из нас внизу. Пока что ей это не удалось. Она просто теплая дырочка, которую мы обходим стороной — или делим — всякий раз, когда возникает зуд, который нужно почесать.

Я не из тех шлюх, которые стыдят кого-либо за их сексуальные предпочтения, но эта девушка приняла больше членов, чем проститутка на порнохабе, и хотя было много ночей, когда я предавался тому, что она так охотно предлагала, я не прикасался к ней неделями. Нет, с тех пор, как я впервые увидел свою новую навязчивую идею.

Я в нескольких секундах от того, чтобы оторвать Ханну от себя, когда взгляд Сирши покалывает мою кожу. Наши взгляды встречаются, и в уголках моих губ появляется медленная, угрожающая улыбка. Ее широкие глаза подпрыгивают между мной и эффектной блондинкой, прижавшейся ко мне сбоку, прежде чем сузиться в любопытные щелочки.

Это ревность, которую я вижу, любимая?

Решив проверить свою теорию, я притягиваю Ханну ближе, поглаживая ее задницу. Это незначительно, но я не пропускаю мимолетного закатывания глаз, которым одаривает меня Сирша, или плотно сжатой челюсти.

Внезапно последние слова, которые я сказал Сирше, повторяются в моей голове, когда она сокращает расстояние между нами.

— Ты моя — чтобы играть с тобой, трахаться, разрушать. Я уничтожу тебя, Сирша, и ты будешь наслаждаться каждой секундой этого.

Обещание. Которое я твердо намерен сдержать.

— Ну, ну, ну… если это не красотка с автобусной остановки, — вмешивается Айдон, отрывая меня от моих мыслей как раз вовремя, чтобы заметить дерзкое подмигивание, которое он направляет Сирше, отвлекая ее внимание от меня.

— О, привет. — Она улыбается ему в ответ, вероятно, ища утешения в фамильярности его мальчишеского лица. — Ты Айдон, верно?

— Единственный и неповторимый, — дразнит он ее с кокетливой улыбкой, заставляя зубы впиться в мою нижнюю губу. — Кажется, мой звездный ориентир сработал для тебя. — Он указывает между Беван и Лиамом, и улыбка на лице Сирши становится шире.

— Да. Еще раз спасибо.

— Это не проблема, куколка. — Он коротко бросает взгляд в мою сторону, его ярко-голубые глаза озорно мерцают, когда он поднимает бровь в мою сторону. Этот маленький маневр заставляет мои внутренности бурлить от расплавленной ярости, но я не поддаюсь на его тонкую насмешку.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Он пытается вывести меня из себя, и этот ублюдок знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что его травля срабатывает, даже если я внешне этого не показываю.

— Ну, Беван… — Ханна подходит. — Ты собираешься представить нас своему маленькому другу?

Глаза Беван вспыхивают яростью от снисходительности, сквозящей в словах Ханны. Не обращая внимания на убийственный взгляд, Ханна проводит рукой по моей груди, прежде чем положить голову мне на плечо, несомненно пытаясь заявить о своих правах. В любой другой день я бы отмахнулся от нее, как от назойливой маленькой мухи, которой она и является, но проблеск презрения, отражающийся на раздраженном лице Сирши, заставляет меня замереть.